Сын дракона, внук дракона - Александр Больных

Нет! Я прогнал соблазнительную мысль прочь. Возвращаемся к первому варианту.

Я вызвал Зибеллу и долго разговаривал с ним. Кое-что горностай принял без возражений, кое-что отверг с ходу. К сожалению от Зибеллы зависело слишком много, пришлось долго уламывать его. На кого мне полагаться в Управлении? Я одинок. Это не служит источником душевных мук, но создает оперативные проблемы. В конце концов Зибелла сдался. На выполнение задания он отправился немедленно.

Только теперь я заметил, что уже ночь. За многочисленными делами день пролетел совершенно незаметно, а всего сделать не удалось. осталась масса хвостов и долгов, вроде отложенной беседы с Торквемадой. И завтрашний день сулит не меньше забот. Я налил рюмочку коньяку, с хрустом потянулся и подошел к окну. Бездумно потягивая душистый напиток, я сидел на подоконнике. Отдыхал. Яркие звезды. Красота. Вот только одна, темно-красная, почему-то не стоит на месте, а кружится, кружится, кружится… Что это?

Второй дракон!

Я криво усмехнулся. Им хочется еще, они получат еще.

И одновременно звонко шлепнул себя по лбу. Идея. Блестящая идея! Они всегда приходят в самые неожиданные минуты. Нужно привлечь к сотрудничеству создания Восьмого Мира. Если их никто не знает, то никто и не опасается, никто не обнаружит… Я первый, значит имеются шансы сделать их верными союзниками. Из-за ортогональности вселенных не следует бояться противодействия духов или магов. Остается сущая мелочь — найти этот мир и вызвать его обитателей. Ну да на что у меня Задунайский?

А еще есть гремлины особого рода. Никто не пытался их искать, я сам тоже побаиваюсь. Но как аварийный вариант, последний выход, можно пошарить в атомных и водородных бомбах. Вот где технологические беси неслыханной силы…

ПОКУШЕНИЯ

Бокасса доложил об исполнении приказа через два дня. Кажется я забыл представить нового помощника и старого приятеля Юрия Владимировича? Извольте. Экс-император Бокасса. Родственные души можно сказать, сослуживцы.

Наверное, именно этим объясняется некоторая моя расслабленность. Обрадовался, забылся, потерял бдительность. К сожалению расслабленность генерал-порутчика госбезопасности может привести к серьезным последствиям.

Совершенно неожиданно примчался с радостным известием полковник П. Ему посчастливилось обнаружить шпионское логово. Вот так, не больше и не меньше. Признаться честно, я с самого начала смотрел на П., как на тяжкий крест, влачить который я обязан по положению. Что за госбезопасность без отдела контрразведки? И что за контрразведка без подобного реликта? Правда, в моем Тринадцатом Управлении контрразведка находилась на положении Золушки, ее функции выполняли все остальные подразделения, а работа Малюты сводилась к шаманским камланиям о «вражеских происках» и «черной лапе ЦРУ». Бедный Малюта прямо горючими слезами обливался, однако что он мог сделать в одиночку? От неизбывной тоски Скуратов-Бельский предался литературным упражнениям, сочиняя «Наставление по методам форсированных допросов привидений и вампиров». Я не препятствовал, полезное дело. Но сегодня П. был себя в грудь и клялся, что неподалеку от города обнаружил логово настоящим вервольфов. Лично я склонен применить иной термин: не смог увернуться…

Не знаю, какой бес в меня вселился, только я поддался на его уговоры, и мы помчались «на операцию». Зачем? Зачем генералу лететь туда, где за глаза хватило бы прапорщика? Нечистый попутал, не иначе. Впрочем, весь состав Управления был в разгоне по каким-то мелочам, да и в глубине души я по-прежнему никому не доверял, считая только себя способным управиться с лютым ворогом. А, может, всему виной любопытство, что сгубило кошку?

Группа захвата всегда находится в полной боевой готовности, и мы без задержек отправились небольшой, но внушительной колонной — три броневика. Хотя снаружи эти броневики выглядели самыми невинными автомобилями, не имело смысла пытаться обстреливать их даже из тяжелого пулемета. Краска, несомненно, облупилась бы, но не более. Мы это знали и чувствовали себя в полной безопасности. Если вдобавок учесть, что я усилил броню противомагическими экранами из серебряной проволоки в виде печати Соломона.

Однако все это знал и наш противник. Удар был нанесен ошеломляюще дерзкий. Когда наши машины вывернули на центральный проспект — буквально пятьдесят метров от дверей Управления и прямо против окон УВД — грохнул взрыв. Да такой, что наш бронированый автомобиль закувыркался, словно спичечный коробок.

Именно это мешает мне в подробностях вспомнить все детали происшедшего. Я вертелся и катался в салоне, точно горошина в том самом коробке. Не знаю уж, какое чудо спасло меня от перелома шеи, но отделался я небольшими синяками. Запомнилось желто-красное мельтешение за стеклами машины, едкий запах, свист.

Когда способность реагировать на окружающее вернулась ко мне, я обнаружил, что сижу на грязном асфальте возле курящейся воронки. Неподалеку догорала неряшливая груда железа, еще недавно бывшая моей машиной. Второй броневик спецгруппы взрывом поставило на попа поперек трамвайной линии. Третий броневик срезал фонарный столб и время от времени выплевывал гейзеры из помятого радиатора. Все кругом засыпали обломки битого стела, ветки, мусор. Деревья на бульварчике посреди проспекта точно ураган выкорчевал.

Я тупо потряс головой, пытаясь унять звон в ушах. Легкий порыв ветерка вынес из воронки струю сизого дыма, и я расчихался — в нос резко шибануло чесноком. Когда мой плохо работающий мозг сообразил, чем именно пахнет, то неведомая сила буквально на крыльях отнесла меня подальше от жуткого места. Неужели противник рискнул взорвать прямо в центре города химическую бомбу с мышьяком? Мерзкая холодная струйка потекла вдоль позвоночника, но я все-таки понял, что в этом случае я давно был бы хладным трупом. Здесь крылось нечто иное, а что именно — стало ясно буквально через минуту.

Ко мне подлетел встрепанный и перепачканный командир группы захвата. Один из орлов-вампиров Андропова.

— С вами все в порядке, генерал?

Я кивнул, но тут же все вокруг завертелось, и я едва не рухнул наземь.

— Все, — хрипло пробормотал я, придерживая обеими руками голову, чтобы та не улетела.

— Мерзавцы, — и майор энергично выругался.

— Спокойнее, — выдавил я. — Все целы?

— Так точно. Однако машина…

— Что? — я старался говорить по возможности кратко.

— Полностью вышла из строя. Операция сорвана.

— О-ох…

Майор развел руками, решив, что мой стон вызван разочарованием. Отчасти он был прав.