Журнал «Вокруг Света» №11 за 1976 год - Вокруг Света

Теперь же темно...

Жрец умер к утру. Потом ветер свалил стены хижины. И когда крестьяне, вернувшиеся в соседнюю деревню, поднялись на холм, чтобы поглядеть, нет ли там чего-нибудь нужного в хозяйстве, и узнать, что сталось с храмом Белой Матери, старика никто не заметил.

Многие годы, столетия люди не селились на этом холме. У него была дурная слава... Из поколения в поколение шла молва, что жить на этом холме нельзя...

4

С каждым слоем засыпка уменьшалась, обнажая розовое тело скалы. Колодца под ней не было. Попалось только несколько черепков, донышко от колхидской амфоры, обломок синопской черепицы.

А когда был снят последний камень, поднялся ветер. С опозданием, по крайней мере, на день. Так и осталось неясным, как попали сюда невредимый кувшинчик, плошка и наконечник дротика.

Игорь Можейко

Где центр Франции?

Бьюсь об заклад, что большинство французов и девяносто девять процентов всех тех, кто жил в этой стране подолгу, никогда не задумывались над таким вопросом.

Я тоже не задумывался и, многократно изъездив страну вдоль и поперек, так бы и не знал, разумеется, ответа, если бы однажды на дороге из Буржа в Клермон-Ферран бензин в моей машине не подошел к концу именно у поселка Брюер. Я разговорился с владельцем единственной тамошней бензоколонки мосье Рубэ, и тот пригласил меня в дом отведать местного вина. Вино это, как уверял мой новый знакомый, особенно вкусно потому, что оно из самого сердца Франции.

То, что здесь действительно центр, он доказал тут же, подведя меня к невысокой старой каменной колонне на перекрестке, увенчанной трехцветным национальным флагом.

Столб больше всего походил на основание какого-то свергнутого бюста, но при ближайшем рассмотрении оказался историческим памятником, сохранившимся со времен Древнего Рима. Когда-то здесь проходили отряды римских легионеров. Об этом повествовала едва различимая надпись на латыни, славившая проконсула Августа, а французский текст, выбитый на мраморной доске уже в наши дни, гласил, что именно это место с давних лет следует считать центром Франции.

Через год, проезжая в тех же местах, но по другой дороге, я рассказал сопровождавшему меня другу о своем случайном «открытии». Мы решили проехать к памятнику. Старого блокнота с собою, естественно, не было, название поселка забылось, и мы спросили нескольких прохожих и проезжих о дороге к географическому центру Франции.

Наконец сведущий человек нашелся. И опять владелец бензоколонки. На обороте счета за бензин он нарисовал подробный план, а в конце изображенного маршрута поставил крест. Сказал: «Здесь. У этой деревни». И написал название: Созе-лё-Потье. Название той деревушки с центром Франции я не помнил, но готов был поклясться, что Созе-лё-Потье ничего общего с ним не имеет.

План, однако, оказался на редкость точен, и вскоре — после подъема по узкому пологому проселку — мы увидели стрелку «Чахлый лес». А чуть выше еще один указатель: «К географическому центру Франции».

Глинистая малоезженая колея вывела к опушке на самом деле довольно чахлого леса. Здесь и стояла аккуратно сложенная из грубого камня стела. Наверху развевался французский флаг. На гладкой плите четкими буквами было высечено весьма категоричное утверждение о том, что «...по расчетам выдающегося математика и астронома аббата Теофила Моро», жившего с 1867 по 1954 год, именно здесь «был определен географический центр Франции».

Итак, второе сердце страны?!

История становилась забавной. Судя по небольшой бетономешалке, куче песка и брошенным лопатам, монумент соорудили совсем недавно, площадку у основания только начали цементировать. И мы решили отыскать продолжателей дела ученого аббата Моро.

Мэрия Созе-лё-Потье оказалась на замке.

— Приходите к вечеру, — подсказала прохожая старушка, — сейчас все работают, заняты делом. Если у вас что-то срочное, зайдите к господину мэру домой. Он сапожник, живет на этой же улице.

Месье Шаньо мы застали за изготовлением очередной пары деревянных башмаков. Сидевший на низенькой табуретке хозяин — в фартуке, с сапожным ножом в руках — походил на мэра не больше, чем любой другой сапожник.

И говорить он был не большой мастак. Узнав, зачем мы приехали, велел жене сбегать за месье Леборнем, а нам протянул листок бумаги с убористым машинописным текстом:

— Вот почитайте пока запись недавней радиопередачи.

«Уважаемые слушатели, — читали мы. — Знаете ли вы, что согласно традиции центром Франции считалось место в деревне Брюер департамента Шер? Но выясняется, что на честь именоваться центром Франции претендует также коммуна Созе-лё-Потье в том же департаменте. Послушаем, что скажет по этому поводу мэр Созе месье Шаньо.

Месье Шаньо: «Вне всякого сомнения, центр Франции находится рядом с Созе. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в июльский номер иллюстрированного ежемесячника «Ла-рюсс» за 1923 год, где приведены точные расчеты профессора Буана. В течение веков нас ущемляли в наших правах, и вот теперь мы решили дать бой за признание Созе центром Франции...»

Дверь дома-мастерской мэра отворилась. В комнату вошел высокий мужчина в кепке, тяжелом дождевике и грубых сапогах.

— Месье Леборнь, — представил его Шаньо, — активнейший член Общества друзей центра Франции, главный архитектор и строитель монумента в нашем настоящем центре...

Оказалось, что Леборнь, основное занятие которого — забота о содержании окрестных дорог, строил монумент на пару с мэром в свободное от работы и муниципальных хлопот время.

— Это основное мероприятие нашего общества, — пояснил мэр. — Разумеется, из тех, что нам по силам.

— А что же не по силам?

— Вы не дочитали текст радиопередачи. Дальше самое главное.

«К сожалению, — говорил ведущий, — мы должны выполнить сегодня печальную обязанность и разочаровать обоих мэров. И Брюера и Созе. Ибо, как показывают новые расчеты, центр Франции не у них... Инженер Жорж Дюмон предпринял долгие и кропотливые исследования и наконец определил центр Франции среди виноградников неподалеку от дороги, связывающей две деревушки соседней с Созе коммуны Весден...»

Третье сердце! Ну и ну!

Естественно, мы отправились и туда, благо было по соседству. Отыскали дорогу и виноградник с новым «центром» и убедились, что люди там тоже не сидят сложа руки. Монумента еще нет. Но к месту его постройки уже подвезен камень. А пока на тщательно выбритом в траве земляном квадрате установлен на двух палках жестяной щит с надписью: «Весден. На этом месте находится центр Франции (без учета Корсики)».

Мэр Весдена долго объяснял нам безупречность нового метода определения центра Франции. Показывал расчеты и чертежи. Объяснял, из каких углов Франции и куда должны быть проведены линии, которые пересекаются на винограднике. А в довершение привел довод прямо-таки неотразимый и, как все гениальное, простой до примитивности. После многомесячных и многотрудных расчетов инженер Дюмон, оказывается, проверил свои выводы элементарным опытом: вырезал контур Франции из плотного картона и уравновесил его на вертикальной игле. Игла будто бы указала на Весден,

— Если хотите, попробуйте. Результат будет тот же...

Мы обещали произвести опыт на досуге, а перед тем как уйти, спросили мэра:

— Зачем вся, эта суета и споры вокруг того, какому пункту быть сердцем Франции? Ведь, насколько можно судить, жители деревень относятся к этому безразлично.

— Коммерция — вот что главное, — заявил мэр. — Титул «Сердца Франции» позволит нашему городку зарабатывать на туризме. Наше маленькое кафе мы превратим в ресторан. Откроем гостиницу. Кстати, и вино с местных виноградников, надеемся, сразу же поднимется в цене...

— А четвертого центра пока еще нет во Франции? — поинтересовался я. — Например, с учетом Корсики?..

— Мы не позволим! — решительно прервал мэр. — Мы будем бороться. У нас есть все официальные и научно подтвержденные документы!

И он потряс внушительной пачкой бумаг.

Б. Александров

Солнечные неожиданности

Я всегда считал, что в науке есть бесспорные истины. И одна из них — почему светит Солнце.

— Опасаюсь, что этого-то мы уже больше не знаем, — мой собеседник, астрофизик, посмотрел на меня выжидающе.

— Как?! Но учебники утверждают...

— В этом вопросе они устарели.

— Так думают все ученые?!

— Большинство из них по-прежнему согласны с учебником. Однако голосованием в науке никогда еще ничего не решалось.

— Значит, сделано открытие, коренным образом меняющее наши взгляды?