Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

Читать онлайн Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 257 258 259 260 261 262 263 264 265 ... 284
Перейти на страницу:

Черчилль прислушался к совету жены. «Сейчас непростая политическая ситуация, – написал он Бивербруку пятью днями позже, – и, похоже, мне нельзя уезжать слишком надолго». 18 марта на лайнере «Куин Элизабет» он отправился в Нью-Йорк. Прошло почти ровно пятьдесят пять лет с тех пор, как он впервые пересек Атлантику.

Выступая в Нью-Йорке 25 марта, Черчилль высоко отозвался о недавно подписанном Атлантическом пакте, предшественнике Организации Североатлантического договора – НАТО. «Американский народ, – сказал он, – принял его, потому что понял, что обратного пути нет. Если мы объединим нашу удачу и наши судьбы, думаю, у вас не будет повода пожалеть об этом. Пакт необходим, потому что вам нужно не только убедить советское правительство, что вы являетесь превосходящей силой, но что вас, в случае необходимости, не удержат никакие моральные соображения от применения этой силы с полной безжалостностью. И это величайший шанс на сохранение мира, вернейший путь к миру. Коммунистам придется пойти на сделку».

Черчилль сказал, что Европа могла «коммунизироваться» уже некоторое время назад, и тогда Лондон мог опять подвергнуться бомбардировкам, если бы не сдерживающий эффект атомной бомбы в руках Соединенных Штатов. Он повторил эту мысль через несколько дней в частной беседе с Трумэном в Белом доме. Он призывал президента объявить публично, что Соединенные Штаты действительно готовы применить атомную бомбу для защиты демократии. 31 марта, перебравшись в Бостон, он выступил в Массачусетском технологическом институте, ради чего, собственно, и приехал в Америку. «Мало кто мог предположить, – говорил он, вспоминая 1900 г., – что в век «простого человека», как его называли, самой характерной чертой станет такое массовое убийство простыми людьми друг друга и такими изощренными средствами, каких не было и за пять веков человеческой истории. Коммунизм, – сказал он, – сейчас произвел фундаментальный раскол с остальным человечеством. Но я не верю, что какой-то народ можно вечно удерживать в рабстве. Пропагандистская машина может забить ложью мозги нескольких поколений, но душу человека, находящуюся в трансе или замороженную в течение долгой ночи, может разбудить одна искра, прилетевшая бог знает откуда, и тогда в один момент рухнет структура, основанная на лжи и насилии».

«Целью и идеалом нашего времени, – продолжал Черчилль, – являются дружеские отношения с Россией. Однако, если начнется война нервов, пусть наши нервы окажутся крепче, а наша убежденность – сильнее. Если мы будем вместе настойчиво двигаться вперед, не будем давать никаких поблажек тирании и злодеяниям в любой форме, то выяснится, что наши нервы и наша цивилизация крепче – и мир будет сохранен».

7 апреля, когда Черчилль возвращался в Британию на борту «Куин Мэри», Трумэн сделал заявление, которое просил Черчилль. Он сказал, что «без колебаний» применит атомную бомбу, если это будет необходимо для безопасности Соединенных Штатов или если на кону будет судьба демократии во всем мире. «Это заявление, – сказал Черчилль одному другу по возвращении в Лондон, – будет способствовать делу мира, я в этом не сомневаюсь». Трумэну же через два месяца он написал: «На меня произвело глубокое впечатление ваше заявление о том, что вы не побоитесь применить атомную бомбу в случае необходимости. Уверен, это лучше, чем что-либо другое, послужит предотвращению катастрофы третьей мировой войны».

Необходимость объединения демократических сил повлияла даже на отношение Черчилля к Индии. Менее чем через два года после принятия билля о независимости Индии он согласился с новым предложением лейбористов: Индия может остаться в Содружестве как независимая республика. «Не сомневаюсь, – писал Черчилль одному из старейшин Консервативной партии лорду Солсбери 28 апреля, – что наш долг – сделать все возможное для успеха новой системы наших взаимоотношений». В этот же день в палате он говорил о том, что «вполне возможно создать новые гармоничные отношения с Индией и, возможно, с большей частью Азии».

Партия одобрила решение и приветствовала Республику Индия в составе Содружества. Фельдмаршалу Смэтсу, который возражал против этого, Черчилль написал месяц спустя: «Когда я задаю себе вопрос, хочу ли я, чтобы они были с нами, или лучше отпустить их на все четыре стороны, мое сердце отвечает: «я хочу, чтобы они были с нами». Неру действительно демонстрирует благородство после шестнадцати лет тюрьмы». Он полагал, что даже Бирма, против независимости которой он еще сравнительно недавно выступал, может сейчас найти место при новом раскладе сил. «Возможно, Бирма сможет вернуть билет второго класса, – писал он лорду Солсбери. – Я бы это приветствовал. Вероятно, вы помните трудности, с которыми я столкнулся, призывая партию голосовать против закона о независимости Бирмы. И сейчас, после всех своих трагедий и страданий, многие бирманцы, наверное, должны пожалеть о счастливых днях королевы Виктории. Впрочем, – добавил Черчилль, – возможно, это пустые мечты старика».

Летом Черчилль отправился в Италию в компании большого количества секретарей и коробок с бумагами, чтобы продолжить работу над четвертым томом мемуаров. С ним поехали Клементина, генерал Исмей и Билл Дикин. Сначала они обосновались в Гардоне на озере Комо, а потом в Карецце. Но рабочий отпуск пришлось прервать в середине августа: Черчилль поехал на инаугурационное заседание Совета Европы как глава британской секции парламентской оппозиции. Правительственную секцию возглавлял Герберт Моррисон. Один из делегатов, коллега Черчилля по партии Гарольд Макмиллан, был поражен тем, насколько легко Черчилль освоился в новых условиях и вписался в самый дух политических дебатов. «Он ходил, со всеми беседовал, заходил в курительную комнату, и постоянно старался завоевать симпатии своих новых коллег – парламентариев». Четыре дня Черчилль развлекал французских, бельгийских, голландских и итальянских делегатов на своей вилле. Затем, выступая с речью 17 августа, он призвал Совет Европы действовать как «европейское объединение в Организации Объединенных Наций». Потом, оглядев зал, он театрально воскликнул: «А где же немцы?»

Черчилль призывал Совет пригласить делегацию западных немцев как можно скорее присоединиться к дискуссиям. Это можно было сделать до конца месяца. «Предстоящий год слишком дорог, – сказал он, – чтобы его терять. Если его потерять, может оказаться, что эта потеря навсегда. Это может быть не просто год. Это может быть решающий год. Только благодаря усиливающемуся и крепнущему чувству европеизма, – говорил он, – мы сможем преуспеть если еще и не в принятии административных решений, то хотя бы в возрождении величайшего континента, который пережил тяжелейшие страдания». Как и предлагал Черчилль, Западная Германия была приглашена присоединиться к Совету Европы. Но решение было принято уже на следующей сессии, которая состоялась в Париже в начале ноября. А через два года Германия стала полноправным членом с решающим голосом.

Из Страсбурга Черчилль уехал на юг, на Французскую Ривьеру с Дэнисом Келли в качестве помощника. Несколько дней он работал над мемуарами, после чего вернулся в Страсбург. Гостьей сессии была кинозвезда Мерл Оберон. Днем 23 августа Черчилль совершал кульбиты в море, чтобы повеселить ее. Келли позже вспоминал: «Потом мы сидели, завернутые в полотенца, и пили сухой мартини. Он вдруг поставил свой стакан с виски, разбавленным содовой, на стойку бара, оглядел мое костлявое тело и фыркнул: «Дэнис, вы – позор Британской империи».

Вечером Черчилль играл в карты с Бивербруком. В какой-то момент он встал из-за стола и почувствовал, что правая нога словно отнялась. Он продолжал играть, но потом ощутил «спазм» правой руки. Ближе к ночи, не подозревая, что с ним что-то серьезное, Черчилль обсуждал с Келли свои переживания по поводу «антиамериканизма» Бивербрука. «Эти люди ничего не понимают», – заметил он, плескаясь в ванне. Однако утром Черчилль понял, что все не очень-то хорошо. Спазм не проходил, он был не в состоянии нормально мочиться. Из Лондона вызвали лорда Морана. Тот сразу же прилетел. У Черчилля был легкий инсульт. Оказалось, что он не может даже написать свое имя. Возвращение в Страсбург пришлось отменить, равно как поездку в Швейцарию для занятий живописью. На три дня он прервал работу, только тренировался делать подпись, и все спрашивал Элизабет Джилльет: «Ну как, теперь хорошо?» На четвертый день он уже был в состоянии немного подиктовать.

Раздраженный и обеспокоенный тем, что инсульт, который держали в строгом секрете, мог повлиять на походку, Черчилль 31 августа самолетом вернулся в Англию. Самолет приземлился в Биггин-хилл, откуда его прямиком увезли в Чартвелл. 3 сентября он отправился в Эпсом, где осмотрел Колониста Второго, скаковую лошадь, которую недавно купил. Но от публичных выступлений воздерживался до 13 октября. В этот день он произнес речь на конгрессе тред-юнионистов в Лондоне, а на следующий день – на ежегодной конференции консерваторов, тоже проходившей в Лондоне. Через шесть дней уже в Бристоле, как почетный глава университета, он произнес речь на церемонии вручения почетных ученых степеней. 21 октября выступил на ежегодной встрече ветеранов в Альберт-холле.

1 ... 257 258 259 260 261 262 263 264 265 ... 284
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Черчилль. Биография - Мартин Гилберт торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит