Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум - Алекс Орлов

«Итого нас осталось только тридцать шесть», – подсчитал Чарли. Впереди показалась череда вытянутых, похожих на рыб островов. Они были сплошь покрыты густой зеленой растительностью, буйно разросшейся и доходившей почти до самых океанских волн. Лишь розоватая кайма песчаного пляжа отделяла деревья от моря. Дальше начиналось мелководье, населенное колониями ленточных водорослей и маскировавшимися среди них морскими животными.

– Босс, может, поднимемся до тысячи метров, а то в лесу всякое может быть? – не удержался Луц.

– Я как раз собирался отдать этот приказ, – отозвался Картер.

Группа поднялась выше и, перепрыгнув через острова, которые её не интересовали, начала снижаться перед указанной в полетном задании целью – островом «КЕ-67-2С».

– Какие предложения? – спросил Картер, явно готовый отказаться от командирства, когда заметил на песке точки ракетных гнезд и радарных антенн. Остров был подготовлен к отражению атаки.

– Пусть Чарли командует! – потребовал кто-то.

– Давай, Эванс! – поддержали другие.

– Хорошо, – согласился Чарли. – Разделяемся на две группы и, чтобы не подставляться под ракеты, проходим над пляжами на высоте пятидесяти метров и бьем по радарам. Над лесом не проскакивать – наверняка там турели.

Обсуждать приказ нового командира никто не стал. Штурмовики, словно с горы, покатились вниз, перестраиваясь в две колонны.

72

К массированному налету майор Баттлер был готов. Его люди успели загнать бульдозеры в укрытия и спрятаться в блиндажи, а соседа с острова Черепашки капитана Джамада майор предупредил, чтобы тот открывал заградительный огонь только после повторного захода.

– Чтобы они себя поувереннее чувствовали и особенно не дергалась!

– Понял тебя, майор, – ответил Джамад, и Баттлер торопливо отключил скремблервойс, поскольку начался налет.

Как он и предполагал, противник опасался спрятанных в лесу пушек и потому прошелся над островом двумя колоннами – в основном над прибрежной полосой.

Штурмовики косили из пушек радарные узлы, и от тех во все стороны летели обломки, однако это было нестрашно, поскольку запасных радаров у майора хватало. Больше всего он опасался за бульдозеры – ведь если бы их подожгли, батальон не смог бы выполнить свою боевую задачу – нагрести необходимую песчаную подушку лопатами невозможно.

Изуродовав пляжи и засыпав их обломками радарных узлов, штурмовики снесли напоследок северную ракетную платформу и бесследно растворились за горизонтом, однако не насовсем. Майор знал, что они вернутся.

– Я почти ничего не вижу, сэр! – пожаловался капрал Лоуренс, отвечавший за раннее оповещение, – Они разбили всю аппаратуру.

– Перестань ныть! – крикнул в рацию майор и, схватив бинокль, пробежал по натоптанной тропке, чтобы скорее оказаться на восточном пляже.

Оттуда без всякого радара он сразу обнаружил авиационную группу, которая обходила остров с востока, чтобы снова атаковать его с разведанного направления.

– Джамад, ты готов? – связался с капитаном Баттлер.

– Да. У меня все готово, и вот ещё что…

– Спрятаться подальше? – угадал майор.

– Спрячьтесь. Калибры у нас серьезные, так что лучше не высовываться…

– Уже прячемся! – сказал майор и по рации предупредил всех дежурных, чтобы те стягивались к центру острова. Он понимал, что в случае ошибки наводчиков больше всего может достаться береговой линии.

Урайские штурмовики закончили разворот и теперь снова мчались прямо на остров Добрый.

Прислуга всей АЗП – артиллерийский и зенитной поддержки – уже стояла по номерам, и прицельные расчетные устройства старательно готовили свои «коробочки», «круги» и «конусы» – многочисленные фигуры, в которых батареи прикрытия частенько запирали целые эскадрильи.

Наконец загремели залпы, и снаряды понеслись вперед по опережающим цели траекториям.

Над островом Добрый и вокруг него загрохотали цепочки разрывов, и в воздухе зашипела злая шрапнель. Часть её вспенила воду, пронзая мелководье словно белыми иглами, а часть прошлась по зелени острова, щелкая по каскам солдат и заставляя вскрикивать легкораненых.

«Коробочка» легла чуть в стороне, а потому запереть в ней всех не удалось. Несколько штурмовиков, находившихся ближе к эпицентрам разрывов, превратились в решето и стали терять высоту, другие заметались над островом и тут же попали под огонь турельных пушек.

Заградительный огонь не ослабевал, теперь снаряды взметали высокие столбы из воды и коралловой крошки, заставляя пилотов нервничать и допускать ошибки. Чтобы уйти от шрапнели, «фархады» стремились набрать высоту, но забывали про оставшиеся на острове ракетные платформы.

Белые полоски стартующих ракет настигали свои цели далеко в небе, и обратно в море сыпались горящие обломки. Солдаты кричали «ура» и стреляли вслед удиравшим штурмовикам.

– Капрал Лоуренс, немедленно посылай людей – пусть восстанавливают радары! – крикнул майор, свесившись над песчаной ямой, на дне которой прятался Лоуренс.

– Есть, сэр!

– Джаспер, какие у нас потери? – на ходу прокричал он в рацию, одновременно набирая на скрем-блервойсе цифровую комбинацию Df`l`d`.

– Ну что, чисто легли? – спросил тот.

– Нормально – то что нужно! Малость посекло нас осколками, но ничего серьезного. Ты их прямо на наши пушки вывел, так они перепугались!

Майор ещё не договорил, когда его перебили приоритетным каналом связи.

– Что у тебя, Баттлер?! – узнал майор голос своего генерала.

– Только что отбили налет, сэр! – радостно отрапортовал он.

– Меня это не интересует. Скажи лучше, в каком состоянии посадочная площадка.

– Двадцать процентов готовности, сэр, – легко соврал Баттлер. Он знал, что, если не будут бомбить, подушку для модуля он сделать успеет.

– Оч-чень медленно, Баттлер! Через три часа модуль войдет в атмосферу. Куда прикажешь его бросать – в воду?

– Мы успеем, сэр.

– Хорошо, успевайте… И последнее: народу много положили? – уже тише спросил генерал.

– Потери? – переспросил майор, чтобы подошедший сержант Джаспер понял, какая ему нужна информация.

Тот понял и начал пантомиму, демонстрируя три пальца и затем скрещенные руки – «трое убитых». Затем руки – словно крылья у коршуна – значит виноваты пушки штурмовой авиации. Потом показал десяток пальцев и ещё четыре – это относилось к раненым.

Большим и указательным пальцем изобразил маленькое отверстие

– следовательно, ранения не тяжелые и, скорее всего, шрапнельные.