Все мужчины её жизни - Ника Сафронова

– Да я специально. Нужно в Союзпечать заскочить.

– Зачем?

– Ну, как зачем? Мы ж не можем в открытую рассылкой заниматься! Нам нужно будет как-то шифроваться.

– Это правильно, – немного подумав, согласилась я.

И мы приобрели следующий маскировочный комплект: два совершенно одинаковых справочника «Вся Москва», нож для резки бумаги и клей-карандаш.

Прибыв в родной офис, мы проследовали мимо сослуживцев в туалет, нарочито громко возмущаясь на некую сволочь, которая якобы проехала по луже, окатив нас грязной водой с головы до ног. И теперь нам нужно срочно замыться. Поэтому-то мы, стало быть, и направляемся в интимную комнату сообща. А то мало ли! Все-таки люди у нас подозрительные…

Закрывшись в кабинке, мы стали действовать очень быстро. Разложив на подоконнике «Желтые страницы», безжалостно содрали с них обложку. Потом спилили ножом корешок, как горбушку у хлеба. И дальше, перешептываясь, стали делить британские адреса на равные доли.

Чтобы не особенно задерживать тех, кого припрет по нужде (Графову, например), изуверствовать старались слаженно, с присутствием командного духа.

В итоге, кое-что подклеив и подстругав, мы собрали из трех справочников только два. Но зато в них под заголовком «Вся Москва» можно было обнаружить много чего полезного о Лондоне.

– Фу, аж вспотела! – пожаловалась Оксанка, собирая в пакет излишки макулатуры-компромата, потом затянула все в тугой узел и отправила в корзину для мусора. – Ну что, готова? Вперед.

Стараясь держаться раскрепощенно, мы прошли за свои рабочие места. Дорохова, оглядев присутствующих, громко сказала:

– Что-то заказов стало маловато! Надо бы заняться рассылкой по московским фирмам! – И вытащив свой экземпляр, демонстративно бухнула им об стол.

– Да надо бы! – откликнулась я, грохнув своим.

К полудню мы успели отработать всего процентов пять от имеющегося материала. Дело продвигалось медленно. Все время кто-то мешал, лез с дурацкими вопросами, выслушивая которые приходилось неестественно отклоняться назад, стараясь спиной загородить монитор.

Кроме того, с прибытием в офис Талова я стала исподтишка наблюдать за их с Ладкой отношениями. Все-таки интересно – дождалась ли она его вчера? И было ли между ними что-то особенное? Вроде бы Миша вел себя, как обычно. Ну, разве что он редко задерживался в нашем зале – в основном сразу направлялся в свой кабинет. И уж точно никогда не откашливался для того, чтобы привлечь к себе Ладкино внимание. Да я вообще не припоминаю случая, чтобы он обращался непосредственно к ней.

А она? Она смотрит на него во все глаза.

И что, интересно, такого удивительного она усмотрела в просьбе обсчитать заказ? Взяла протянутый лист, руки его не коснулась, но щеки порозовели. Совсем чуть-чуть, но все-таки.

– Ирина! – обратился Миша ко мне, отойдя от Графовой.

– Мм? – встрепенулась я.

– Поднимитесь ко мне на минутку.

Я надеялась, что он как-то – жестом ли, словом ли – развеет мои сомнения. После вчерашнего вечера я должна была убедиться в глубине его чувств, но Талов всего лишь попросил вернуть ему его кредитную карточку. А потом и вовсе приехала Вероника – и абонент сделался для меня недоступным. Так я ничего про них с Ладкой пока и не выяснила.

В обед, измотанные нервной рабочей обстановкой, мы с Дороховой вышли перекурить.

– Слушай, – сказала Оксанка, – пора звонить Витьке насчет аккредитаций.

– Точно.

Я вытащила из нагрудного кармана телефон (этим мне и нравился мой длинный утепленный сарафан – очень удобно было таскать мобильник) и набрала номер Витьки.

Выслушав меня очень внимательно, мой «жених про запас» приуныл:

– Солнышко, боюсь, я не смогу тебе помочь. Газета всего на два разворота, ин формационно-новостная. Мы не освещаем культурную жизнь. У нас даже самой формы нет.

– Витька! – закричала я. – Слышать ничего не хочу! Что значит, формы нет? От руки нарисуй! На принтере распечатай! Что хочешь делай, но чтобы к вечеру у нас были аккредитации!

– Правильно-правильно, – подзуживала Дорохова. – Образец можно в Интернете посмотреть. Главное, логотип газеты и слово «Пресса» покрупнее. Пусть в фотошопе выведет. А мы потом туда свои фотки вклеим и заламинируем.

Так и порешили.

Когда уже готовые карты были у нас на руках, мы позвонили в театр и от имени Витькиной газеты попросили застолбить местечко на два аккредитованных лица. Потом переправили свои довольные заламинированные рожи по факсу и стали дожидаться наступления знаменательной даты.

Это, разумеется, не значит, что мы сидели сложа руки и день-деньской пялились в календарь. Мы просто готовились морально, но при этом не забывали про установление контакта с заграницей. Ох, и намучились же мы! Несколько моментов было прямо-таки очень тревожных.

Например, как-то вечером, оставшись с Оксанкой вдвоем, мы развернулись на полную катушку. Открыли кучу сайтов лондонских фирм. Рылись в контактах, чтобы направлять не безликие, а именные послания (нам казалось, проку от этого будет больше). Брали с сайтов текстовые фрагменты, переводили, компоновали из них новые слова обращения. В общем, так окопались, что не заметили, как в офис явилась Вероника.

Вдруг слышим ее голос прямо у себя за спиной:

– Какие это дела, интересно, вы обсуждаете до девяти часов вечера?

Мы с Дороховой украдкой глянули друг на друга. Потом синхронно оценили картинку на мониторе: сплошь лучевые трубки да видеомодули – ничего не понятно.

«Давай!» – сказали мне глаза подруги.

И я с ходу понесла:

– Э-э, Вероника! Мы с Оксаной пытаемся определиться с креативной подачей для нашего основного заказчика. Люди ведь занимаются производством полиэтилена и химикатов. Сами понимаете, такую скучную информацию очень тяжело донести до целевой аудитории. Слишком много специфических терминов. А нам ведь надо, чтобы это было интересно. Чтобы зажигало изнутри, так сказать.

– Так! Я не поняла, а при чем здесь эти железяки, которые вы рассматриваете?

– Ну как же при чем? – поднялась Дорохова, полная изумления. – Нам же надо знать, как действуют в подобных случаях другие производители скучного товара!

– Ну? И как же они действуют? – насмешливо спросила Вероника.

– Они одушевляют свой товар! – очень вдохновенно, но в то же время как-то неожиданно для самой себя ляпнула я.

– Это как это? Вы собираетесь одушевлять химикаты?

– Я вот Ирине предлагаю сделать мультяшную рекламу, – сказала Дорохова. – Например, бегает такой порошочек-девочка: «Ля-ля, ля-ля, я – барбитурат натрия хламидиевой кислоты… ля-ля…»

– Нет, ну это, конечно, полная чушь, – нахмурилась Вероника, – но над креативом действительно стоит хорошенько подумать. Давайте думайте!