Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

– Что будем делать? – спросил Антон.

– Ничего, – пожал плечами Илья. – Возможно, они «засветились» намеренно, чтобы предупредить и попугать. Вот когда начнут мешать по-настоящему, не на шутку, тогда и предпримем ответные меры. Я не сторонник превентивных действий.

– У тебя есть на кого опереться?

– Ты забываешь, что я директор, или, как принято говорить, сэнсэй Школы выживания, которую посещают четыре сотни учеников. Из них вполне можно будет организовать команду, не уступающую по возможностям любому спецназу.

Илья набрал код на замке домофона, они вошли в дом, поднялись по стершимся каменным ступенькам на третий этаж и позвонили в обитую деревянными планками дверь. Спустя несколько секунд дверь отворилась и на пороге возникла улыбающаяся красивая женщина в обтягивающем фигуру белом платье, в которой Антон с изумлением узнал незнакомку из поезда.

– Привет, – сказал Илья, подавая ей цветы. – С днем рождения, львица. – Он поцеловал ее в щеку. – Желаю оставаться такой же молодой и красивой еще сто лет! Знакомься, это Антон Громов, мой давний друг.

Валерия отстранила букет от лица, с не меньшим удивлением разглядывая Антона. Пауза затянулась. Илья заметил замешательство хозяйки и внимательно глянул на обоих.

– Вы что, знакомы?

– Споспешествовал Господь Бог.

– М-да! Когда же это вы успели?

– Потом расскажу. Проходите, почти все гости в сборе. – Валерия с заметным любопытством окинула Антона взглядом и пропустила в прихожую, где он вручил ей подарки и поздравил с днем рождения, причем покраснел, чего с ним не случалось со времен босоногой юности.

Илья прошел в гостиную, где его встретил хор восклицаний, приветствий и смеха, а Валерия проводила туда же Антона.

– Друзья, позвольте представить вам моего спасителя из поезда, о котором я вам рассказывала.

Наступила тишина. Гости Валерии рассматривали Громова с недоверием и сомнением, как объект розыгрыша, потом разом задвигались, засмеялись, начали шутить и веселиться, но тут же перестали, когда хозяйка топнула ногой и сверкнула глазами.

– Я не шучу. Его зовут Антоном, и он справился в вагоне с целой кучей бандитов. Спросите Илью, если не верите.

– Подтверждаю, – кивнул Пашин, подталкивая Антона вперед и шепча ему на ухо: «Не стесняйся, здесь все свои. А когда это ты успел справиться с бандой? Почему я этого не знаю?»

Антон встретил иронический взгляд Серафима Тымко, сидящего на диване между двух очаровательных девиц, и почувствовал мимолетное раздражение. Если Валерия, похоже, в самом деле была обрадована его появлением, то для Серафима эта встреча оказалась сюрпризом не из приятных, судя по кислому выражению его лица.

– Юрий, – подошел к Антону плотный мужчина с ежиком волос, с волевой складкой губ и пристальным взглядом; рукопожатие у него было твердым и сильным, что выдавало в нем такой же твердый характер. – Располагайтесь как дома.

– Это мой муж, – сказала Валерия, наблюдая за лицом Антона. – Подполковник федеральной безопасности.

– Не пугайтесь, – улыбнулся Гнедич. – Я всего лишь научно-техническая крыса, исследователь, а не спецназовец.

– Не прибедняйся, – хлопнул его по плечу Илья. – Гаррисон мог бы писать образ своей стальной крысы с тебя. – Он повернулся к Антону. – Юрий Дмитриевич – заместитель начальника ИП-отдела, а это говорит о многом. Знаешь, что такое ИП-отдел?

Антон отрицательно качнул головой.

– Отдел по изучению паранормальных явлений типа полтергейста, НЛО и тому подобных феноменов. Очень интересной работой занимаются ребята. А Дмитрич очень полезный нам человек в связи с возникшими обстоятельствами.

– Все, господа-приятели, хватит петь друг другу дифирамбы, прошу за стол, – вмешалась Валерия. – Мишу ждать не будем, он если опаздывает, так уж опаздывает часа на два, не меньше.

Гостей было человек двенадцать, все начали рассаживаться вокруг составленных вместе двух столов с закусками и напитками, и Антон оказался сидящим между Валерией и каким-то молодым человеком приятной наружности, оказавшимся филологом, сотрудником института истории Академии наук, в котором работала и Валерия. Близость «гречанки» с голубыми глазами стесняла Антона, он не знал, как себя вести, пока не заметил, что и она чувствует себя не в своей тарелке, и это открытие внезапно сблизило их и привело Антона в состояние горестного восхищения. Он понял, что влюбился в замужнюю женщину, причем влюбился с первого взгляда, как это с ним уже бывало, и теперь ему предстояла долгая борьба с самим собой, чтобы не поддаться искушению и не стать углом тривиального любовного треугольника.

– Я за вами поухаживаю, – повернулась к нему Валерия. – Вы случайно не вегетарианец?

– Уже нет, – качнул головой Антон, намечая улыбку. – В колонии пришлось питаться тем, что дают, знаете ли.

Валерия посмотрела ему в глаза, но вместо брезгливости или отвращения, каковое она должна была испытывать после его слов, в них явно читался интерес и понимание, и Антону вдруг стало легко на душе, будто его успокаивающе погладили по голове.

– Расскажете?

– Вообще-то не стоит. Зона – это странное и жуткое место, где ценится только сила и стойкость, все остальные человеческие качества там вырождаются и не работают.

– А как вы туда попали? – Валерия положила ему в тарелку салата, грибов, бутерброд с икрой.

Он хотел ответить, но не успел: начались тосты в честь именинницы, и компания стала пить, есть и веселиться, избавив Антона на какое-то время от необходимости копаться в своем прошлом.

Тосты шли косяком, гости хвалили хозяйку, ничуть не кривя душой, на взгляд Антона, и длилось это действо долго, пока тамада – какой-то громадный (в поперечнике) старик, оказавшийся свекром Валерии, не начал повторяться. Общий разговор и смех разбились на несколько отдельных ручейков, общество стало шумнее и развязнее. К Антону подсел тот самый свекор, которого звали Апанасом Геннадиевичем, и углубился в воспоминания – как они справляли дни рождения сорок лет назад.

– Да, мы, русские, пьем много, – сказал он рыкающим басом, – но мы в этом не виноваты. Как бы ни утверждали кое-какие деятели, что это наша национальная особенность – не верьте, молодой человек! Все это брехня, рассчитанная на невежество и глупость. Лерка правильно судачит: виной всему финны…

– Угро-финны, Апанас Геннадиевич, – отвлеклась Валерия на мгновение от беседы с Ильей. – Народ русский – не есть чисто славянский, это и славяне, и тюрко-степняки, и прибалты, а также мордва, мари, удмурты и так далее. Но из них лишь угро-финские народы не имели иммунитета против алкоголя. Поэтому и наш алкогольный «менталитет» лишь историческое угро-финское наследство, передавшее русскому народу четверть финских «пьяных» генов.