Потаённое окно, потаённый сад - Стивен Кинг

Держу пари, что это молоток, подумал Морт и вытер пот с шеи. Он чувствовал, что глаза его чуть не выпрыгивают из орбит при каждом ударе сердца. Ляпов поспорить, что у него молоток из моего сарая.

Больше Морт об этом не думал, пока не увидел Шутера; ясно увидел его перед собой, стоящего в ванной в черной шляпе с круглой тульей и в желтых рабочих ботинках. Его губы были раздвинуты в усмешке, обнажив сделанный в рассрочку зубной протез, и это была даже не усмешка, а настоящая гримаса. По его лицу тоже струился пот, капли стекали вниз по глубоким морщинам, как по жестяным желобам, а в руках у него был… молоток из сарая, закинутый высоко над плечом, как молоток судьи. Он стоял в ванной и ждал подходящего момента, чтобы опустить молоток. Следующее дело, господин судья.

Я знаю тебя, приятель. Я запомнил номер твоей машины. Я запомнил его в первый же раз, как только увидел тебя. Но заметь, ты выбрал не того писателя, с которым стоило связываться. Кажется, с самой середины мая я хотел кого-нибудь убить, и ты ничем не хуже любого другого.

Морт повернул голову к двери в спальню. Одновременно протянул левую руку к двери в ванную и обхватил пальцами дверную ручку.

— Я знаю, что ты там, — закричал он в закрытую дверь спальни. — Если ты под кроватью, лучше вылезай оттуда! Считаю до пяти! Если на счет «пять» ты не выйдешь, я сам войду туда и… переверну все вверх дном. Ты слышишь меня?

Ответа не было… хотя на самом деле он и не ожидал никакого ответа. Или хотел его услышать. Морт крепче обхватил пальцами круглую ручку, но не стал открывать дверь, а решил, что будет выкрикивать цифры в дверь спальни. Он не знал, заметит ли Шутер, если он повернет голову в сторону ванной, но подумал, что, вероятно, заметит. Этот человек был умен. Чертовски умен!

За мгновение до того, как начал считать, он уловил еще какое-то слабое движение в ванной. Морт мог бы не услышать его, если бы не прислушивался так напряженно, сосредоточив на звуках все свое внимание.

— Роз! Боже, ведь он весь обливался потом. Как свинья.

— Два!

Ручка двери в ванную казалась холодным камнем в его сжатых в кулак пальцах.

— Тр…

Морт повернул ручку двери в ванную и толкнул ее с такой силой, что она ударилась в стену, порвав обои и слетев с нижней петли. И он действительно был там, он был там, он надвигался на Морта, вскинув оружие, его зубы обнажились в зверином оскале, а глаза были безумными, совершенно безумными. Морт наотмашь рубанул кочергой, со свистом рассекая воздух. Но ему хватило времени понять, что Шутер тоже взмахнул кочергой, понять, что на Шутере не было черной шляпы с круглой тульей, понять, что это был вообще не Шутер, что это был он, что этим сумасшедшим был он сам. А затем кочерга устремилась в зеркало, висящее над раковиной, и вдребезги разбила его, и серебряные осколки брызнули во все стороны, мерцая в темноте, и в раковину со стены упала аптечка. Дверца аптечки распахнулась, и изнутри, как из раскрытого рта, посыпались пузырьки с каплями от кашля и йодом, пачки горчичников и прочие медицинские мелочи.

— Я убил чертово зеркало! — пронзительно закричал Морт и хотел уже отшвырнуть кочергу, когда в ванной комнате, за мутной пластиковой дверцей в душ, что-то шевельнулось и раздался слабый визг. Усмехнувшись. Морт рубанул кочергой по дверце, проламывая ее насквозь. Затем он закинул кочергу на плечо. Его глаза были широко раскрыты, губы растянуты в гримасе, которую он ожидал увидеть на лице Шутера.

Морт вздохнул и медленно опустил свое оружие. Оказалось, для того, чтобы оторвать пальцы правой руки от кочерги и бросить ее на пол, ему нужно воспользоваться левой рукой.

— Маленький, хитрый, трусливый зверек, — сказал он мышке, испуганно мечущейся по дну ванны. — Что случилось с твоей норкой? — Голос у него был хриплым, низким и странным, совсем не похожим на его собственный голос: такое ощущение бывает, когда впервые слушаешь свой голос записанным на магнитофон.

Морт повернулся и медленно вышел из ванной мимо покосившейся двери, висящей на одной петле. Под его ботинками хрустели осколки разбитого зеркала.

Он хотел только одного: поскорее спуститься по лестнице, лечь на свою кушетку и немного вздремнуть. Сейчас он хотел этого больше всего на свете.

ГЛАВА 24

Его разбудил телефон. Сумерки уже превратились в ночь. Он осторожно пробрался в темноте мимо кофейного столика со стеклянным колпаком, которому так нравилось бить его по коленке. У Морта было странное ощущение, что время каким-то образом растянулось. Правая рука чертовски болела. Со спиной было не лучше. Интересно, с какой же силой он рубанул кочергой по зеркалу? Насколько он поддался панике? Ему не хотелось об этом думать.

Он поднял трубку, даже не пытаясь угадать, кто это мог быть. В последнее время у него такая бурная жизнь, что это может оказаться даже сам президент.

— Алло?

— Как поживаете, мистер Рейни? — спросил его голос, и, отшатнувшись, Морт на мгновение отдернул телефонную трубку подальше от уха, будто это была змея, которая могла его укусить.

— У меня все прекрасно, мистер Шутер, — пробормотал он пересохшими губами. — А как вы?

— Лучше всех, — добродушно отозвался Шутер густым, южным карканьем, навязчивым, как непокрашенный амбар посреди поля. — Хотя я не думаю, что у вас действительно все прекрасно. Кажется, вас вовсе не беспокоит, что вы обворовали другого человека. Правда, вас все-таки поймали с поличным… и, кажется, это повлекло за собой немало неприятностей.

— О чем вы говорите?

В голосе Шутера послышалось легкое удивление.

— Ну как же, я слышал по радио, что кто-то поджег ваш дом. Ваш другой дом. А потом, когда вы снова вернулись к себе, у вас стоял такой шум, будто с вами случился припадок или вы дрались с привидением. Крики… грохот… Неужели преуспевающие писатели всегда крушат все вокруг если у них в жизни что-то не клеится?

Боже мои, он был здесь. Он был.

Морт поймал себя на том, что смотрит в окно, будто Шутер все еще мог быть там… притаился в кустах и разговаривал с Мортом по какому-нибудь беспроволочному телефону. Нелепость, разумеется.

— Журнал с моим рассказом скоро будет у меня, — сказал Морт. — Когда я покажу его вам, вы оставите меня в покое?

В голосе Шутера по-прежнему звучало удивление.

— Журнала с вашим рассказом не существует, мистер Рейни. Мы знаем об этом, вы и я. Он не мог появиться в 80-м году. Откуда он мог взяться в этом журнале, если мой рассказ, который вы украли, написан мной только в 82-м?

— Черт побери, я не крал ваш рас…

— Когда я услышал о вашем доме, — невозмутимо продолжал Шутер, — я прогулялся до киоска и купил «Вечерний экспресс». Там есть фотография того, что осталось. Не много. Кстати, там есть и фотография вашей жены. Наступила длинная, задумчивая пауза, затем Шутер добавил: