Газета Завтра 840 (104 2009) - Газета Завтра

Ныне, если что хорошее случится, даже попросту ввиду погодных условий в лесах удался урожай грибов, — ор из всех СМИ: "Благодаря демократическим руководителям! Да здравствует! Великие усилия привели к успеху!"

Если какая катастрофа, мор, фиаско, слышим крики: "А что вы хотели? Педофилия захлестнула страну? Наследие Сталина тому виной! Люди хотят попробовать то, что было под запретом. Бабушка педофила едва избежала ГУЛАГа, и внук преодолевает таким образом унаследованный синдром подавления страхом. Еще долго нужно преодолевать последствия разрушительной деятельности!.."

Прекрасная позиция обанкротившихся по всем статьям властей: если есть что хорошее — присваивают себе. Если что плохое — сваливают на Сталина.

Когда слышатся мнения, что Сталин не нуждается в защите— это лукавство. Если клевещут на твою мать, то, как ты поведешь себя в этой ситуации — характеризует тебя. Если негодяи клевещут на того, кто спас нашу Родину от уничтожения и поругания, то, как мы ведем себя и реагируем на эти подлые выпады — характеризует нас.

Понятно, что сталиноненавистнические власти отнюдь не гладят по голове авторов книг, даже просто объективно освещающих его жизнь и деятельность. Поэтому работа этих энтузиастов требует и гражданского мужества. Честь им и хвала!

Мы советские — с нами Сталин!

Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ

ОТ РЕДАКЦИИ. В преддверии Нового года и Рождества мы получили добрую, праздничную весть. За новые книги "Миг абсолютного счастья" и "Дом-коммуна" их автор, наш друг и коллега, ветеран "Дня" и "Завтра", поэт Евгений НефЁдов удостоен звания лауреата Всероссийской литературно-театральной премии "Хрустальная роза Виктора Розова", учреждённой на рубеже веков еще самим классиком советского, русского искусства. От всей души поздравляем тебя, дорогой Евгений Андреевич! Пусть этот прекрасный, сияющий солнцем цветок станет для тебя тем магическим кристаллом, который ещё долго будет излучать свет и тепло твоей жизнеутверждающей поэзии!

Держу в руках кусочек неба, хрусталик льда, кристаллик снега, что дышит хрупкой белизной, — и отступает жизни проза… Но вспоминает сердце розу, когда-то виденную мной.

…Близ Праги — в Лидице, в музее, где свет тревожен и рассеян, как наважденье грозных дней, под сводом сумрачного зала застыла роза из металла. Я рассказать хочу о ней.

Её сработал старый мастер, умелец по кузнецкой части, когда час памяти настал… И эта роза из металла — у Лидице эмблемой стала. А кузнеца я отыскал.

Он говорил: "Я много прожил. Я видел разное. Но всё же, страдая, думал об одном: добро — прекрасно, зло — опасно, но почему ж дано так часто злу возвышаться над добром?

В войну, в деревне над оврагом, живых людей — враг сделал прахом! И пеплом стали тут цветы. То, что правдиво, что красиво, — так беззащитно перед силой, коль силы нет у красоты!..

И этим мучимый вопросом, решился выковать я розу — такую розу, чтоб она смотрелась трепетно и нежно — как настоящая, конечно, но чтоб она была — сильна!

Чтоб никакие ветры, пули, её не сбили, не согнули. Чтоб дыму свет не застилать, добро обязано быть сильным — иначе новым Хиросимам, Хатыням и Сонгми пылать…"

В деревне Лидице, на взгорье, живых цветов сегодня — море. И вместе с ними поутру горят тут розы цветом алым, а рядом — роза из металла звенит и плачет на ветру.

…Меня пронзил тот случай дальний — как только ты, цветок хрустальный, мне вдруг устроил торжество. Я о своей подумал доле: две розы — радости и боли — две музы слова моего!