Там, где тьма читает сказки - Луиза Глассова

место, чтобы показать всем, кто отказал нам в помощи, чего они на самом деле стоят. После нашей встречи мы вновь воссоединились, но каждый из нас молчал о своем. Докер стал жестоким. Он истреблял на своем пути всех, кто, как он считал, не достоин жить. Дела пошли в гору, образовалась уже полноценная организация, деньги и власть стали нашими постоянными спутниками. Нам нужен был дом, но Док почему-то решил начинать новую жизнь на старом месте. Не знаю, зачем. Может напоминает себе, откуда его корни, и через что нам пришлось пройти. Он приехал к обломкам детского дома и нанял рабочих, чтобы они до конца сровняли это место с землей, после чего построил здесь контору. Дом, в котором ты сейчас живешь, это место, где мы выросли. А в наши спины упирается то же дерево, что видело целую историю. Оно наблюдало, как мы росли, и росло вместе с нами. Сколько смеха оно слышало, сколько слез видело. – Он прислонился затылком к твердой коре, на мгновение устало прикрыв глаза. – Каждый день был, как новая война. Я сгорал в дикой агонии от воспоминаний, старался не думать. Ты веришь, я все еще слышу её звонкий смех? А в каждом солнечном луче вижу её огненные волосы. Мне все кажется, что она сейчас подбежит к этому дереву, щелкнет меня радостно по лбу, обнимет своими маленькими ручками, как всегда это делала, защекочет нос торчащими во все стороны кудряшками, и командным тоном прикажет не грустить. У нас с Докером была небольшая традиция. Когда она болела, мы крепко прижимал её к себе, говоря, что если так будем делать, то половина болезни уйдет к нам, и тогда она быстро поправится. То же самое делала и она, когда болезнь настигала нас. Правда, мы тогда сильно ворчали, говоря, что, как мужчины, должны сами со всем справляться. Я знал, что Докер проходит через что-то подобное, как я. Однажды я спросил у него, что случилось с книгой. Он ответил, что вероятнее всего её уничтожил пожар. Я понимаю, он не признавался мне о её сохранности, потому что хотел, чтобы я быстрее оправился, чтобы жить нормально начал. Все эти годы я думал, что больше никогда не прочитаю эти сказки вновь. Я пытался найти такую же книгу, перерыл все библиотеки, но ничего не получалось. Это было единственное издание какого-то неизвестного автора. И вот вхожу в библиотеку Докера, и вижу, что она у тебя в руках, вместе с нашей фотографией. Кстати, будешь знать, у нас разные помещения для библиотек. У него свои книги, у меня свои. Логично было подумать, что иголку в стоге сена очень легко спрятать. Хочешь, чтобы книга осталась незамеченной? Закрой её стопками других, − хмыкнул Ник.

Я сидела и не могла вдохнуть, пошевелиться. Я не знала, что ему говорить. Как на это можно реагировать? Что в таких случаях делают? Он сидел, вытянув ноги, и смотрел покрасневшими глазами куда-то в пустоту, пока ветер игрался в его волосах, а к ресницам прикасались последние лучи уходящего солнца. В огненном свете неба, он выглядел каким-то смутным видением, грустной тенью обжигающего прошлого. Передо мной был маленький мальчик с оголенной душой. Я не нашла ничего лучшего, как просто опустить свою голову ему на плечо. Мне было страшно смотреть в глаза, где виднелась грусть старика, который прожил целую жизнь, и даже не одну. Мне хотелось стать волшебницей и остановить время, заморозить все его воспоминания, снять тяжесть с его души.

За спинами послышались приближающиеся шаги. Я обернулась и увидела, как в нашу сторону шел Докер. Никита даже не пошевелился. Его глаза уже были закрыты, и я не понять, спал он, или просто пытался усмирить обрывки воспоминаний. Док подошел ко мне, посмотрел на Ника, и молча опустился рядом. Они сидели по обе стороны от меня, и я вдруг поняла, что ощущала в такие моменты Алина. Эти два парня вместе были олицетворением невероятной силы. Она это понимала и чувствовала. Вот почему рыжеволосая девчонка взяла обещание не пропадать из жизней друг друга. Вдвоем – они слаженный механизм, с похожими движениями и мимикой. Я не знаю, сколько мы так просидели в тишине. Докер достал сигарету и закурил, устремив свой взгляд на закат. Я увидела, как его губ коснулась легкая улыбка. Я смотрела на него, пока он спокойно курил, прислонив голову к коре дерева, точно так же, как и Никита, вытянув свои ноги. Внезапно захотелось прикоснуться к нему, но что-то останавливало. Разум подсказывал, что Док не из тех, кто примет в свою сторону сочувствие и сострадание. Он кивнул на книгу, что лежала между мной и Никитой. Я подняла её и передала ему. На мгновение мне показалось, что его взгляд смягчился. Склонив голову набок, он грустно улыбнулся и провел пальцами по обложке, а потом, будто его облили холодной водой, стряхнул воспоминания. Докер поднялся и протянул мне руку, помогая встать, затем подошел к Нику, который спал, равномерно дыша. Он присел перед ним и прикоснулся к плечу друга.

− Пойдем в дом, уже темнеет.

Никита приоткрыл глаза и сонно отмахнулся. Док привстал и перегнул его руку через плечо, помогая подняться, но тот был практически без сознания. Его мозг то и дело самостоятельно отключался от нехватки сна и отдыха. Я подбежала к ним и, точно так же, подхватила Ника. Докер посмотрел на меня, как-то странно улыбаясь. Сонный, уставший Никита едва был в силах передвигать ногами.

В ту ночь я почти не спала, пытаясь перебороть страшные образы, что подсовывало сознание.

Мне стало сложно здесь находиться после этой жуткой истории. Гуляя по окрестностям, я будто проваливалась сквозь время и пространство, попадая в их детство и наблюдая за маленькими мальчишками с рыжеволосой девчонкой. Я постоянно непроизвольно представляла моменты, что им пришлось пережить, и бедную Алину, которая храбро защищала своих любимых. Мне надо было уехать. Хоть на неделю, но надо вырваться из этого всего. Утром, когда ко мне пришел Докер, я попросила отпустить меня в город. Он понимающе кивнул и скрылся за дверью, предварительно распорядившись водителю, чтобы меня отвезли. Мы с ним практически не разговаривали. Я не знала, как на него смотреть, да и вообще, как себя вести. После рассказа Ника, Докер превратился для меня в холодную неприступную статую. Юля все еще была в отъезде, поэтому появилась отличная возможность побыть одной, подумать обо всем, но, когда я приехала, немного пожалела о