Сравнительное богословие. Книга 4 - Коллектив авторов

Коран не следовало «обрезать» и «облагораживать» цензурой. Нужно было собрать все записи и назвать их " культурное наследие пророка Мухаммада», а не «Священный Коран».[174] Мухаммад, будучи проводником истинного ислама[175] (религии предавшихся Богу ханифов),[176] никак не мог завещать людям обожествление своих слов. Тем более он не мог рекомендовать черпать Истину лишь из Корана. Религию предавшихся Богу ханифов Мухаммад не сумел передать своим последователям. Скорее всего психика всех людей, допущенных к канонизации Корана, была замкнута на стереотипы ведически-знахарской культуры (в данном случае стереотипов культуры Аравийского полуострова). К тому же, столкнувшись с проблемами управления огромным халифатом, они во-первых, внутренне испугались менять стереотипы взаимоотношений людей (как сказано в Коране: жить общиной равных): управлять по-старому было удобнее. Поэтому-то «власть имеющие», возможно, и вошли в негласный сговор, поняв друг друга. И во-вторых, их реальная нравственность, скорее всего, сильно отличалась от реальной нравственности Мухаммада — в сторону злонравия. Поэтому, даже пребывая с пророком (когда он был жив), многие из них уже тогда соблазнились лёгкой победой над противниками и властью, которую они получили благодаря близости к Мухаммаду, которому помогал Бог. Но, даже будучи около него, а тем более потом — они понимали его слова и думали свои мысли отлично от того, как это понимал сам пророк. Поэтому ещё при жизни пророка сложился эгрегор исторического ислама — параллельно эгрегору ислама Мухаммада. А последователи Мухаммада почти все решили, что сохранить свою власть им будет гораздо легче с помощью управления халифатом по стереотипам ведически-знахарской культуры. Прежде всего в «исламе» появилось своё «Священное писание», потом началась «борьба с неверными» — даже в пределах самого ислама на основе раскола (чем не инквизиция?), а за сомнения в богооткровенности всего Корана просто убивали как «неверных». Потом появились и государственные религиозные институты, правда с неярко выраженной системой «священнослужителей» и толкователей (как это имеет место в «христианстве» и иудаизме).

Даже на базе таких рассуждений можно сделать вывод, что Коран во-первых, не является полным собранием «культурного наследия Мухаммада», что плохо и во-вторых записи слов Мухаммада разных людей в разные времена могли содержать в себе неточности, связанные с проблемами личностного понимания слов Мухаммада этими людьми. Некоторый анализ содержания Корана мы сделаем чуть позже. Вернёмся ко времени его составления.

Интересно, что основной цензор Корана, личный секретарь пророка, Зайд, будучи коренным мединцем, ещё при жизни пророка записывал аяты. Однако, он также известен тем, что по приказу пророка выучил сирийский (арамейский) язык для того, чтобы общаться с иудеями и «христианами» — носителями этого языка.

Но иудеи и «христиане» были не только носителями языка: они были и носителями культуры (концепции) — вещественной и духовной — в первую очередь духа библейской культуры. Поэтому они не могли не оказывать «ответного» влияния на Зайда при его личном общении с ними.[177] Сам же Мухаммад арамейского не знал, но общался с библейцами через своего личного секретаря. Влияние духа библейской культуры на тексты некоторых аятов Корана по вполне определённым темам, а также на алгоримтику его составления (что оставить, а что убрать, и как расположить) ощущается.

Работа по сведению текстов Корана в каноны (свод положений, имеющих догматический характер и считающихся «Священными») была завершена между 650 и 652 гг. (через 20 лет после смерти пророка). Копии сводного текста были разосланы в различные центры халифата. Мусульмане считают Коран «несотворённым словом Бога, копией предвечной Скрижали, хранящейся на небесах, записанной до сотворения мира, и, следовательно, непреложной ни в своей форме, ни в содержании». Такому догматизированию и возведению в степень святости противоречит хотя бы цензура зайдовско-усмановской администрации, после чего текст канонического Корана никак не мог быть «копией предвечной Скрижали…».

К 651 году главный цензор наследия Мухаммада, Зайд, приказал составить единый список имеющихся текстов. Все имеющиеся рукописи были собраны в Медине и сверены с записями Зайда, после чего на основе этой сверки составили единый текст Корана. Прочие же тексты сожгли ,[178] под предлогом, чтобы не возникало оснований для разночтений и споров. Но, как мы уже знаем, если люди по своему психологическому строю тяготеют к спорам и вражде, то основания всегда найдутся: так зайдовско-османовское «единство» Корана не спасло мусульман от последующих разногласий и вражды, имея один Коран на всех как «Священное писание».

Сожжение всех коранических списков, кроме мединского, вызвало справедливое недовольство таким самоуправством части мусульман: мешали усмановской администрации многие уничтоженные высказывания пророка и люди это чувствовали. Они считали, что Усман совершил самоуправство недостойное преемника пророка. И были правы в этом. Кроме того халиф зачем-то изменил молитвенный ритуал, что часть общины расценила как «возврат к джахилийе» (языческому невежеству). Хоть ритуалы и не имеют такого значения как тексты Корана, но возникает вопрос: зачем было Усману (Осману) лезть на рожон и менять ритуал? Кто его к этому подталкивал и зачем? Рядовые мусульмане чувствовали неладное, видимо бессознательно соотнося в совей психике духовное наследие Мухаммада, которому они успели приобщиться, и деяния третьего «праведного» халифа. В апреле 656 года недовольные мусульмане из Куфы, Басры и Египта численностью около 500 чел. расположились лагерем протеста у ворот Медины. Осман пошёл на некоторые кадровые уступки, одновременно лицемеря, изображая «первого из равных» (так называли халифов, обязанных поддерживать общину). Однако, в руки египтян «случайно»[179] попало письмо халифа, в котором он приказывал египетскому наместнику казнить смутьянов по их возвращении (такие вот двойные стандарты). Начался бунт, в ходе которого дом халифа Усмана был окружён и он был убит. Кровь пролилась на Коран — указывая людям основную причину такого насильственного пресечения его жизни.

Ещё много крови прольётся вследствие усмановско-зейдовского подхода к наследию Мухаммада: они породили ещё один мировой идол «Священного писания» (к уже имеющимся), обращаясь к которому мусульмане, их руководители и подстрекатели прольют реки крови. В то время как руководители других конфессий будут в свою очередь проливать реки крови, обращаясь к своим идолам. Но обладатели Корана виновны более других. Коран, несмотря на искажения и цензуру, содержит достаточно информации от Бога, чтобы остановить бессмысленную мировую резню, нужно только внимательно читать, без одержимости эгрегором исторически сложившегося ислама:

Коран 3

64 Скажи: «О обладатели писания! Приходите к слову, равному для нас и для вас,[180] чтобы нам не поклоняться никому, кроме Бога, и ничего не придавать Ему в сотоварищи, и чтобы одним из нас не обращать других в господ, помимо Бога.[181] Если же они отвернутся, то скажите: «Засвидетельствуйте, что мы — предавшиеся».

Относительность «чистоты» Корана

Записи всего того, что изрёк Мухаммад, и что он почитал «ниспосланным ему Свыше» для передачи другим людям осуществлялись при его жизни разными людьми, и их новые экземпляры воспроизводились в инициативном порядке. При этом неизбежно возникали искажения как вследствие ошибок памяти слушателей и ошибок переписчиков, так и вследствие различия разных людей в отдании предпочтения темам, освещение которых в Откровении они хотели зафиксировать для себя.

Чуть выше мы сделали вывод, что текст канонического Корана никак не может быть признан «несотворённым словом Бога, копией предвечной Скрижали, хранящейся на небесах, записанной до сотворения мира, и, следовательно, непреложной ни в своей форме, ни в содержании» — как его принято считать в среде последователей культуры исторически сложившегося ислама.

То есть, в системе понятий сравнительного богословия Коран не является Откровением Бога, данным пророку Мухаммаду, свободным от наваждений, попавших в него через психику самого Мухаммада и тех, кто записывал после него аяты и искажений цензоров, возможно, под контролем периферии «мировой закулисы». Коран является сборником высказываний пророка Мухаммада, отобранных цензурой и частично отредактированных цензорами и переводчиками (если речь идёт не об арабском варианте). Но происхождение большинства этих высказываний несомненно имеет источник, находящийся близко к вершине духовного наследия, а получение информации оттуда пророком, несомненно, контролировалось и поддерживалось Свыше — также как и вся деятельность Мухаммада по распространению ислама. При этом часть информации из той, что попала в Коран и считается Откровением, и что действительно говорил Мухаммад — он получил Свыше в попущении Божиим. Другая часть информации, что попала в Коран и считается Откровением — получена Мухаммадом, можно сказать «в чистоте», то есть — не в попущении.