Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Хазин Михаил Леонидович

Позднее сталинские традиции прочно освоили и другие советские руководители. Байгушев в своей «Партийной разведке» красочно описывает катастрофу, разразившуюся в брежневском окружении после внезапной смерти Суслова:

25 января 1982 года неожиданно «умер от инсульта» серый кардинал при Брежневе Суслов. До этого он был совершенно бодрый. И даже к «инсульту»… надо же, приготовился. Словно зная, что его трахнет, заранее прибрался у себя в сейфах. И напоследок загадочно сделал всем ручкой — унес с собой в могилу всю теневую структуру партийной контр разведки Брежнева, оформленную под контрпропаганду, слившуюся с ней и маскировавшуюся ею, как бы растворенную в ней. Многие видные и не самые видные политики после смерти Суслова оказались «на свободе». Как при крепостном праве: барин умер, оставил завещание: все его крепостные получают вольную. Черненко кинулся занимать кабинет Суслова, мгновенно переехал, но сейфы и шкафы в сусловском кабинете оказались пусты. Помощник Черненко Виктор Васильевич Прибытков пишет: «В ЦК КПСС существовало непреложное правило: после смерти любого секретаря ЦК его архив в обязательном порядке изымался, анализировался и помещался после сортировки в сверхсекретный сектор. Такие архивы оставались практически у всех — у кого больше, у кого меньше. Архив Микояна составил не меньше трех здоровенных грузовиков, потому Микоян и был непотопляем. Исключение составил лишь один человек — главный идеолог партии Михаил Андреевич Суслов, после которого не было обнаружено никаких архивов». Даже «особой важности особая папка» (сверхсекретная документация) исчезла. Все досье Суслова исчезло, растворилось, как золото партии, в адском небытие. До сих пор нигде не всплыло. Значит, впрямь утрачено навсегда.

Это был второй мощный удар судьбы (Андропова?) по Брежневу. Конечно, Брежнев и Черненко кого-то помнили, кого-то срочно вызвали. Но восстановить саму тайную структуру так и не сумели [Байгушев, 2007, с. 177–178].

Властные группировки такого масштаба, как у Сталина, Суслова и Микояна, действительно требуют архива — удержать в памяти карьерные истории сотен своих вассалов мало кто способен. Предположение о том, что по такому архиву можно быстро восстановить работу лишившейся сюзерена группировки, мы оставим на совести Байгушева; вассальная присяга приносится сюзерену, а не его архиву. Утрата архива была катастрофой по другой причине: после нее стало совершенно невозможно установить, кто из выстроившейся в приемной очереди действительно являлся вассалом Суслова, а кто пришел втираться в доверие из конкурирующей властной группировки.

В американском менеджменте (по крайней мере, середины прошлого века, когда Миллс писал свою «Правящую элиту») умение вести дела, нанимая подходящих людей (ну мы-то понимаем, что «нанимать» можно не только за деньги), вообще считалось своего рода пропуском в управленческую элиту. Вот что Миллс пишет о топ-менеджерах американских корпораций, обладающих особыми способностями:

«Административные способности» этих людей как раз и состоят отчасти в том, что они сознают собственную неспособность и знают, где найти человека с соответствующими способностями и где взять деньги на его оплату [Миллс, 1959, гл. 4].

Тем же принципом руководствовалась и советская номенклатура[73]:

Практика показывает: работа начинается там, где кончается номенклатура. Конечно, из этого правила бывают исключения, мне приходилось их видеть, но в целом дело обстоит именно так: там, где номенклатура, происходит начальствование, работает же неноменклатурный аппарат [Восленский, 2005, с. 507].

Отличительная черта хорошего сюзерена — это умение найти человека, который решит проблему, вместо того чтобы решать ее самостоятельно. Дело не только в том, что «умение найти человека» работает для любых задач, а умение решать их самостоятельно — только для тех, в которых сюзерен сам разбирается. Основная причина, почему правило «найти человека» постоянно должно быть в центре внимания сюзерена, — это колоссальный объем работы во Власти, который ему приходится выполнять. В одиночку все это сделать невозможно, а следовательно, не нужно даже пытаться. Надо обзавестись вассалами и переложить работу на них.

Практик. Однако сюзерен сюзереном обычно не рождается. И когда он встречается со своим первым вассалом, то единственный опыт, который у него есть, — это воспоминания о том, как его собственный сюзерен с ним себя вел. Работает это слабо. Хорошо мне, я работал учителем, и этом смысле мне было много легче. А вообще начинающему сюзерену бывает тяжело… И это нужно учитывать.

Сюзерен, еще до того как он принял кандидата в вассалы, должен отдавать себе отчет в том, насколько последний перспективен. Вообще или в конкретной области. Второй вариант мы рассматривать не будем — узко-конкретный вариант он потому и узко-конкретный, что его «вообще» не рассмотришь, — так что остановимся на первом.

У каждого сюзерена есть свой набор признаков, по которым определяется перспективность вассала. Например, я точно знаю, что если школьник достиг уровня мастера спорта (в любом виде), то он обладает выдающейся волей — очень полезное качество в борьбе за Власть. Или же он ухитрился пройти какие-то сложные испытания, показав при этом характер и достоинство. Или, еще вариант, он, получив определенное сложное задание, сумел его выполнить, хотя все считали, что это невозможно. В моей жизни были все эти варианты.

Другое дело, что для мальчиков и девочек это иногда немножко разные варианты (мальчик может вывести группу из неудачно сложившегося похода, а девочка — пройти через какой-нибудь конкурс красоты, ни под кого не ложась), но суть от этого не меняется. Если потенциальный кандидат перспективен, то потенциальный сюзерен «делает стойку»…

А вот дальше он должен решить для себя крайне важную задачу — определить сильные и слабые стороны кандидата в вассалы, определить его возможные идентичности и найти оптимальную (с учетом интересов властной группировки, разумеется), найти некоторый образ в рамках этой идентичности, который позволит максимально выпукло продемонстрировать достоинства вассала и скрыть недостатки. Более того, этот образ должен защищать нового члена властной группировки от работы против него разного рода недоброжелателей.

Читатель. Это что же получается: те роли, которые обязаны играть люди Власти и о которых вы рассказываете выше, пишут сюзерены?

Теоретик. Не совсем. Базовую роль (роли) должен создать и реализовать сам вассал (кандидат в вассалы). А вот отшлифовать эту роль и правильно вписать ее в мизансцену должен уже сюзерен.

Практик. Возвращаемся к жизни. Если вассал происходит из достаточно продвинутой семьи, то ему не нужно рассказывать об опасностях богемной жизни и соответствующих проблемах. А если он «из деревни», то такая проблема есть. Если он обладает чувством юмора и умением быстро адаптироваться к различным темам (разностороннее образование), то ему можно придумать образ, который требует много говорить. А если нет, то образ должен предполагать многозначительное молчание.

Если он равнодушен к деньгам и не завистлив, то его можно посылать в самостоятельные походы по богатым тусовкам. А если нет — категорически нельзя. Если он понимает людей, то его можно отправлять на разведку в группы, которые состоят из большого количества разнородных персонажей, а если нет — только в уже устоявшиеся и хорошо известные коллективы. И так далее, и тому подобное…

Мой личный опыт показывает: есть три вещи, на которых может сильно проколоться вассал. Это деньги, престиж (статус) и секс. Поэтому каждого вассала, независимо от пола, сюзерен должен проверять на то, чем он готов пожертвовать ради достижения соответствующего результата. Если женщина готова ради (больших, по ее мнению) денег лечь в койку с сомнительным персонажем, если мужчина ради попадания в серьезную, с его точки зрения, компанию готов бросить поставленное задание, если вассал (независимо от пола) слаб на передок — это серьезный повод для того, чтобы от него избавиться или вывести его в (более или менее) глубокий запас.