Суматоха - Лиза Хендрикс

Она настолько сосредоточилась на губах Мейсона и Рейн, что прозевала момент, когда у нее появилась компания. Луч фонарика перечеркнул забор. Проклятые дети. Миранда глубоко вздохнула и попыталась выдумать еще какую-нибудь сказку про вонючую бомбу.

– Медленно, очень медленно повернитесь, мадам. Вытяните руки, чтобы я мог их видеть.

О дерьмо! Протянув руки и приятно улыбаясь, Миранда повернулась.

– В чем дело, офицер?

– Почему бы вам самой не рассказать? Мне сообщили, что вы болтаетесь тут целый вечер.

– Я ищу своего кота.

– С шести тридцати?

– О, я приходила несколько раз. Наверно, тот, кто сказал вам об этом, видел меня в разное время. Простите, если я кого-то испугала.

– Какой у вас кот?

На что похоже животное Рейн?

– Пестрый, очень симпатичный. Его не было дня два, и какие-то мальчишки сказали, что видели кота здесь. – Миранда посмотрела в темноту, словно еще искала беглеца, даже представила его, желая, чтобы он немедленно материализовался.

– Арчибальд, кис-кис-кис.

В ответ послышалось тихое «мяу».

Ну и ну. Может, она начинает понимать животных?

– Арчи, иди ко мне, – снова позвала она.

Кот легко прыгнул на забор, потом направился к Миранде, потерся о ее ноги. Она подхватила его, обняла, благодарно прижала к себе.

– Ты здесь, малыш. Ты ужасно непослушный. Видите, он здесь. Я могу идти?

Полицейский выключил фонарик.

– Хорошо, леди. Только не болтайтесь по темным переулкам, это небезопасно.

– Да, сэр, больше не буду. Спокойной ночи.

Стиснув кота, урчащего, как самосвал, Миранда покорно направилась прочь. Она услышала звуки ожившей рации, потом раздался топот, и офицер помчался в другой конец переулка.

Миранда тут же свернула налево, однако чем дальше она уходила, тем злобнее рычал и вырывался кот, а он был единственным алиби на случай, если полицейский не отстанет от нее.

Милый Арчи, или как там его зовут, неожиданно взвыл и рванул к ближайшему припаркованному автомобилю, поцарапав ее запястье, когда она попыталась его удержать.

– О! Дурак…

Но кот снова потерся о ее ноги.

– Ты считаешь меня идиоткой? Проваливай.

Миранда подцепила кота ногой под мягкий живот и осторожно отодвинула в сторону, но он проявил себя и на этот раз, попробовав укусить ее за палец через туфлю, а затем умчался по своим делам.

– Дрянь, – прошипела Миранда.

Она должна написать изготовителям благодарственное письмо: «Ваши туфли спасли меня от сумасшедшего кота». Может, они тоже отблагодарили бы и ее, и вечер не пропал бы даром. Она вернулась на свой пост.

– У вас в переулке всегда такой галдеж? – поинтересовался Мейсон. – Уже второй раз за вечер я слышу голоса.

– О, тут всегда кто-то есть. У многих в переулке мусорные баки, да и соседские мальчишки любят играть в ниндзя после наступления темноты. Я не обращаю на это внимания.

– Вряд ли это дети. По крайней мере не в последний раз. – Встряхнув кости в руке, он кинул их на доску. – Один из тех голосов похож на голос Миранды.

– Навязчивая идея? – усмехнулась Рейн, подумав, что это скорее голос Зоэ, но она не собиралась говорить об этом Мейсону, чтобы не вызвать кучу проблем. Если Зоэ глухая и не понимает, когда ей говорят «нет», то пускай сидит в темноте. – Что вашей сестре делать у нас в переулке?

– Не знаю. Может, ищет в вашем мусорном баке обрезки ногтей для нового приворота или отворота.

– Вы шутите.

– Если бы. – Мейсон встал. – У тебя найдется фонарик?

Пока она копалась в ящике, он стоял так близко, что волосы у нее на затылке встали дыбом. Рейн протянула ему красный пластмассовый фонарик.

– Это всего-навсего дети. Вы наживете кучу неприятностей, спихнув Пети Мэтьюсена с велосипеда, на котором он гоняет целыми днями.

Мейсон остановился на полпути к двери.

– Наверно, ты права. Ведь под моими окнами никто из чужих не ходит.

– Уверена, в Хайлендзе такого не бывает.

– По-моему, у тебя сильно развито классовое сознание. Если бы я делал столько замечаний насчет классов, ты бы назвала меня снобом.

– Классовое сознание, да? Особенно на прошлой неделе?

– Так неприятно проводить время со мной?

– Нет. – Рейн села за стол и принялась вертеть в руках стакан, где плавали наполовину растаявшие кубики льда. – Хотя есть разница, гораздо большая, чем я могла предположить. Это не просто деньги и вещи, это ваше отношение к миру. Взять, например, соседей. Когда-нибудь в вашу дверь стучали, чтобы только сказать «привет»?

– Нет.

– А мы делаем это постоянно, тем самым поддерживаем связь с тем, что происходит вокруг.

– Мы тоже сплетничаем, . только за шампанским и икрой вместо кофе и пончиков. – Мейсон сел напротив, понимающе улыбнулся. – И, естественно, мы больше хвастаемся.

– Вы надо мной смеетесь.

– Нет, это твои стереотипы. Между прочим, мы с соседями хорошие друзья, часто обедаем вместе, сталкиваемся в клубе. У тебя неверное представление о нас. Моя жизнь заключается вовсе не в том, чтобы демонстрировать женщин матери и сестре. Вот если бы у нас с тобой на самом деле был роман…

Входная дверь содрогнулась, казалось, в нее ударило пушечное ядро. Мейсон подскочил к двери и начал хохотать.

Багси висел на раме с москитной сеткой, изображая испуганного котенка. Рейн отцепила кота от сетки.

– В чем дело, малыш? Зенья опять на свободе? Это немецкая овчарка, живет на нашей улице, – объяснила Рейн, внеся кота в дом. – Хорошая собака, на людей не кидается, но считает котов игрушками, которые можно пожевать.

– Это его работа? – Мейсон почесал Багси за левым ухом с порванным кончиком.

– Наверное.

Кот обхватил передними лапами запястья Мейсона и своей тяжестью прижал их к груди Рейн.

Случайное прикосновение сломало физический барьер, тщательно оберегаемый весь вечер. Рейн замерла. Если Мейсон отдернет, руку, она должна знать, как пошутить, чтобы выйти из неловкого положения, но он не двигался, только позволил коту повиснуть у него на руке, хотя его пальцы были всего в нескольких миллиметрах от ее сосков. Если она шелохнется, это может послужить сигналом, а Рейн сама не знала, чего хочет, поэтому оба не двигались.

Наконец Мейсон вздохнул, она тоже разрешила себе впустить воздух в легкие и отодвинулась. Нужно сделать вид, будто ничего не случилось.

Багси спрыгнул на пол с глухим стуком.

– На чем мы остановились? – спросил Мейсон. – Прежде чем твой кот успел приземлиться?

– Вы говорили… – ей понадобилась секунда, чтобы вспомнить, она чувствовала, как сильно покраснела, но продолжала игру, – что бы сделали, если бы у нас на самом деле был роман.