Дама с горгульей - Юлия Алейникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она решила, что у нее появилась возможность раз и навсегда избавиться от унизительных, фальшивых ухаживаний Ильи. Пора поставить «поклонника» на место.
– Отлично! Я завтра тебе позвоню, и мы договоримся о времени, – обрадовался Тиховлиз, не рассчитывавший на столь легкую победу. Быстро получив согласие, как знать, может, у него и выгорит жениться на наследнице миллионов?
Артем, внимательно наблюдавший за Агриппиной и подслушивавший ее разговор, почувствовал, как у него испортилось настроение. То, что девушка назначила свидание Тиховлизу, его просто взбесило. Сокольский едва сдержался, чтобы не высказать свое мнение на сей счет. Пришлось даже несколько раз напомнить себе мысленно, но твердо, кто она такая, твердя ее полное имя, отчество и фамилию. Помогло.
Екатерина рывком распахнула дверь квартиры, едва услышала звук остановившегося на этаже лифта. Барышня была сильно на взводе – за последние полчаса она имела «удовольствие» побеседовать с несколькими приятельницами и одной обманутой женой. Так что теперь ее состояние, как никогда в жизни, было близко к припадку ярости и полной потере контроля.
Вид полной спокойного достоинства Агриппины, гордо выплывшей из лифта, послужил для непривыкшей к подобным историям хитроумной Екатерины Пофисталовны катализатором, взорвавшим бродившую в ней эмоциональную смесь.
С криком: «Убью, стерва!» – мадемуазель Тиховлиз, выставив перед собой когти, бросилась на не готовую к вражеской атаке Гриппу. Если бы не реакция Артема, который в последний миг чудом успел сбить с нужной траектории летящую со скоростью кометы Екатерину и спрятать свою спутницу у себя за спиной, трагедия была бы неизбежна. Швы на Гриппином лице и многочисленные пластические операции были бы лучшим и наименее болезненным исходом наскока разъяренной светской львицы.
Поймав и с трудом, несмотря на солидную разницу в росте и весе, скрутив разъяренную Екатерину Пофисталовну, Артем затолкал ее в квартиру. А затем, когда вошла Агриппина, захлопнул входную дверь.
– Спокойно, госпожа Тиховлиз! Советую вам взять себя в руки, иначе ваши неприятности публикацией безобидных фотографий не закончатся, – пригрозил Кате Сокольский, едва все трое оказались вне зоны слышимости соседей.
Как Артем и предполагал, пускать Агриппину на эту встречу без своего сопровождения было нельзя. Да и дальнейшие последствия их демарша с Интернетом могут быть самыми непредсказуемыми, если они не сумеют доходчиво объяснить Екатерине Пофисталовне, насколько крепко держат ее за горло. Да и вообще до конца следствия он просто права не имеет оставлять Гриппу без присмотра – в целях ее безопасности. Данное судьбоносное решение Сокольский принял скрепя сердце, понимая, чем рискует, обрекая себя на столь близкий и продолжительный контакт с Агриппиной Вольдемаровной Начинкиной. «Да-да, надо почаще называть ее полным именем, дабы не забывать, с кем имею дело», – с горечью решил Артем, с некоторой опаской выпуская из крепких мужских объятий взъерошенную, покрытую красными пятнами, все еще извергающую пламя Екатерину Тиховлиз.
Выпущенная на свободу, Катя расправила одежду, провела рукой по всклокоченным волосам и, глядя лишь на Сокольского, спросила:
– Что вы имеете в виду?
– Нам предстоит серьезный разговор, – спокойным голосом пояснил Артем, все еще оставляя Гриппу за собственной спиной. – Думаю, вам лучше привести себя в порядок и выпить что-нибудь успокоительное. А мы пока пройдем в гостиную. Но предупреждаю: никаких фокусов. Иначе вы будете иметь дело со мной, – грозно стрельнув глазами, добавил Сокольский для пущего эффекта.
Катя с минуту молча смотрела на гостей, потом резко развернулась и исчезла за дверью своей спальни, предоставив гостям самим располагаться.
– Ну и ну… – выдохнула Гриппа, снимая дубленку. – Я еще никогда в жизни так не пугалась. Думала, она меня разорвет! Спасибо за спасение моей жизни, Артем Георгиевич, я ваша должница.
И девушка устремила на своего дважды героя такой мягкий, беззащитный, полный искреннего восхищения взгляд, что означенному герою тут же захотелось броситься с голыми руками на тигра, льва и нильского крокодила одновременно.
Когда Катерина вернулась в гостиную, ее рыжевато-каштановые волосы были уложены, костюм безупречен, а лицо не выражало никаких эмоций.
– Итак, я вас слушаю, – холодно произнесла хозяйка дома, усаживаясь в кресло напротив визитеров.
– Екатерина Пофисталовна, – начал Артем, решив, что для пользы дела Агриппине лучше пока помолчать, – фото, которые привели вас в такое возбуждение, лишь верхушка айсберга. Самые безобидные моменты вашей светской жизни. Чтобы у вас не возникло сомнений в моих словах, я привез вам в подарок несколько более интересных сюжетов.
И Сокольский достал из кармана заранее приготовленную флэшку.
Катя жадно схватила ее и тут же засунула в стоящий на столе ноутбук. Едва появилось изображение, ее лицо, мягко говоря, поползло в разные стороны, словно какой-то шутник решил обработать его на фотошопе, превратив в уродливую маску.
– Где вы это взяли? – Барышня явно с трудом сдерживалась от нового приступа ярости.
Впервые в жизни кто-то побил ее на ее же поле. А она-то считала, что ей нет равных в подобных играх. Но самым болезненным в полученном ударе было то, что его нанесла Агриппина. Катя не сомневалась, лишь женщина могла совершить такое. Сокольский тут ни при чем, тупой солдафон на побегушках. Нет, это все сделала Начинкина. Та самая Гриппа, которая считалась в их кругу бесхребетной, бесхарактерной, унылой амебой, слабоумной идиоткой, пустым местом. А девчонка просто морочила им головы и ловко прикидывалась, смеялась над ними, издевалась исподтишка. То есть виртуозно делала то, в чем Катя считала себя непревзойденным мастером. С таким ударом ей нелегко будет смириться. Это оскорбление будет мучить ее всю жизнь. А ведь еще сегодня утром радовалась своей долгожданной победе, наслаждалась своим триумфом! Но сейчас не до триумфов. Ничего, придет время, и она возьмет реванш. Сейчас же следует постараться выйти из создавшейся ситуации с наименьшими потерями.
И Катя, сделав над собой невероятное усилие, поглубже закопала свою ненависть и, взяв себя в руки, взглянула Агриппине в глаза.
– Что тебе надо?
– Во-первых, я хочу знать, что ты делала в субботу вечером с девятнадцати сорока до двадцати часов пятнадцати минут, – без запинки проговорила Гриппа, понявшая настрой противницы.
– Всего-то? – усмехнулась Катя.
– Думаю, тебе не составит труда вспомнить, чем ты занималась и где была во время покушения на моего отца.
– Гуляла по саду.
– С кем? – жестко спросила Гриппа. И добавила, дабы развеять всяческие сомнения собеседницы насчет серьезности разговора: – Отсутствие алиби равноценно признанию в убийстве.
– Жаждешь узнать? Что ж, кушай на здоровье. С твоим дорогим родственничком, с Валерием Коробицким, – с особым удовольствием призналась Катя. – Хочешь услышать, чем мы занимались? Или у тебя уже есть фотографии?
– Нет, только устный пересказ, – парировала Гриппа, наслаждаясь разочарованием Екатерины. – А теперь, будь добра, поведай нам, где были твои родители, как они провели это время.
– Откуда же мне знать? – Катерина откинулась на стуле и сложила руки на груди.
– Ты же любящая дочь, примерная девушка с неиспорченной пока репутацией и хорошими видами на будущее. – Агриппина смотрела Кате в глаза немигающим, гипнотизирующим взглядом. – Но вряд ли ты останешься такой же в глазах общества после публикации имеющихся у меня на руках фотографий. Я даже не уверена, что ты вообще останешься.
Как Катя ни крепилась, но от последних фраз ее бросило в жар, от страха вспотели подмышки. Как ни ужасно, но подобный поворот событий исключать было нельзя.
Гриппа внимательно следила за Тиховлиз и увидела, что та дрогнула.
– Когда вы решили избавиться от отца? – резко и жестко поставила она вопрос, словно сделала подачу в теннисе.
– Ничего мы не решали! И даже разговоров таких не было! – истерично выкрикнула Катя, окончательно пасуя перед Агриппиной, вдруг ставшей неожиданно сильной и грозной, совсем как ее отец. – С родителями я разговаривала лишь в машине по пути в усадьбу, потом мы, естественно, никаких опасных разговоров не вели и вообще разошлись по разным комнатам. Увидела я их, лишь когда Илья постучал в мою дверь, чтобы всем вместе спуститься вниз. Гости уже прибывали, и мы как-то разбрелись в разные стороны. Я не знаю, чем брат и родители занимались, с кем разговаривали и где были. Пару раз видела их в холле среди гостей, и все. На крыльце меня подхватил Валерий, и мы тихо исчезли.
Катерина говорила уже безо всяких кривляний, просто торопливо рассказывала, стремясь как можно скорее покончить с разговором и выпроводить неприятных гостей.