Легенда о Саске 4 (СИ) - Кицунэ Миято

Именно это я вспомнил, когда появилась комета Созина.

Потому что её воздействие на мага огня, которым я являюсь, очень походило на ту самую «первую ступень» проклятой печати Орочимару: слегка пьянящее ощущение, ускорение циркуляции чакры в разы, тебя переполняет сила, которую хочется немедленно куда-то потратить, а резерв как будто не кончается, потому что постоянно восстанавливается. Собственно, это просто лишний раз подтвердило правоту Учителя насчёт особой природы получения чакры извне, в противовес версии, что она «сама собой» просто генерируется очагом. Видимо, склонность и развитие какой-то из стихий способствуют «вбиранию» энергии сходного вида, или вроде того.

В любом случае, резкий скачок сил оказался очень кстати, особенно с учётом того, что весь последний день лета я занимался тем, что скакал по скалам и искал Аанга. Ну и гуру Патика заодно.

Я надеялся, что Аанг зацепился за какое-нибудь дерево, куст, врезался в скалу, как я, но поблизости никого не обнаружилось. Более того, даже сектор с примерной траекторией падения покрывал огромный участок, так как столпы, растущие, словно грибы из гряды острова, были высотой более километра. Аанг мог упасть как до самого дна, так и застрять посередине, ухватившись за какой-нибудь корешок, и всё это непонятно на каком расстоянии от Храма. Самое поганое, чуть ниже основных построек несколько сот метров ничего не было видно из-за облаков, а ближе к земле из-за холодного Северного течения полдня висели туманы. К тому же сам каменный остров частично заливало во время прилива, и я боялся, что, даже если накачанный чакрой Аанг не расшибся насмерть, свалившись с высоты, его бессознательного могло отнести в море.

Мы с Аппой периодически возвращались к Храму, на случай того, что Аанг очухается и вернётся сам, но он так и не вернулся, что навевало нехорошие мысли о сильном ранении или смерти. Так что, исследуя округу, все эти камни, деревья и скалы, я с каждым часом всё больше отчаивался найти Аватара живым.

Когда зашло солнце, Аппа начал сдавать. Ни я, ни он целый день не ели, но меня в какой-то степени «подпитывала» уже ушедшая с неба комета.

— Давай отдохнём, приятель, — направил я его к центральной площадке, где нас встречал Патик. — Тебе нужно восстановить силы и поесть.

Бизон протяжно замычал, но всё же согласился со мной, тяжело бухнулся на камень, а потом накинулся на траву и ветки кустов. Я жевал лепёшку бао бинг и размышлял о том, что делать дальше. Взгляд упёрся в котелок Патика, в котором тот варил свой «кулинарный шедевр».

* * *

Я ещё с Академии помнил, что туманы появляются из-за охлаждения и нагрева земли, так что, когда температура ночью стабилизируется, а это происходит в середине часа Быка, туман исчезает, чтобы снова вернуться перед рассветом, в час Кота. Так что час Тигра, который нередко называли «час шиноби», это не только самоё тёмное время суток, когда нападает самый глубокий сон и спят даже ночные хищники, но ещё и обычно период без ветра и без туманов. Оставалось лишь проверить мои предположения.

Ночью пропали даже облака, и я разбудил беспокойно сопящего и тяжко стонущего бизона.

— Аппа, пей, — я поставил перед ним уже остывший «тройной» луково-банановый суп. — У меня есть идея.

Бизон встряхнулся, лизнул край котла и сунул туда морду, шумно прихлёбывая. Кажется, моё варево ему пришлось по душе, и, насколько я видел шаринганом, придало сил и разогнало чакру.

— Мы объединимся с тобой, чтобы найти Аанга, — сел я к нему на шею и сконцентрировался. — Я уже делал такое с ширшу Найлой, чтобы найти тебя, и она видела моими глазами, а я чувствовал её обонянием. Сосредоточься на объединении, и ты будешь, как и я, видеть в темноте, и ничего не будет отвлекать нас от поиска твоего хозяина. Всё живое шаринган видит особым образом, а Аанг, если жив, уже должен хотя бы немного восстановиться.

Аппа был умным животным, и у нас всё получилось. Мы летели, нарезая круги вокруг храма, на случай, если я ошибся с траекторией или Аанга отнесло течением.

И он действительно обнаружился гораздо правее того места, где мы искали — наполовину в воде на каменистом берегу ручья. Еле живой, но… всё же живой.

Шаринган не видит человека полностью насквозь, но потоки чакры вполне просматриваются, и по изломанным потокам с одного взгляда было ясно, что упал Аанг как-то на правую сторону: пострадали нога, рёбра и рука. После ощупывания я понял, что бедренная кость не сломана, а вывихнута, рёбра сильно помяты — до трещин, а вот на руке минимум два перелома. Хорошо, что закрытых, с кровотечением он мог бы не протянуть сутки без помощи. Кроме всего прочего, Аанг был практически пуст по резерву, видимо, потратил всю чакру на смягчение приземления, а из-за ран вся чакра шла на поддержание жизни и попытку организма восстановиться.

Что делать с вывихом, я знал, один раз уже вправлял.

После сухого щелчка, когда сустав встал на место, Аанг очнулся, заорав от боли.

— Саске… — поверхностно задышал он, узнавая меня.

— Не шевелись пока, — скрыл я свою радость. — Сейчас я тебе помогу.

— Там… Где… — Аанг дёрнулся куда-то ползти, так что я влил ему чакру, усыпляя. Целее будет.

Аппа полез лизаться и выяснять, что с хозяином, но я успокоил, что всё в порядке. В седле я припас несколько верёвок, бинт и крепкую кору деревьев, так что соорудил Аангу полевой фиксатор, чтобы кости на руке срастались обратно. Рёбра туго перебинтовал. После этого загрузил его на Аппу и мы полетели обратно к Храму. Аанг продолжал спать, хотя я уже не держал его в гендзюцу, но это, скорее всего, потому, что кости перестали его беспокоить и уменьшилась боль. Сон — это всегда хорошо. Во сне выздоравливать гораздо легче. Знаю, что первое, чему учили медиков, это вводить в подобный гендзюцу-сон, отключая болевые центры.

По прибытии в храм я отнёс и положил спящего Аанга на его лежанку и сам тоже завалился спать. Конечно, была вероятность, что вернётся Патик, но… я считал это маловероятным. Сомневаюсь, что он смог объединиться с Равой. Если бы смог, то появился бы раньше.

Я проспал до обеда, а Аанг вообще не открывал глаз до ужина. Зато его резерв начал потихоньку, но восстанавливаться.

— Когда ты нас разделил, я упал вниз, — начал рассказывать о своих приключениях Аанг. — Я использовал воздух и почти не пострадал. Я хотел вернуться, но меня нашёл Патик. Он хотел продолжить то, что начал.

— Ого! — удивился я.

— Не знаю, как сказать, — задумался Аанг. — Он… он до этого казался мне искренним. А потом это словно был другой человек. Почему так?

— Рава — какой-то стрёмный дух, который вселяется в Аватара, то есть — заранее подготовленное тело, — пожал я плечами. — Может, не все могут его вынести и остаться в нормальном сознании. Вполне допускаю, что наш гуру поехал крышей. У него произошло раздвоение личности, например, или он сошёл с ума, или его как-то настроил Рава, к которому он полез объединяться.

— Рава — это дух женского пола, — поправил меня Аанг.

— Типа все проблемы от женщин? — фыркнул я. — И что было после той встречи с Патиком?

— Он пытался вызвать во мне Раву, — отвёл глаза Аанг и с кривой ухмылкой потрогал челюсть. — Ты тогда сказал мне «Заткнись и сражайся», вот я и…

— Без Равы?

— Нет, она так и не появилась, мне кажется… мне кажется, во мне что-то изменилось, словно я… отсечён от чего-то. Не знаю даже как объяснить.

— Думаешь, ты больше не Аватар?

— Я не знаю, — пожал плечами Аанг. — Но, может быть, какую-то часть моих сил Патик успел взять себе, он использовал огонь, воду и землю… и пытался… не знаю, возможно, убить меня, чтобы…

— Чтобы Рава досталась ему?

— Да, наверное, — вздохнул Аанг. — Я… защищался и не хотел… но…

— Ты теперь не просто мальчик сам по себе, Аанг, — сказал ему я. — На тебе лежит ответственность за целый народ, восстановление культурного наследия монахов Воздуха, так что ты не мог взять и умереть.

— Когда-то я сбежал, испугавшись ответственности, — сказал он.