"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

А те двое, схватившись за поручни, не сводили глаз с изгиба дороги, за которым шла битва.

Женщины и дети почти погрузились на баржу — вторая оказалась ненужной. Но отряд бойцов — солдат и вокзальных — еще только бежал на пристань, а тут…

Тут из-за того самого изгиба возник монстр.

Кто-то из женщин, увидав его, истерично завизжал.

Пулеметчик на катере безо всякой команды крутанул ствол в сторону врага…

Один из штатских, резко повернувшись к стрелку, властным тоном кинул:

— Не сметь!

Солдаты на лестнице лихорадочно вскидывали автоматы, готовясь к последней безнадежной схватке, а монстр стоял и не двигался. Из-за поворота показался еще один, за ним еще и еще… всего пятеро.

И все они остановились, не делая никаких попыток двигаться дальше.

Вэвэшники, не опуская стволов, пятились к пристани — а монстры стояли как вкопанные. Точно кто-то выключил их.

— Ты видел? — Второй штатский — он был помоложе — схватил товарища за рукав. — Нет, ты видел?! Значит…

— Значит, рот закрой, — холодно сказал первый.

ГЛАВА 9

Москва — странный город.

Можно идти по Арбату, среди шумной, болтливой, смеющейся толпы, мимо пестрых крикливых торговцев, переполненных кафе — и ощущать себя песчинкой мегаполиса… Но стоит свернуть южнее, в сторону Москвы-реки, — и удивишься, обнаружив, что идешь почти пустыми переулками, вдоль кварталов, где за первыми дворами прячутся вторые, еще тише. Это и есть настоящая Москва, от которой так немного осталось в том Вавилоне, в который превратился город за последние лет пятнадцать… Да и в этот заповедный мир вторглась пошлая буржуазная жизнь: улицы Пречистенка, Остоженка, прежде уютные и тихие, обросли дорогими магазинами и авто, густо припаркованными и вдоль тротуаров, и на них… Но все-таки в глубине, во вторых, в третьих кварталах живет дух прошлого — даже нет, не прошлого, а чего-то неизменного, прошедшего через годы и столетия. В этом изменчивом мире есть все же что-то постоянное. И что-то возвращается на круги своя.

В здешних домах когда-то были роскошные апартаменты. Потом их хозяев погнали в разные чужедальние края, а жилплощадь разделили между новыми жильцами, набежавшими сюда с окраин и губерний… Минули годы, история мира совершила еще оборот, и комнаты, квартиры, даже целые этажи стали выкупать новые хозяева жизни, вновь обращая купленное в барские покои. Многие из покоев были для владельцев не единственными, отчего стояли пустыми, и соседи не знали толком, живет здесь кто-либо или нет…

В одном из таких подъездов почти не осталось обитаемых квартир, и безлюдье, тишина царили в просторном парадном. Но обслуживалось, содержалось оно чин по чину: раз в неделю приходила уборщица, а в каморке на первом этаже посменно дежурили несколько консьержей, все как один невидные, нешумные, немолодые… ясно, что мимо них и муха не пролетит.

И вот однажды вечером в подъезде стало оживленно, если можно так сказать о появлении нескольких человек порознь, с интервалом в семь-десять минут. Все они проходили мимо молчаливого привратника, кивали, улыбались или не улыбались ему. Когда прошел пятый, страж обернулся, посмотрел на стенные часы, многозначительно приподнял брови.

Это должно было означать: «Все? Больше никого?..»

Но предположение не оправдалось.

Через несколько минут замок входной двери вновь запищал, дверь распахнулась, в парадное быстрым шагом вошел человек средних лет. Консьерж вновь приподнял брови: никогда раньше этого субъекта не видел. Ну, случайно-то сюда никто не попадет, будет отсечен еще на подступах… Поэтому охранник не удивился, тем более не встревожился, а лишь вопросительно посмотрел на гостя. Тот закивал утвердительно: свой, мол, свой.

— Я в одиннадцатую! — громко доложил он, даже пальцем показал вверх.

Привратник тоже кивнул, сделал секундную паузу и сказал:

— Третий этаж.

Вошедший благодарно улыбнулся и пустился вверх по лестнице.

Он был здесь впервые. Впервые он пришел по указанному адресу, а не был привезен в мини-вэне с зашторенными окнами, сопровождаемый безмолвными людьми, от соседства с которыми ему невольно хотелось поежиться, хотя он давно отвык бояться чего бы то ни было… Всякий раз мини-вэн долго колесил по улицам, ни разу не остановленный никем, — и открывались его двери уже в каких-то закрытых помещениях, откуда гостя коридорами препровождали в комнату, где и представал он перед лицами Безымянных.

И вот, наконец, он был удостоен аудиенции в ином формате, что расценил как знак доверия. Ну, и ситуация, конечно, создалась экстраординарная…

Он ступил на площадку, сделал шаг к двери под № 11, и та бесшумно отворилась — автоматически.

Но нет, конечно. В прихожей стоял Пятый — как всегда, улыбающийся.

— С благополучным прибытием! — приветствовал он подшефного.

— Спасибо.

— Жарко пришлось? — Пятый засмеялся негромко.

— Не без этого, — согласился гость, тоже позволив себе вежливую улыбку.

Эта группа Безымянных была пока единственной в его карьере особого агента — и он не знал, будет ли так и дальше, или что-то поменяется. Не знал, стоит ли над каждым агентом подобная команда, или же его коллеги общаются с вышестоящими каким-то иным путем… Не ведал и того, сколько таких, как он, курирует его группа. Пересекаясь на заданиях, агенты друг друга о таком не спрашивали. Делали дело и расходились — чтобы когда-нибудь встретиться еще или не встретиться никогда.

Этих Безымянных было восемь. Но ни разу он не видел их в полном составе, и почти всегда они являлись ему в разных комбинациях. Всегда не менее трех и не более шести. Они были очень разные. Просто люди на первый, неопытный взгляд. Ничего необычного. Наверное, их звали как-нибудь, и, возможно, друг друга они знали по именам… Но для агента, выходившего на связь примерно раз в квартал, они были только началом ряда натуральных чисел: Второй, Третий… и так до Восьмого.

За годы агент постиг кое-какие правила комбинирования человеко-номеров, встречавших его. Так, ни разу не были вместе Четвертый и Шестой. Каждого из них, во всяких сочетаниях с другими, он встречал многократно, бывало и так, что не появлялись ни тот ни другой. Но оба разом — нет, никогда. Почему?.. Конечно, агент такого вопроса себе не задавал.

А однажды — чуть меньше года тому назад — поменялся Пятый. Прежний был самый тихий и бессловесный из всех. Худощавый, бледный, словно больной что ли… На совещаниях молчал и смотрел вниз, веки всегда полуприкрыты. Когда его спрашивали — пожимал плечами, тихо отвечал: «да», «нет», «не знаю», «согласен»… и больше ничего агент от него не слышал и рук его отродясь не видел: всегда они были под столом, и казалось, что Пятый упорно смотрит именно на них, делая ими некие колдовские пассы.

И вдруг его не стало.

Прошлым летом, прибыв по вызову, агент увидел среди прежних лиц незнакомца. Тот был молод, улыбчив, симпатичен. Волосы темные, длинные, слегка волнистые… Похож на итальянского художника эпохи Ренессанса. Третий, сидевший рядом с новичком, представил его агенту:

— Познакомьтесь. Теперь это наш Пятый. Прошу любить и жаловать.

— Ну, любить не обязательно. — Молодой засмеялся. — А вот жаловать придется. Даже если не очень хочется…

Так и познакомились.

Дальше все пошло своим чередом. Надо сказать, что нумерация и иерархия в этой коллегии никак не соотносились. Незаметно было, чтобы, скажем, Второй стоял выше Четвертого, а Третий — Седьмого… Одно только исключение было из этого правила.

Первый.

Для агента он был не только безымянный, но и невидимый. Persona incognita. О нем приходилось разве что слышать: «Доложим Первому», «Как Первый решит»… Словом, этот незримый Первый стоял над ними и незримо руководил всей группой. Кто он таков, каков объем его власти, кто находится над ним?.. — и эти вопросы агент никогда себе не задавал. Один лишь вопрос иногда возникал сам собой и как бы поддразнивал его: а может, никакого Первого вовсе и нет?..