Приключения Михея Кларка - Артур Конан Дойл

Саксон загородил дорогу курьеру и крикнул:

— Эге, приятель! Каковы новости с запада?

— Мне некогда разговаривать, — ответил курьер, замедляя ход. — Я везу важные бумаги от мэра города Лайма, Григория Альфорда, в совет его величества. Мятежники делают большие успехи и собираются, как пчелы в улей, со всех сторон. Под оружием у них уже несколько тысяч, и весь Девоншир в движении. Конница мятежников под командой лорда Грея была отбита от Бридпорта красными милиционерами Дорсета. Но несмотря на это, все ушастые виги, начиная от канала и кончая Северным, бегут к Монмаузу.

Сообщив вкратце все эти вести, курьер помчался во весь дух дальше, подымая вокруг себя облака пыли.

— Жаркое, стало быть, поставлено на огонь, — произнес Саксон, подгоняя лошадь. — Драка, какая ни на есть, была, и мятежникам теперь волей-неволей придется обнажать шпаги и извлекать ножи. Им нужно выбирать между победой или поражением, а в последнем случае во всех городах графства расставят виселицы. Да, молодой человек, мы начинаем отчаянную игру.

— А заметили ли вы, что лорд Грей потерпел неудачу? — спросил я.

— Ну, это вздор. Неудача эта не имеет никакого значения. Речь идет о какой-нибудь кавалерийской стычке. Монмауз не повел бы своих главных сил к Бридпорту. Зачем ему Бридпорт? Этот город не по дороге. Это была, вероятно, самая мелкая стычка. Знаю я дела этого рода. Выстрелят по три раза, а потом удирают друг от друга, вот и все. А потом обе стороны хвастают победой. Однако мы уже въехали в улицы городка, предоставьте теперь мне разговаривать, а сами помалкивайте. Ваша неуместная правдивость может отправить нас на виселицу прежде времени.

Мы двинулись по широкой главной улице, которая называлась Высокой, и сошли с коней у гостиницы „Голубой медведь“. Нас встретил конюх, которому Саксон громким голосом и пересыпая свою речь грубыми солдатскими ругательствами, отдал подробное наставление относительно обращения с нашими лошадьми. Затем, звякая шпорами, он вошел в общую комнату, сел в кресло и, закинув ногу на ногу, потребовал хозяина. Тот явился, а Саксон изложил ему то, что нам требуется, тоном, не допускающим никаких возражений.

— Все, что у вас есть самого лучшего, и немедленно! — командовал он. Во-первых, самую большую комнату с двумя постелями. Подушки должны быть мягкими, а белье надушено лавандой. Мы сделали большое путешествие и нуждаемся в отдыхе. Кроме того, слушайте хозяин: чтобы тухлятины и разбавленного водою вина я не видел. Нам нужно самое свежее кушанье и настоящее французское вино! Я должен вам сказать, хозяин, что мы с приятелем люди высокопоставленные, хотя и не находим нужным называть себя первому встречному. Итак, старайтесь изо всех сил, а то вам же самим будет хуже.

Эта речь вместе с надменными манерами и свирепым лицом моего товарища произвели такое действие на хозяина, что он немедленно принес нам завтрак, приготовленный им для трех офицеров Голубого полка, которые сидели в соседней комнате. Из-за нас им пришлось ожидать еды еще полчаса, а мы, сидя за перегородкой и пожирая их каплуна и пирог из дичи, отлично слышали, как офицеры жаловались и бранились. Наевшись как следует и выпив бутылку бургонского вина, мы отправились в свою комнату и, улегшись в постели, крепко заснули.

Глава IX

СТОЛКНОВЕНИЕ В „ГОЛУБОМ МЕДВЕДЕ“

Спал я несколько часов и был разбужен страшным треском. А затем из нижнего этажа послышались пронзительные крики и звяканье стали. Я вскочил с кровати; ложе моего товарища было пусто. Дверь нашей комнаты оказалась отворенной. Шум продолжался, и мне показалось, что я расслышал голос Саксона. Схватив меч, я, не надевая каски и брони, поспешил вниз по лестнице.

Передняя и коридор были битком набиты перепуганными служанками и любопытными слугами, сбежавшимися подобно мне на шум. Я пробился через эту толпу в комнату, в которой мы завтракали утром. Круглый стол посередине комнаты был опрокинут. На полу виднелись три разбитые бутылки, вино текло в разные стороны, валялись также груши, яблоки, орехи и осколки блюд и тарелок. Я увидал также рассыпанные карты и ящик для игральных костей, а около дверей стоял Децимус Саксон, держа в руке рапиру. Другая рапира у него была зажата между ногами. Перед ним стоял молодой офицер в голубой форме, красный от гнева и стыда. Офицер оглядывался кругом, как бы ища оружия взамен того, которого его лишили. Этот офицер мог бы служить прекрасной моделью для скульптора, который пожелал бы изобразить бессильное бешенство.

Около этого офицера стояли его два товарища, тоже одетые в голубые мундиры. Я заметил, что они стояли, взявшись руками за рукоятки рапир. Тогда я стал рядом с Саксоном и приготовился защищать его и себя.

— Что бы сказал ваш фехтовальный учитель? — говорил Саксон, обращаясь к своему противнику. — Его надо выгнать вон за то, что он вам не объяснил, как надо обращаться с оружием. Долой этого учителя! Нечего сказать, хорош гусь! Из-за него офицеры королевской гвардии срамят себя, обнаруживая неумение управлять рапирой.

Старший из офицеров, коренастый брюнет с полным лицом, ответил:

— Эта насмешка, сэр, отчасти заслужена нами, но без нее можно было бы обойтись. Я совершенно согласен с тем, что наш товарищ напал на вас слишком поспешно и что такой молодой воин, как он, должен относиться более почтительно к опытному кавалеру вроде вас.

Другой офицер, красивый человек аристократической внешности, сказал тоже что-то в этом роде и прибавил:

— Если вас это извинение удовлетворяет, я готов к нему присоединиться, если же вы добиваетесь большего, то я охотно беру это дело на свою ответственность и буду с вами драться.

Саксон добродушно улыбнулся и толкнул отнятую рапиру своему противнику.

— Ладно уж, берите свое шило! — сказал он. — А другой раз, как будете драться на рапирах, наносите удар, держа рапиру вверх, а не вниз. Опуская ее, вы открываете кисть руки, и противник всегда вас может обезоружить.

Молодой человек вложил шпагу в ножны. Он был страшно сконфужен тем, что Саксон его так быстро обезоружил и так презрительно его отпустил. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты. Децимус Саксон и два оставшихся офицера подняли стол и начали приводить комнату в порядок. Я помогал им в этом.

— Ко мне первый раз пришли три дамы, — ворчал старый искатель приключений, — я только что собирался объявить игру, а этот молодой петушок вдруг налетел на меня. Такая, право, досада! Из-за него же мы потеряли три бутылки мускатного вина. Если бы этому молодому человеку. пришлось пить столько дрянного вина, сколько я его пил на своем веку, он не швырялся бы так добром.