Сказки старого Сюня - Рифтин Борис Львович

Однажды захотелось чиновнику поудить рыбу. Позвал он сына и стал советоваться, какой длины сделать удочку.

— Да ведь чем длиннее, тем лучше, — сказал, подумав, сын.

Тогда чиновник приказал двум слугам:

— Сделайте мне к завтрашнему дню бамбуковую удочку длиной… — тут он перевёл дыхание и закончил — длиной в шесть жанов и шесть чи.

Слуги почтительно поклонились и, пятясь, вышли из комнаты. Но только они переступили порог и очутились во дворе, как присели на корточки и принялись хохотать. Подошла к ним служанка, стиравшая бельё, и, узнав, в чём дело, тоже захохотала. Вскоре смеялся весь дом чиновника — от дряхлого сторожа до маленького поварёнка.

Однако сделали так, как велел хозяин. К утру удочка была готова. Вот так удочка! Вдоль двора она не помещалась, — пришлось положить её наискосок.

Взял чиновник удочку, вскинул её на плечо и отправился вместе с сыном на рыбную ловлю.

Миновали одну улицу, свернули в другую и подошли к городской стене. Тут-то и начались неприятности. Чиновник прошёл в ворота, а удочка не проходит. Упёрлась в верхнюю перекладину ворот и не пускает чиновника дальше.

Чиновник растерялся. Но сын сказал:

— Ничего, отец, я что-нибудь придумаю.

Он сел на камень, чтобы удобнее было думать, а чиновник с удочкой стоял рядом и ждал.

Через некоторое время сын сказал:

— Надо повернуть удочку поперёк ворот.

И они повернули удочку поперёк. Но и так она не проходила в ворота.

Чиновник совсем огорчился. А сын опять принялся думать. На этот раз он думал ещё дольше.

Наконец хлопнул себя по лбу и сказал:

— Теперь-то я нашёл верный способ! Я влезу на стену, и ты передашь мне удочку. А потом ты пройдёшь в ворота, и я передам тебе удочку.

С этими словами он принялся карабкаться на городскую стену.

Но стена была высокая; пальцы его скользили по гладким камням, а ноги обрывались с чуть заметных выступов. Так он промаялся с полчаса или больше и затем сказал с досадой:

— Нет, без лестницы тут не обойтись!

Чиновник оглянулся по сторонам и увидел невдалеке мальчишку, с интересом смотревшего на них.

— Подойди сюда, мальчик, — с достоинством сказал чиновник и поманил его пальцем.

Когда мальчик подошёл, чиновник споосил:

— Ты знаешь, где мой дом?

— Как не знать, — бойко отозвался мальчишка.

— Ну, так беги туда и принеси большую лестницу. За это я дам тебе три медные монеты.

— О господин! Считайте ваше приказание выполненным, — ответил мальчишка и протянул руку за монетами.

— Но я еще не вижу лестницы, — сказал чиновник.

— Разберёмся в этом деле, как следует, — начал мальчишка. — Для чего нужна лестница? Для того, чтобы влезть на стену. А для чего влезать на стену? Для того, чтобы перетащить по ту сторону ворот удочку. Так вот, если я перетащу удочку без помощи лестницы, я заслужу такую же, а может, и большую награду, высокочтимый господин, как если бы я и в самом деле принёс лестницу.

Чиновник, который ничего не понял, взглянул на сына.

Сын наморщил лоб и сказал:

— Этот мальчишка на редкость туп. Дай ему вперёд три монеты, — может, он станет понятливее и всё-таки принесёт лестницу.

Мальчик засмеялся, ловко подхватил монеты, засунул их за шёку и, взяв удочку за тонкий конец, выволок её за ворота.

— А мальчишка не так глуп, как кажется с виду, — сказал чиновник.

— Это потому, что неуч всегда остаётся неучем, — с презрением процедил сын. — Подобные невежды совершенно не умеют размышлять и самые сложные веши делают слишком просто.

И, довольные друг другом, отец и сын направились к реке.

А поймали ли они что-нибудь такой удочкой, — это уже не наше дело.

Бережливая жена

У торговца кунжутным маслом, Цзяна, была очень бережливая жена. Каждый раз, когда её муж уходил на базар, она потихоньку отливала немного масла из бочонка в глиняный кувшин, а кувшин прятала в погреб.

К середине зимы Цзян продал всё масло, а к весне прожил все деньги, что выручил от продажи. И торговать нечем, и масла купить не на что. Поделился он горем с женой, а та отвечает:

— Не печалься. В погребе стоит кувшин, полный масла, — это я сберегла! Будет чем прожить до нового урожая.

Обрадовался Цзян и стал всем рассказывать о бережливости своей жены.

Услышал об этом Цай, который торговал календарями, услышала и жена Цая.

«Что ж, и я не глупее жены Цзяна», — подумала та и тоже решила помочь мужу.

Настал Новый год. Надо бы снова купить календарей, да за старые еще долг не отдан. Совсем обеднел Цай.

— Денег у нас нет, — говорит он жене, — торговать нечем, как будем жить, — не знаю!

— Зато я знаю! — весело сказала жена и притащила целую корзинку припрятанных календарей.

— Вот, продай, это я сберегла.

Ничего не сказал Цай, только руками развёл. Кто же купит прошлогодние календари?!

Чудесный зонтик

Петухи кричат не ко времени, дым стелется низко, ласточки летают у самой земли, солнце садится в сизые тучки, — значит, жди дождя. Утром трава покрыта росой, словно инеем, небо на закате жёлтое, как цветок тыквы, ночью звёзды не мерцают, светят ровно голубоватым светом, — будет завтра ясный солнечный день.

Все эти приметы и много других примет знал старый крестьянин Яо Пятый. Вы, может, удивитесь, почему его называли Пятым. Да очень просто, — в деревне было много Яо, и все они были родственниками. Вот их и называли по-разному, чтобы отличить друг от друга. Одного звали Яо Длинноносый, а почему так, — и объяснять нечего. Другого звали Яо Ворчливый, — это тоже понятно. Был там и Яо-Мягкое ухо; почему он так прозывался, мы уже рассказали в другой сказке. Если вы прочли её, вы это знаете. Если не прочли, прочтите — узнаете. Ну, а всех остальных Яо различали так: Первый, Второй, Третий, Четвёртый, Пятый.

Но всё это к делу не относится. Одно важно: что Яо Пятый хорошо знал приметы. Так же хорошо он знал, что не позже завтрашнего дня к нему явится помещик требовать арендную плату. Ведь у Яо Пятого, как и у многих крестьян этой деревни, своей земли не было. Приходилось арендовать её у помещика. Помещику всё равно: хорошо ли уродила земля или плохо, — подавай ему плату, да и только. А Яо Пятому это было совсем не всё равно. В этом году он собрал с поля мало зерна, отдать половину урожая помещику — самому есть будет нечего; не отдать — сгонит помещик с поля. А что делать крёстьянину без земли?

Вот и стал Яо Пятый думать, как бы уплатить помещику и всё-таки не платить, как бы не платить и всё-таки уплатить. И что бы вы думали? Помогли Яо Пятому приметы!

Вышел он вечером на улицу, взглянул на небо, посмотрел на запад, посмотрел на восток и понял, что завтра будет солнце, а послезавтра, пожалуй, дождя нужно ждать.

Яо Пятый вернулся в фанзу и принялся рисовать картину. Рисовал он не очень хорошо, но сразу можно было догадаться, что он нарисовал. Это был старик с длинной бородой; под мышкой старик держал большой закрытый зонтик. Кончил Яо свой рисунок, полюбовался и повесил его на стену, прямо против входа. Потом лёг спать.

Наутро явился помещик.

— Приготовил арендную плату? — спросил он у Яо Пятого.

— К сегодняшнему дню не успел, — низко кланяясь, ответа Яо, — но завтра я заплачу всё сполна. Это так же верно, как то, что сегодня ясный день и почтенные люди, отправляясь в путь, подержат зонтики под мышкой.

Говоря это, он незаметно толкнул ногой дверь фанзы. Она широко открылась, и солнечный луч упал прямо на картину.

— А это что за длиннобородая обезьяна? — спросил помещик.

— Ничего лучшего бедняк не может повесить на стену, чтобы украсить свою фанзу, — ответил Яо Пятый.