Розовые очки (СИ) - Доманчук Наталия Анатольевна

Она и не думала. Ей было очень обидно, но слез совсем не было. Только лицо горело от стыда. Она так расстроилась от своих слов, а потом от его реакции на них, что просто легла и уставилась на стену.

Среди ночи проснулась от его поцелуев и шепота:

— Никогда не указывай мне на дверь. Хорошо?

Она закивала, прижалась к нему, и ее слезный поток прорвало. Он целовал ее слезы и понимал, что все равно их сейчас не остановить.

Тридцать сребреников

До Нового года оставалась неделя, и нервы были на пределе у обоих. Они почти не разговаривали: Марк приходил, иногда даже не ужинал, занимался с Катей любовью и уезжал в свой дом. Они практически перестали общаться по телефону, и Катя даже не знала, придет сегодня вечером Марк или нет. Не то чтобы она была гордой и поэтому не звонила и не писала ему… Нет. Просто она понимала, что ее сообщения или просьбы ничего не изменят. Он уже принял решение. Какое? Она могла только догадываться.

Последняя встреча 30 декабря вышла совсем ужасной: Марк пришел поздно, что-то буркнул в знак приветствия и прошел на кухню. Катя разогрела мясо с овощами, он съел пару ложек, затем взял девушку за руку и повел в спальню. Там он любил ее, как в последний раз, она почувствовал это, он прощался с ней. Катя никогда не забудет его глаз — в них был океан боли, и Марк тонул в нем, шел на дно. Она зарывалась пальцами в его мягкий ежик, касалась лица своим, тыкалась губами в лоб, в губы, куда попадала, лишь бы растормошить его. Она готова была нырнуть с ним, помочь достичь дна, заставить оттолкнуться и выбраться, но он не давал. Он выбросил ее на поверхность, а сам топором полетел вниз.

Потом оделся и на пороге сказал, чтобы она не смела приходить к нему в дом.

— Ты поняла меня? Чтобы я тебя и близко не видел в своем доме! Это мой сын. Я сам с ним разберусь.

— А мне что делать? — спросила Катя.

— Живи своей жизнью.

— А ты?

Она хотела спросить «А мы???». Она хотела закричать ему, но он ответил:

— А я буду разбираться со своей.

Вот так просто поставил все по местам — у тебя твоя жизнь, ты ею живи, а у меня своя, я тоже с ней разберусь.

Катя ничего ему не сказала. Что тут говорить, когда пути расходятся? Кричать вслед? Просить? Умолять? Между ними сейчас пропасть. И всегда была. Только они себя обманывали, тянули время, старались не думать об этом. И вот оно настало.

Марк пришел домой и пытался договориться с сыном.

Пригласил его в кабинет и старался объяснить, что Катя — не вещь, она человек, и она его не любит.

Сын говорил очевидный бред:

— Я ее люблю за двоих. И все будет хорошо, она меня полюбит! Я полгода ждал. Я знаю, что надо сделать. Она будет моей!

Марк не выдержал и закричал:

— Это не любовь, а одержимость или болезнь. Так нельзя! И немного успокоившись: — Она не придет! Все. Забудь.

— Тогда ты больше никогда меня не увидишь!

Сын выбежал из кабинета, сел в свой автомобиль и умчался в город.

Марк набрал Володю, но тот сразу его успокоил:

— В курсе. Слежу за ним!

В тот вечер Леша поехал в знакомый клуб, напился так, что даже ходить не мог, и Володя его к утру привез домой.

Марк пытался утром еще раз с ним поговорить, просил, обещал, угрожал, потом совсем сорвался и стал его оскорблять, называть слабаком, трусом, ничтожеством, но Леша, прищурив глаза, только смотрел и молчал.

А в обед 31 декабря Леша написал Кате сообщение:

«Завтра мой самый лучший день. Я очень люблю тебя и жду в своем доме, как ты и обещала!»

Катя прочитала сообщение и не ответила.

Леша спросил:

«Ты придешь?»

Она не знала, что написать.

Леша подождал еще полчаса, затем спокойно поднялся и стал одеваться.

— Ты куда? — спросил его Марк, когда он обувался в прихожей.

— Поеду в ЦУМ.

Леша долго ходил по бутикам, рассматривал одежду и сыщиков, которые за ним присматривали. Выбрал новые ботинки, брюки, рубашку и свитер. Все это купил, зашел в примерочную и переоделся в обновки. Он знал, что скорей всего жучок у него в телефоне, но на всякий случай он и от старой одежды избавился.

Отделаться от ищеек было сложно, но у Леши получилось: слишком много народа было днем в ЦУМе в последний день старого года.

Сыщики нашли пакет в примерочной только через полчаса — жучок был и в телефоне, и в ботинках.

Всю новогоднюю ночь Марк с Володей и еще с десятком помощников искали Лешу. И нашли под утро в клубе — невменяемого и обдолбанного.

— Это героин, Марк, — тихо произнес Володя, рассматривая его вены. — Куда едем?

— Давай пока домой. Надо сначала обзвонить клиники, посоветоваться с врачами.

Марк как робот принялся решать проблемы: звонить в известные реабилитационные центры, советоваться, заказывать билеты, гостиницу.

— Я не сдамся! — спокойно сказал Марк другу.

— А я во всем тебя поддержу! Но ты понимаешь… ты ничего не сделаешь, если он сам не захочет!

— Нет, я ничего не понимаю. Я должен, и я буду бороться. Я не уступлю. Будет месяцами жить в больницах и лечиться, если не понимает по-хорошему.

— Не удержишь. Сам скорей загнешься. А вот Катя твоя удержит.

Марк замотал головой:

— Это нечестно. Она не должна отвечать за мои ошибки.

— Но если любит, то поможет.

— Нет, я сказал! — закричал Марк.

Катя сидела на полу, обняв пустую бутылку с шампанским и решала, что ей делать. Марк даже не поздравил ее с Новым годом.

Сможет ли она жить без него?

Наверное. Только зачем? Правда, жить не хотелось совсем.

Она взяла телефон и стала читать их переписку. Наткнулась на свои слова: «Я обещаю тебе, что 1 января буду в твоем доме и буду с твоим сыном, если он все еще будет хотеть этого!»

А потом его вопрос:

«Не предашь?»

И ее ответ:

«Никогда».

Она поднялась и подошла к окну. Распахнула его настежь, и холодный морозный воздух ударил ей в лицо отрезвляющей пощёчиной: «Ты же обещала!», «Говорила, что не предашь!», «Это твоя любовь?»

Катя как-то сразу поняла, что надо делать. Да, Марк с ней так поступил, потому что любит. И она теперь поступит так, как надо, потому что… любит и еще потому, что так надо!

Она вызвала такси и стала одеваться.

Когда подъехала к его дому, то написала сначала Марку:

— С Новым годом! Спасибо за полгода любви, это были лучшие месяцы в моей жизни. Люблю тебя, мой Космос!

Марк прочитал ее сообщение и отложил телефон в сторону, крепко сжав кулаки.

Он ей не ответил, и Катя улыбнулась: значит, она все делает правильно. И затем написала Леше:

«Я у твоего дома. Ждешь?»

Но сообщение не проходило.

Она набрала номер Лешки, но абонент был недоступен.

Ее стало трясти от страха и от того, что она могла опоздать. В окнах горел свет, она выскочила из такси и смело постучала в ворота. Охранник открыл ей, а затем провел к дому:

— Марк Борисович, к вам гостья, — с улыбкой произнес он и пропустил Катю в прихожую.

— Какого черта? — грубо бросил Марк, увидав любимую.

Но тут по лестнице из своей комнаты спустился Леша и увидел Катю:

— Ты пришла?! — он бросился к ней, схватил в охапку и закружил. И еще раз, но уже с утверждением: — Ты пришла!

Марк еле стоял на ногах и дышал через раз, хотя сердце билось как сумасшедшее. Скрывая ярость, он сжал влажные кулаки и мысленно призывал себя сдержаться. Володя стоял рядом и положил руку другу на плечо, в знак поддержки.

Катя боялась поднять глаза. От страха ее била мелкая дрожь, а от боли наворачивались слезы, и она пыталась их удержать.

— Заходи! Проходи! Чего ты стоишь? — обрадованно затараторил Лешка.

Она замотала головой:

— Нет. Пойдем отсюда, пожалуйста.

Лешка на секунду оторопел, а потом согласился:

— Как скажешь! Поехали куда захочешь.

В глубине души она надеялась, что Марк сейчас все расскажет сыну и освободит ее от обещания. Тогда она не будет предательницей. Она обещала? Она пришла!