Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном - Василий Песков

Чего нам надо добиваться, применяя «Закон о воде» к проблеме маленьких рек? Прежде всего надо поставить заслон распашкам поймы. По письмам хорошо видно: речки заметно мелеют, как только в пойме появляется плуг. На том же Дону в свое время пойма угодливо отдавалась под кукурузу. Я помню необычайно высокие урожаи «царицы полей», которые ставились всем в пример. Но хозяева урожаев стыдливо молчали, за счет чего достигнут успех и какой урон наносит этот «успех» земле и воде. Позже в той же Воронежской области начались поиски «местной целины». Этой целиной в большинстве случаев оказывалась все та же пойма. Достигнутый сиюминутный эффект оборачивается теперь иссушением речек, истощением земли.

Там, где тронута пойма, результат одинаков. Вот символическая картинка, о которой сообщает Сергей Кулигин (Серпуховский район): «Рядом работают два механизма. На берегу – трактор с огромным плугом, а на воде – землесос углубляет обмелевшую от смытой земли Оку. «У тебя закурить есть?!» – кричит тракторист человеку на землесосе… Закуривают и продолжают работу, нелепость которой не нуждается в объяснении».

Время и опыт показывают: увещевание и призывы «беречь!» недостаточны. Верховной властью, опираясь на новый закон о воде, надо навести порядок в использовании пойменной земли, и без промедления.

Теперь поднимемся выше поймы, в поля. «Когда пролетаешь на самолете над равниной России и Украины, хорошо видно: землю грызет огромный червяк», – пишет один из читателей. Речь идет об оврагах. Хорошо известно. сколько земли ежегодно пожирается этими «червяками» и какая масса земли выносится из оврагов в реки. Заделать вершины оврагов! Эта мера, до крайности необходимая и всем понятная, почему-то не осуществляется.

Нередко видишь такую картину: совхоз-миллионер строит богатый Дворец культуры, строит каменные дома, прокладывает дороги. Но миллионер не удосуживается поставить заслон оврагам на земле, которая его поит и кормит. Если у колхоза или совхоза не хватает хозяйственной ответственности, государственной властью надо его заставить беречь землю и воду, ибо это достояние всего народа.

География откликов на очерк об Усманке говорит о том, что наиболее уязвимыми хозяйственной деятельностью человека оказались речки степной и лесостепной полосы – Ворскла, Сердоба, Хопер, Карачан, Псел, Медведица, Калитва, Мокша… Это речки зоны пониженной влажности. В этих местах вода особенно дорога. Но именно тут меньше всего ее берегли. Помимо причин, о которых уже шел разговор, многие читатели обмеление рек объясняют непродуманной мелиорацией. Вот выдержки из обстоятельного письма острогожцев А. Венгрижиновского и Н. Трасковского:

«Наша Тихая Сосна лет десять назад была полноводной красавицей. Это был живой организм – сильный, одолевавший большое пространство и приносивший Дону много воды. В реке были глубокие, богатые ценной рыбой плесы и омуты. На берегах росли ветлы и камыши, защищая безлесную речку от водной эрозии и заиливания… Теперь речки нет. Сделано двенадцать спрямляющих русло каналов, по которым вода сбегает бурным потоком. Прибрежные родники заилились, пойменная земля подвергается быстрой эрозии. Промысловая рыба, заходящая с Дона, погибает в зимнее время от промерзания мелководий. Шестой год уже невозможно искупаться на Тихой Сосне. Население лежащих у реки деревень лишилось прекрасного места для отдыха. Ландшафт обезображен, на месте зелени у протекавшей воды видишь теперь горы развороченной земли. Создана угроза нормальному водоснабжению населения, а засушливые годы могут оказаться катастрофическими и для сельского хозяйства…»

Очень тревожный факт. Но новость ли это? Опыт показывает: «индустрия мелиорации» с ее могучей техникой и большими объемами работ часто оказывается негибкой, неповоротливой, не учитывающей местные конкретные условия. Однако критические замечания почему-то не принимаются во внимание. «Мелиораторы осушают земли, не консультируясь с ее хозяевами», – писал в газете «Сельская жизнь» 11 августа 1967 года секретарь Острогожского райкома КПСС М. Мамонов. Можно привести много других свидетельств такого же рода. И мы просто обязаны вспомнить сейчас мужественный голос агронома и писателя Гавриила Николаевича Троепольского, публично указавшего на ошибку в самом ее зачатии. Однако писателя не только не послушали, но на месте, в Воронеже, подвергли остракизму, объявив дилетантом. И вот теперь время подводит итоги. «Дилетант» оказался целиком прав. Борцы же за «местную целину», поощрявшие непродуманную мелиорацию, перед лицом совершенного стали не так воинственны. Но прежней Тихой Сосны-то нет…

Вывод из этого можно сделать только один: законы природопользования игнорировать нельзя ни на один день. Всякое желание в обход объективных законов получить «сиюминутный прибыток» оборачивается труднопоправимыми потерями.

Мелиораторы в нашей стране ведут огромный объем работ. Тем большей должна быть ответственность. Слово «мелиорация» для многих людей связано с понятием осушение. Но в степной и лесостепной зоне надо семь раз обойти озеро или болотце, прежде чем решиться его осушить. Ибо на осушение часто обрекается колыбель воды. В степной и лесостепной полосе надо бороться за воду, а не против нее.

Среди серьезных причин, угрожающих рекам, читатели называют бурно растущее в последние годы строительство по берегам. «Строятся дачи, рыбацкие поселки, строятся корпуса однодневных домов отдыха, профилактории, корпуса турбаз и так далее». Я могу подтвердить эти слова личными наблюдениями на той же Усманке и реке Воронеж. Еще недавно тихие, берега этих рек сейчас молниеносно застраиваются соревнующимися друг с другом ведомствами. Попытки возражать против этого встречаются вопросом: «Вы что же, против здорового отдыха трудящихся?» Нет, мы не против здорового отдыха, а как раз за него! Реки не должны превращаться в шумные радиофицированные и электрифицированные «проспекты». Реки должны оставаться тихим, располагающим к отдыху местом «для всех». Застроенные берега (причем как раз в самых живописных местах) лишают речку ее красоты. И не только красоты. Всякая стройка – это неизбежная вырубка леса. Житье на берегах – это опять же неизбежное повреждение леса, захламление берегов и самой воды бытовыми отбросами. Строительство по берегам речек надо остановить специальным строгим распоряжением, и без промедления, памятуя, что строят сейчас очень быстро.

Много читателей, ссылаясь на «Основы водного законодательства», требуют более строгих мер, пресекающих постоянное загрязнение речек отходами кожевенных, сахарных и разных других заводов. Серьезный счет предъявляется животноводам. «Пастьба скота в лесах, лежащих по берегам, не дает подниматься подлеску…» «Сильно загрязняют воду маленьких речек коровьи стойла. Их почему-то стали делать не в стороне от рек, а прямо возле воды». Много претензий в письмах к «дикому туризму»…

А теперь приведу выдержку из письма Василия Ивановича Егорова (Новгородская область): «Я полностью согласен с наблюдениями и выводами, сделанными в очерке «Речка моего детства». С радостью узнал о принятии правительством «Основ водного законодательства». Однако, чтобы закон не остался только законом, нужны организационные меры для его исполнения. Я думаю, рекам нужен заботливый хозяин. Кто будет этим хозяином, я не знаю, но чувствую: без него не обойтись…»

В письме Егорова высказана серьезная и важная мысль. Землей у нас владеют совхозы и колхозы. А речки (вода, провозглашенная ценнейшим достоянием народа!) пока не имеют хозяина. Есть, правда, у нас бассейновые инспекции (в Воронеже, например, находится контора Донской бассейновой инспекции). Но это бесправные организации. «В меру сил мы следим, чтобы воду не загрязняли. В городе Усмани, например, закрыли кожевенное производство. Иногда можем оштрафовать…» «Ну, а если в реке вода исчезает, вы пытаетесь что-нибудь сделать?» Молчание… Нет, бассейновые инспекции не могут сейчас как следует защитить реку. Нужен строгий хозяин, нужен орган, уполномоченный верховной властью, который мог бы и загрязнителей взять за шиворот. И заставить колхоз овраги заделать, и поймой распоряжаться без урона реке, и всякую хозяйственную деятельность, вредящую водным артериям, мог бы держать под контролем. В этом сейчас вопрос вопросов. Будет такой хозяин – дело сдвинется с места. Разумнее всего видеть органы, стоящие на страже воды, в лице тех же бассейновых инспекций, но только при другом уровне их полномочий и компетентности, с подчинением только правительству, а не ведомствам. И пусть никого не испугает появление «еще одной административной ячейки». Эта «ячейка», наделенная сильной властью, крайне нужна.

Всякого рода предложения предполагаемому «хозяину рек» в письмах читателей уже содержатся. Вот например: «Уже не с посошком, как это сделал журналист, а с инструментами в руках специалистам надо обойти все реки и речки. Необходимо провести, если так можно сказать, «инвентаризацию воды». Тщательное обследование водных артерий покажет, что надо делать, чтобы предотвратить разрушение рек, и какие меры нужны для ремонта». (И. Бурых, инструктор Карагандинского обкома партии).