Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

Вторым тревожным звонком стала пропажа царицы Елены вместе с женским угодником болваном Атасом, двумя сержантами и тремя десятками умрунов через три дня после отъезда из замка. Это немыслимо!!!.. Тридцать три отборных головореза не пропадают просто так, на ровном месте, словно дети, заблудившиеся в лесу!!!.. Даже Змея не могла их найти!.. А ведь она дважды осмотрела всю дорогу и окрестности, но кроме брошенных лошадей и кареты не обнаружила ничего!.. Ровным счетом!.. Ни одной живой… и неживой души!!!.. Как в воду канули! Если бы речь

шла не об умрунах, можно было бы подумать, что произошло повальное дезертирство!..

Конечно, оставался еще один вариант, самый отвратительно-вероятный: негодяй Атас положил глаз на жену и решил рискнуть гневом мужа…

При одной мысли об этом царь зашелся, бурля и брызжа беззвучной яростью, и окружавшие его полковники, капитаны и помощники-колдуны, в которых чувство самосохранения одной левой завалило на обе лопатки субординацию и страх перед возможными последствиями их неприглядных действий, прыснули от него в разные стороны под покров леса вместе со своими иноходцами.

Менее чувствительные или более ответственные не успели порадоваться своей стойкости и оценить преимущества нового положения при дворе: через мгновение тусклый осенний день померк во вспышке рубинового света, и царя окружило дымящееся смрадом пятно выжженной земли радиусом в три метра, покрытое печальными останками органического происхождения, не поддающимися идентификации ни в одной магической лаборатории Белого Света.

Костей фыркнул, угрюмо зыркнул единственным оком на притаившийся за вековыми дубами генштаб, те неохотно покинули свои укрытия и, принижено пряча глаза и усердно делая вид, что ничего не произошло, снова присоединились к повелителю.

Опытный придворный знает, когда бежать, а когда не спасет и бегство.

Естественный отбор, однако…

«Ладно, подумаю, что сделаю с Атасом, когда поймаю, потом, вечером, перед сном, для успокоения нервов», – решил Костей и вернулся мыслями к невеселому.

То есть, к Лукоморью.

Что-то здесь было не так.

Смерть Чернослова, безусловно, расстроила его планы по бескровному завоеванию этой тупой жирной страны, но не изменила их цели: господства сначала над ней, а потом над всем Белым Светом. Они посмели убить его помощника… что ж. Пусть им же будет хуже. Они могли отделаться несколькими тысячами убитых в бутафорском сражении – теперь счет у них пойдет на десятки и сотни тысяч в настоящем…

Но ведь и вторжение на их территорию уже идет наперекосяк!

Во-первых, пограничные разъезды на границе с Сабрумайским княжеством не подъехали к ним – они трусливо помаячили на горизонте и скрылись, спасая свои шкуры, даже не попытавшись узнать, кто они и чего им в их краях надо!

Конечно, он на их месте поступил бы точно так же, но где же хваленая лукоморская доблесть и отвага, где один против пятерых, которой они прожужжали все уши соседям, и на которую он так рассчитывал?

Из этого следует вывод, что или они любители приврать сверх меры, или…

Во-вторых, за те два с половиной дня, что его армия шла по степи, равнине, или полю, или как это у них называется, им попалось шесть деревень – и ни одного жителя! Но это не главное: жители могут проваливать хоть в Вамаяси, хоть в

Узамбар, хоть к чупецкой бабушке, пока ему не понадобится пополнение армии… Но ведь дело в том, что они провалили туда вместе со всем скотом и припасами, на которые он, между прочим, тоже рассчитывал при планировании похода! А что не успели вывезти – пожгли!

Включая собственные дома и даже сено!

Как будто он не мог это сделать за них, закончив граб… то есть, ко… ка… кна… каф…

Костей, украдкой глянувшись, выудил из седельной сумки маленькую синюю книжицу – единственный выживший экземпляр из его библиотеки после пожара – и быстро залистал: конфедерация, конфитюр, конфликт, конформизм… конфискация.

Вот.

Закончив… ее.

А если это не крестьяне с огоньком побаловались, то из этого следует вывод, что или здесь до нас успела побывать армия кно… кнок…кокн…

Не успевшая погрузиться на дно среди прочих вещей, синяя книжица была снова выужена и раскрыта на нужной странице: конкретика, конкубинат, конкур… конкурент.

Вот.

Армия… их.

Или же это значит…

В-третьих, когда его воинство прошло без боя полученный выжженный кусок полей и приблизилось к лесу, лес встретил их засеками!

Свежими!

Он мог бы поклясться, что даже если бы они всем Лукоморьем пошли валить эти проклятые деревья, они не успели бы сделать столько и за два месяца!

А из этого следует вывод, что если засеки свежие, и если всё Лукоморье не побывало за день до их прихода в этих лесах, то значит…

С тысячами и десятками тысяч деревьев, лежащих ощетинившись верхушками в сторону

наступающей на много километров на восток, запад и вглубь лесов, дорогу выбирать не приходилось. Особенно если она одна. Хоть и покрыта завалами так, что напоминает больше полосу препятствий для… э…

…конкременты, конкретика, конкубинат…

Где-то сзади раздался треск ломающихся вековых стволов, грохот падения

нескольких десятков кубометров древесины ценных пород на несколько десятков пока

ничего не стоящих, но бесценных и необходимых в ближайшем будущем солдат, крики, вопли, звон оружия, рев сигнальной трубы…

Опять засада, злобно заскрежетал обоими зубами царь, размахнулся и с яростью зашвырнул синюю книжицу в гущу леса.

Короче, для скачек.

Игры кончились.

Невидимый враг вот уже в четвертый раз коварно подкарауливал его войско в самом неожиданном месте, но, вместо того, чтобы принять честный бой, толкал несколько деревьев в десятке метрах от дороги, в самой чаще. Те валились, словно подпиленные, всем весом и кронами увлекая за собой еще десятка два-три своих сородичей – дубов, елок потяжелее, или что им там попадалось под ветки, и на голову пытающихся в панике разбежаться солдат1 обрушивалась вся флора окружающего леса, иногда вместе с белками, рысями и старыми птичьими гнездами.

Из этого следует вывод, что или лес в этом районе был поражен чрезвычайно антивоенно настроенным жуком-пилильщиком, или же это значит…

Или же всё это значит, что о его вторжении врагу было известно заранее, пришел к неутешительному выводу царь Костей.

Если бы у него было хотя бы на два зуба больше, он бы ими заскрипел.

– Да поймайте же вы хоть одного мерзавца, наконец!.. – в исступлении зарычал он, и офицеры кинулись исполнять его приказание.