Там, за Вороножскими лесами - Татьяна Владимировна Луковская

– Знаю, – немного поколебавшись, ответил Демьян.

– Так ты вдовый, у тебя жена была? – продолжала допытываться Агафья.

– Не был я женат, – уже понимая, что влип, продолжал признаваться парень.

– Так ты на той деве не женился? – Агаша испуганно отступила.

– Да она не дева была, – Демьян шагнул к девушке, но та сделала еще два шага назад.

– Ты мужатую залежал? – прикрыла она рот рукой.

– Молодой был, жениться в походах недосуг было, а любопытство жгло, да она сама…

– Передумала я, – бросила девушка, быстро разворачиваясь и уходя прочь.

– Как передумала? – опешил Демьян. – Подожди! – кинулся он догонять. – Да я бы соврать мог, мол, и не ведаю ничего, а я тебе правду сказал. Да у нас с тобой все по-другому будет!

Агафья остановилась.

– Не знаю я тебя совсем, как тебе довериться?

– Так ни одна жена мужа своего сперва не знает, потом уж разбирает, что ей Бог послал да смиряется. А нас Бог свел, я это точно знаю. А мужем я хорошим буду, руку на тебя никогда не подниму и холопок больше залеживать не стану.

– Так она еще и холопка была, – надула губки Агафья. Демьян понял, что опять сболтнул лишнее: «Хоть рот не открывай!», – злился парень сам на себя. Он бережно взял в широкие ладони тонкие девичьи пальчики и начал согревать их дыханием, пытаясь растопить этим и девичье сердце.

– Встань на колени, да крест поцелуй, что женишься на мне, – прошептала Агаша. Демьян тут же бухнулся в снег, доставая из-за пазухи распятье.

– Ну, пойдем, – робко улыбнулась девушка, глядя на него сверху вниз, – сапоги с тебя снимать стану.

Парень так же быстро вскочил, подхватил любимую на руки, и целуя в щечку, понес к лапнику. Голова кружилась, сердце учащенно билось, а вот совесть, до этого постоянно донимавшая его по разным поводам, отчего-то молчала.

Демьян бережно положил Агафью на кожух, жадно, уже не сдерживаясь, как тогда у калитки припал к губам. «Сама разрешила, теперь можно». Руки суетливо пытались распахнуть душегрейку.

– Сапоги, – слегка отстраняясь, прошептала девушка.

– Что, лада моя? – выдохнул он, уже плохо соображая.

– Дай, сапоги с тебя сниму… как положено.

– Разувай, – улыбнулся Демьян, все происходящее казалось каким-то нереальным, словно через пелену сна.

Агаша вывернулась из его объятий и встала с лапника, ажурный платочек спал, на висках запрыгали веселые лошадки. «Лишь бы опять не убежала», – с опаской посмотрел на нее Демьян. Не отрывая от красавицы взгляд, он снял кушак с ножнами, отложил меч в сторону и протянул вперед правую ногу. Девушка ловко подхватила ее и быстро стянула добротный, но уже изрядно потертый сафьян. Второй сапог поддался так же легко. Агаша сама сняла душегреечку, бережно вывернула изнанкой и уложила на край лапника, зябко повела плечами, не решаясь лечь назад. Под рубахой и поневой сложно было разглядеть девичье тело, но пылкое воображение уже рисовало приятные округлости.

– Замерзла? Иди, греть стану, – ласково поманил Демьян и, так как она продолжала стоять в нерешительности, тихонько дернул ее за подол. Агаша сделала глубокий вдох и кинулась в объятья любимого.

– Не бойся, ничего не бойся, – шептал он ей на ухо, согревая горячим дыханием.

– Мне еще тебе сказать кое-что нужно… нужно сказать, а то не честно будет… ты ведь не понял, не знаешь, – девушка опять попыталась вывернуться, но Демьян задрав поневу, уже коснулся теплого округлого колена, и вновь выпускать зеленоглазую из рук не собирался, только сильнее сжимая объятья.

– Сказаться нужно, – опять повторила Агафья.

– Потом скажешься, потом… – пальцы скользили выше по внутренней стороне бедра.

– Я воеводы дочь, – выпалила Агаша.

– Что!? – Демьян так быстро отпрянул от девушки, словно между ними кто-то плеснул кипятком.

– Воеводы я дочь, – растерянно повторила Агафья, смущенно одергивая поневу.

– Федора? – задал Олексич бессмысленный вопрос.

Девушка кивнула. Кровь отлила от лица Демьяна.

– Нельзя нам тогда этого творить, – стыдясь пронзительных девичьих глаз, отвел он взгляд.

– Почему? – еле слышно прошептала она.

– Резня на заставе начнется, коли я воеводы дочь попорчу.

– Так ты соврал, ты жениться на мне и не думал, – Агафья резкими, судорожными движениями повязала платок и начала надевать душегрейку.

– Думал, думал! – горячо запротестовал Демьян, хватая ее за рукав.

– Струсил, – презрительно сузила глаза девушка, вырывая руку.

– Не струсил я! – Олексич почувствовал, как у него огнем загорелись уши и шея. – Пойми, кровь из-за нас безвинная прольется, батюшка твой такой обиды не простит. Он мне сам тем пригрозил.

– То ты не знаешь, чья я дочь, а то тебе уже и батюшка мой успел пригрозить, – Агафья прикусила губу, очи наполнились влагой, видно было, что она из последних сил старается сдержать слезы.

– Я не знал, чья ты дочь, мог бы догадаться, да любовь мне глаза застилала, а угрозу его я тогда не понял, думал он зол, что князь мачехе твоей на пиру подмигивал, а только теперь ясно, что он о тебе речь вел… Прозорлив воевода, раньше меня тугодума все сложил.

– По-твоему отец мой – упырь какой, людей безвинных губить?! – выкрикнула Агафья.

– Ты своего отца знаешь, не упырь, но слово держит, – мрачно ответил Демьян.

Дева задохнулась от обиды. Ничего больше не говоря, она, не оглядываясь, пошла прочь.

Демьян, на ходу натягивая сапоги и хватая кожух, побежал за ней.

– Ну, подожди! Отчего ты обиделась? Да я же правду сказал!

Агаша молчала, слезы вырвались на свободу и теперь щедро умывали щеки.

– Я посватаюсь, как обычай велит, посватаюсь! Может он и отдаст тебя. Да я крепко просить стану! А не отдаст, сговоримся тайком… Придумаем что ни будь, ты только не плачь, не надо.

Агафья беззвучно глотала слезы.

– Ну, давай вернемся да с начала начнем. Я на себя вину всю возьму, пусть меня одного карают, князя попрошу, чтобы он от меня отрекся. Не его человек, так и вины на дружине нет.

В напряжении он ждал ответа, девушка хотела что-то сказать, но только беспомощно ртом ловила воздух, слова никак не хотели слетать с губ. Наконец она, чуть успокоившись, указала рукой на распахнутый кожух и распоясанную свиту Демьяна:

– Меч забыл, – тихо прошептала она.

Парень привычным жестом в поисках ножен поймал пустоту.

– Я сейчас, ты здесь постой, я быстро обернусь. Не уходи, слышишь! Мы придумаем что-нибудь, обязательно придумаем!

Он бросился назад к лапнику, два раза споткнувшись, зайцем перепрыгивая через поваленный сухостой, долетел до сосновой лежанки, подхватил кушак с мечом и тут же, не подпоясываясь, побежал обратно к Агафье. Однако девы уже не было.

– Агаша! – крикнул Демьян.