Рабочая гипотеза. - Федор Полканов

Именно такой работник Громову подходил, и он согласился.

На другой день пришел молодой человек, Василий Львович Кочетов, с виду скромный, но весьма настороженный: к какому такому лиходею его прикомандировывают?

Громов поговорил с ним, потом вручил пачку журналов.

– Садитесь здесь и читайте. Именно здесь, за этим столом.

Расчет был правильным: не столько журналы и проблематика, сколько рабочая атмосфера комнаты и лаборатории в целом уже к вечеру растопили лед.

А через несколько дней парень и вовсе освоился. Развернулся сразу же: прошел месяц, и он удивил всех, показав, чего стоят порою научные аксиомы.

– Напрасно вы молились на скрытый период болезни! Биохимия снимает это понятие одним махом. – Он протянул Громову журнал своих протоколов.

Леонид посмотрел и удивился не столько тому, что увидел в журнале, сколько быстроте, с какой увиденное было добыто: Кочетов неопровержимо показывал, что по такому важному фактору, как содержание азота в крови, облученные животные отличаются от необлученных уже на второй день после воздействия. Следовательно, какой там скрытый период?

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Произошло два события: посрамление Елизаветы и возникновение идеи о замене сусликов ежами. Точнее, первое событие произошло на почве второго. Дело было так.

Утром в комнату вошел Шаровский. В руках у него был портфель, более пузатый, чем обычно, к тому же чуть-чуть шевелящийся. Иван Иванович, щелкнув, открыл замок и вывалил на стол из портфеля ежа, большого и жирного.

– Елизавета Михайловна, это вам от Ив-Ива! – с ликованием в голосе произнес шеф.

– От… кого?! – Елизавета Михайловна начала заикаться.

– От Ив-Ива. Неужели вы думали, что я мог иначе назвать своего фокстерьера?

Далее Шаровский обращался только к Громову.

Тот изо всех сил старался сохранить на лице полнейшую невозмутимость.

– Сколько еще можно ждать сусликов, Леонид Николаевич? «Зооцентр» может завезти их и через год. Между тем ежи хорошо спят, а с помощью моей собаки их можно наловить сколько угодно. Почему бы вам не совершить в воскресенье прогулку за город?

Сказав это, Шаровский вышел, а Громов, еле дождавшись, когда закроется дверь, позволил себе засмеяться.

– Десять ноль в его пользу, никак не меньше. Что теперь предпримет великий штукмейстер?

Елизавета то краснела, то бледнела, бегала по комнате и снова садилась, потом пулей вылетела в коридор: понеслась на «Олимп» объясняться.

Щеки у Раисы горят, глаза сверкают. То и дело отрывает она взгляд от шоссе, чтобы взглянуть в зеркальце: как там, на заднем сиденье Леня? А рядом с нею Елизавета, колкая, злая.

– Ситуация из ковбойского фильма. Миллион долларов не пожалели бы в Голливуде за подобный сюжет. – Раиса говорит и дарит Леониду через зеркальце белозубейшую из улыбок. – Ты представляешь, Лизонька, среди белого дня, в самом центре столицы, не где-нибудь, а возле здания Министерства внутренних дел, был похищен полновесный тридцатитрехлетний мужчина. Ведь тебе тридцать три, Леня?

Ответить Громов не успевает, за него отвечает Елизавета:

– Тридцать четыре. Ты спутала, Раенька, это Иисусу Христу было тридцать три и Остапу Бендеру. А Громову тридцать четыре.

– Неважно. – Взгляд, брошенный на Елизавету, тревожен. – Тем лучше даже…

– Понятно лучше! Ведь тебе-то все тридцать девять!

– О, мелкие бабьи дрязги! Лизонька, для него мне всегда восемнадцать. Не так ли, Леня?.. И кем похищен: очаровательной крошкой-леди!

Машина летит по шоссе, обгоняя автобусы, колонны грузовиков. Летит по направлению к Энску.

Разговор в машине не умолкает ни на секунду. Если не считать бестактностей, допущенных Елизаветой (к ним тут привыкли), разговор может быть признан даже веселым. Но все, быть может и повизгивающий рядом с Леонидом фоксик Ив-Ив, чувствуют: обстановка напряжена. Микроскопически-тонкий слой веселости прикрывает смесь из огорчения, смятения, ревности, недоумения, тревоги, досады. Леонид понимает: будь даже защитный веселый слой в несколько раз толще, все равно сегодня можно ждать взрыва, ибо Елизавета – это Елизавета, а Раиса – это Рапса. Но взрыва следует избежать, а потому он, помалкивая до поры до времени, ежеминутно готов принять срочные меры. Да, знаете ли, ситуация!..

– Что впереди? – Голос Раисы полон сладости. – Девственный лес, благоухающие осенние листья. Избушка в солнечной долине. Некрашеный столик, лавки вдоль стен, грузинское вино на столе, ломтики льющего слезы сыра… Нравится вам подобный пейзаж?

Леонид прикидывает: домик в лесу – значит не в Энск везет. И то хорошо! Но что придумала сумасшедшая Раиса?

А Елизавета говорит:

– Все вина земного шара и его ближайших окрестностей мы с Громовым готовы променять на три десятка ежей. Ты это учла?

– О да! Ежики, маленькие, смешные, колючие, встанут толпою возле стола и протянут к вам лапки: берите нас, экспериментируйте! Папа Шаровский будет доволен, и даже толстая тетка Котова сменит в финале гнев на милость. Но повторяю: какова ситуация!.. Королева мистификаторов оказалась жертвою трюка, подстроенного таким ягненком, как я!

– Ну, хватит! – Голос у Елизаветы сердитый. – Выкладывай, что затеяла, мне надоело!

Леонид тоже думает: пора Раисе открыть свои карты. Все так нелепо!

Вчера она позвонила:

– Леня, я завтра свободна и, может быть, подведем итоги?

– Ох, Раенька, незадача какая! Ты понимаешь, Шаровский… – И он рассказал ей о предстоящей поездке за ежами. В семь утра встречаются они с Елизаветой у площади Дзержинского и едут за город на целый день.

– Ну, ну!.. – только и сказала Раиса и повесила трубку.

А утром, в семь, встретившись с Елизаветой, он стал искать такси, ибо с собакой, только что взятой у Шаровского, жившего в Комсомольском переулке, на метро не поедешь. И тут возле них остановилась голубая «Победа».

– Садитесь, так и быть подвезу! – сказала Раиса, предварительно разыграв изумление по поводу неожиданной встречи.

А Елизавета поначалу даже обрадовалась:

– Раенька, какими судьбами? Вот удачно!..

Просветление у нее началось минут через пятнадцать. Леонид же раньше заметил: едет Раиса мимо Таганки, Абельмановской заставы – какой там Савеловский вокзал, совсем в другую сторону! Но он промолчал: в случае чего можно позже дело исправить. И вот машина летит по шоссе.

– Мы едем за ежиками, – говорит Раиса. – Просто решила я к вам присоединиться. Разве не имею я право провести свободный день со своими друзьями? И все подготовлено, ежи уже ловятся. Как? Очень просто. Нужно лишь иметь организаторский талант. По дороге сюда заехала я к знакомому леснику. У него куча ребят, и мне ничего не стоило организовать между ними соревнование по ежеловству. Понятно? А мы будем на лоне природы пить цинандали.

– Понятно вполне. Все понятно. Даже то, что долговязый донжуан в лыжных штанах, болтающийся на заднем сиденье, не изволил меня предупредить.

– Ох, Лизонька, он и сам попал в мышеловку!

– Так кто ж тогда предал нас? Откуда узнала ты о сегодняшних планах? Шаровский? Неужели Шаровский?

Мелькова загадочно улыбается.

На семидесятом километре шоссе Раиса убавляет скорость, сворачивает на проселок. Вокруг теперь багряно-желто-зеленый смешанный лес. Из машины он и впрямь кажется девственным. Но любоваться им долго не приходится: не проехали и двухсот метров, как «Победа» забуксовала, вырывая задними колесами колдобины в грязи.

– Драндулет-амфибия. Последняя модель. Повышенная проходимость по асфальту. – Елизавета выходит, чтобы присоединиться к Громову. – Эй, ухнем!..

– Будь на твоем месте кто путный, обернулся бы Раисе сейчас ее трюк тыльной стороною. Бросить ее и – фюйть за ежами! Пусть сидит со своей колымагою!

– Надеюсь, шутишь? – Громов смотрит на Елизавету. – Не считаешь, что сегодня ты шутишь излишне резко? Насчет возраста, например. Она ведь обиделась! Советую, Лизок, помолчи.

Тон строг, слова тоже, но Елизавета рада: в сегодняшнем столкновении характеров Громов, выходит, даже союз ей предлагает.

– Что же… Помолчу. Я послушная.

Они дружно наваливаются, машина дергается, выскакивает из грязи.

Избушка лесника и впрямь стоит в солнечной долине, ребятишек вокруг и впрямь уйма, а вот с ежами дела обстоят плохо: бегали, бегали ребятишки, но только четырех ежей нашли, да и те, оказывается, были заимствованы в соседней деревне, где жили под печками с лета.

– Поздновато приехали, – говорит лесник. – Еж уже в спячку залег, теперь его не отыщешь.

– И даже с собакой?

– Свежих следов нет. Ребята с собакой ходили, никакого проку!

Леонид и Елизавета огорчились, Раиса – ничуть.

– Пойдемте, товарищи, пить цинандали!

Вошли в избу, выпили цинандали и съели сыр. Далее Раиса планировала прогулку по лесу, но…

– Братцы-сестрицы, а ведь ежи у нас будут! – Елизавета что-то придумала. – Раенька, и впрямь я уже рада твоему вмешательству. Леня, в нашем распоряжении машина! Машина, чуешь? Если лесниковы мальчишки в одной деревне раздобыли четырех ежей, то стоит проехаться по пяти деревням – будет еще двадцать! Правда, придется потратиться. Скупим всех ежей в округе, а, Леня?