Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

Экзегетические произведения св. Афанасия, о которых знали в древности, не дошли до нас в полном виде. Чаще всего упоминается «Изъяснение псалмов»[1151]; от него сохранились в катенах только отрывки. Собрание фрагментов под заглавием Expositiones psalmorum (у Миня, PG 27. Col. 60—590, с дополнением у Питры) в общем должно признать подлинным; но отдельные отрывки подложны, в некоторых текст сокращен, в других расширен, — для критической оценки большое значение имеет сирийский перевод, сохранившийся в рукописи 599 г. В объяснении текста, в противоположность догматико-полемическим сочинениям, господствует аллегория. Можно думать, что толкованием псалмов св. Афанасий занимался в последние годы своей жизни (366-373), когда гонения не нарушали его покоя. Как св. Афанасий смотрел на Псалтирь, показывает упомянутое уже послание к Маркеллину.

Упомянутое Иеронимом произведение св. Афанасия «О надписаниях псалмов» (De vir. ill. 87) не сохранилось до нашего времени, а находящийся у Миня комментарий на псалмы с надписанием «О надписаниях псалмов»[1152] не принадлежит св. Афанасию и написан, может быть, Исихием Иерусалимским. Помещенные у Миня и дополненные Питрой и Май комментарии на книгу Иова, Песнь Песней, на Евангелие Матфея и Луки и на 1 Кор.[1153], заимствованные из катен, нуждаются в тщательном исследовании.

Не перечисляя всех произведений, которые в «Патрологии» Миня помещены в 28 томе под рубриками dubia и spuria, отметим только важнейшие.

1) Interpretatio in symbolum (Ερμηνεία εις το σύμβολον [Толкование на символ])[1154]. По исследованиям Caspari и Kattenbusch'a, Ερμηνεία происходит от символа, данного св. Епифанием в конце его Ancoratus, и Афанасию не принадлежит, — оно, может быть, было произведением одного из первых преемников св. Афанасия.

2) Syntagma doctrinae ad monachos [Синтагма учения, к монахам][1155] стоит в тесной связи с Doctrina 318 Patrum [Учение 318-ти отцов][1156]. Последнее состоит их двух частей — краткого вероизложения и более пространного изложения нравственного учения. Первая часть усваивалась св. Василию Великому в качестве составленного им изъяснения Никейского символа, а вторая часть и есть Syntagma doctrinae ad monachos. Считается доказанным, что целое произведение является первоначальным, которое потом распалось та части. Автором его не был ни св. Василий, ни св. Афанасий. Армянское предание усваивает его Евагрию Понтийскому, и это воззрение в настоящее время имеет защитников (например, [G.] N. Bonwetsch).

3) Так называемый «Символ св. Афанасия»[1157] (по начальному слову — Symbolum Quicumque[1158]) возник на латинской почве и с IX в. на всем Западе пользовался большим авторитетом; Востоку он сделался известным довольно поздно (около XII в.), несомненно, св. Афанасию не принадлежит. Относительно происхождения его наука, несмотря на ревностные усилия, еще не достигла бесспорных результатов. Автором его называют Викентия Лиринского, Гонората Арльского, Кесария Арльского, Амвросия Медиоланского; доказывали его происхождение в Испании в конце IV или начале V в. в борьбе с прискиллианством и т. д.

4) «О воплощении Бога Слова» (Пер1 σαρκώσεως του 0eoö Λόγου)[1159] — два небольших произведения; первое из них — род символа, в котором находится выражение μίαν φύσιν του 0eoö Λόγου σσαρκωμένην [одну природу Бога Слова воплощенную], которое в различных смыслах употребляли монофизиты и св. Кирилл Александрийский, признававший его происхождение от Афанасия (PG 76. Col. 1212 [А])[1160]; второе произведение — антинесторианский трактат с характерными аполлинарианскими выражениями. Происхождение их от св. Афанасия оспаривалось еще в V в., и в настоящее время можно считать доказанным, что автором их был Аполлинарий Лаодикийский, приверженцы которого распространили их под именем св. Афанасия. Весьма вероятно, что таково же происхождение и произведений 'Ότι €Ϊς о Χριστός [(О том,) что Христос един][1161].

5) Изданные в 1904 г. на арабском и в отрывках на коптском языках каноны св. Афанасия[1162], числом 107, едва ли могут быть признаны подлинными, хотя они несомненно происходят из Египта и стоят недалеко от времени св. Афанасия.

Богословие св. Афанасия Александрийского

Св. Афанасий ни в одном из своих творений не излагал своего богословского учения в виде цельной системы. Он был человеком практической деятельности, и его творения, как неоднократно было отмечено, написаны по требованию обстоятельств церковной и личной жизни — для защиты веры и выполнения пастырских обязанностей — и раскрывают отдельные пункты церковного вероучения. И, однако, среди древних отцов и учителей Церкви немногие имели такое глубокое и постоянное влияние на последующих церковных писателей и на раскрытие церковной догматики, как св. Афанасий. Его творения отличаются поразительным богатством догматического содержания. В своих словах «Против язычников» он раскрывает учение о едином Боге, создании Им мира и промышлении, о первобытном состоянии человека, грехопадении, следствиях греха и необходимости вочеловечения Сына Божия для спасения людей. Учением о Св. Троице, о троичности Лиц и единстве Их существа он занимался постоянно, стараясь разъяснить высочайшую тайну с возможной для человека полнотой. Но и по собственному побуждению, а еще более ввиду характера современной церковно-богословской борьбы, он сосредоточил свое умозрение, всю силу своего великого ума преимущественно на одной проблеме — как основной в христианстве, так и плодотворной в своем богословском содержании, именно — на проблеме о Слове воплотившемся, Боге, соделавшемся человеком и Спасителем человеческого рода. Он раскрывает учение о Слове во всех Его отношениях — в Его бытии в лоне Отца, в деле творения, в деле искупления, которое Он совершает как Слово, ставшее плотью. Иисус Христос — Богочеловеческая Личность Искупителя — делается центром, к Которому все возводится и от Которого, в свою очередь, исходит свет на все содержание христианской религии. Поэтому и конечная задача христианского богословия в его сущности должна быть не иная, как познание — насколько возможно для человека — Лица и искупительного дела Иисуса Христа в свете Божественного Откровения. В раскрытии истины о Лице Богочеловека св. Афанасий настолько глубок и всеобъемлющ, что не только разъяснил ее и обосновал против современных ему ариан и аполлинаристов, но положил прочные основы для борьбы с последующими ересями христологического характера — несторианами и монофизитами. Св. Афанасий не оставлял без внимания и христианского нравоучения, но большей частью разъяснял его не специально, а по поводу других вопросов; однако необходимо заметить, что все его богословствование в основе своей имеет нравственно-аскетические воззрения и стремления. Наконец, творения св. Афанасия богаты сведениями о церковной жизни и богослужении того времени.

Мы отметим только существенные положения догматического учения великого отца Церкви.

Учение св. Афанасия о Св. Троице. На учении о Боге Самом в Себе св. Афанасий не останавливается и подробно его не раскрывает; тем не менее именно это учение является необходимым пунктом его богословского умозрения. Божество св. Афанасий, в духе платоновской философии, определяет такими же отвлеченными чертами, как и Ориген. Бог — простая, блаженная и непостижимая сущность (De synodis 35[.2]). Он недоступен никакому определению: нельзя сказать, что есть Бог Сам в Себе, — можно говорить лишь о том, что Он не есть (Epist. ad monachos 2[.3]). Божество превыше всякой сущности и человеческого примышления [(έπινοίας)] (Contra gentes 2). Бог безначален и вечен, бестелесен, невидим и неосязаем. Он реальный носитель всей полноты Божественной жизни, единое начало Божественной сущности (Contra gentes 41).

Подобно Арию, св. Афанасий резкой гранью отделял Божество Само в Себе от всего сотворенного Им. «Все сотворенное, — говорит он, — не имеет ничего подобного по сущности со своим Творцом». «Какое сходство между тем, что из ничего, и между Творцом, созидающим это из ничего?» (Contra Arianos I, 20; 21). Но в то время как Арий полагал Логос на той стороне грани, которая касается твари, св. Афанасий полагает Его абсолютно на стороне Бога. Слово не сотворено, а рождено. Родить значит произвести совершенный образ самого себя и сообщить все то, что есть в самом себе, свою сущность, свою природу, свою славу: так Бог родил Слово-Сына. Понятие «Сын» и «Слово» у св. Афанасия взаимно заменимы: «Мы признаём Его [и поклоняемся Ему][1163], не разделяя Сына и Слова, но зная, что Сын есть то самое Слово...» (Epist. ad Epictetum 12). Определяя ближе отношение Слова-Сына к Богу Отцу, св. Афанасий, с одной стороны, утверждает, что Сын отличен от Отца, а с другой стороны — что Отец и Сын едино, так как Они одной сущности. Сын — истинный и преискренний Отчий Сын, собственно принадлежащий Отчей сущности, единородная Премудрость, истинное и единственное Божие Слово. Он — не тварь, не произведение, но собственное Рождение Отчей сущности. Посему Он истинный Бог как единосущный истинному Отцу (Contra Arianos I, 9). Но единство Отца и Сына нельзя представлять по-савеллиански: Они едино не в том смысле, что один и тот же иногда есть Отец, а иногда Сын Самого Себя; напротив того, два суть по числу, потому что Отец есть Отец, и не Он же есть Сын, и Сын есть Сын, и не Он же есть Отец, но естество одно, потому что Рождение не неподобно Родившему, и есть Его образ, и все, что принадлежит Отцу, принадлежит и Сыну. Поэтому Сын есть не другой Бог, ибо не совне примышлен. Если Сын есть иное, как рождение, то Он то же самое, как Бог. Он и Отец суть едино по сродственности и свойственности естества и по тождеству единого Божества (Contra Arianos III, 4).