Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - Джозеф Брэдли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теоретически правительство могло поддержать создание посессионных заводов по производству стрелкового оружия, однако оно не предоставляло кредиты и авансы под создание таких заводов предпринимателям, чтобы стимулировать местное производство стрелкового оружия. Вместо этого со времен Петра I правительство полностью финансировало эту важную отрасль промышленности, владело и руководило ею. Как мы увидим, контроль над ресурсами, рабочей силой, закупками, заработной платой и ценами, а также инновациями был сосредоточен в руках центральных властей Санкт-Петербурга. Это создало значительный дисбаланс между центром и периферийными местными органами управления предприятиями. Поскольку альтернативы централизованному контролю определенно существовали, ясно, что государственные собственность и контроль над производством стрелкового оружия диктовались потребностями национальной безопасности в сочетании с недоверием правительства к своим подданным в отношении поставок оружия в военное время.
До создания при Александре I системы министерств три завода по производству стрелкового оружия находились в ведении разных правительственных структур. Сестрорецкий, например, изначально предназначавшийся для снабжения огнестрельным оружием военно-морского флота, находился в ведении Адмиралтейской коллегии. Ижевский подчинялся Горному департаменту. Только в 1808 году все три оружейных завода были переданы вновь созданному Военному министерству [Граф 1861:114–121]. Эти предприятия хоть и подчинялись на первых порах разным ведомствам, имели сходную внутреннюю организацию. Хороший ее пример являет собой старейший и самый известный из этих заводов – Тульский[139].
Завод находился в подчинении Главного артиллерийского управления, возглавляемого генерал-квартирмейстером. Командир завода выступал в качестве его директора и исполнительного руководителя, ответственного за все стороны жизни и работы завода, включая производство, рабочую силу и финансы. Командир возглавлял совет управляющих – высший административный орган предприятия. При этом совет управляющих мог действовать во многих случаях без одобрения командира – например, заключать контракты, – но командир не имел права принимать без одобрения совета сколько-нибудь значительных решений. При таком положении командир практически не имел возможности единолично внести существенные изменения в работу предприятия. У него было два помощника по деловым и техническим вопросам. Последний фактически являлся главным инженером, непосредственно отвечавшим за объем и качество работ, а также за различные оружейные цеха и мастерские. В подчинении главного инженера находились механик, архитектор, главный управляющий, главный инспектор и должностные лица различных цехов. Самыми важными из этих чиновников были старосты и смотрители цехов, являвшиеся фактическими начальниками цехов, назначаемые администрацией завода и носившие обычно офицерские чины. Они принадлежали непосредственно к заводской администрации, в то время как старосты цехов избирались оружейниками из своего числа.
Одним из главных доводов в пользу государственной оружейной промышленности является содействие закупкам оружия и даже контроль над ними. Правительство, не имеющее возможности легко закупать оружие или контролировать процесс закупок в военное время, в лучшем случае попадает в зависимость от хищных производителей и посредников, а в худшем – становится беззащитным. Но удалось ли российскому правительству создать надежную систему приобретения средств для успешного ведения войны?
Процедура закупки оружия была громоздкой, ее весьма отягощали централизованное планирование, неорганизованность бюрократии с дублирующимися функциями и неэффективные, близкие к автаркии производители. Учитывая слаборазвитую транспортную сеть России и отсутствие специализации производства, большинство заводов, включая государственные оружейные предприятия, пребывали в состоянии едва ли не полного самообеспечения. В Военном министерстве закупкой, получением и распределением оружия занималось Главное артиллерийское управление, а основная ответственность лежала на генерал-квартирмейстере артиллерии, под началом которого состоял директор Главного артиллерийского управления. За испытание всех новых систем вооружения отвечали комитеты по артиллерии и стрелковому оружию Главного артиллерийского управления, а определением возможностей заводов занимался инспектор оружейных заводов [Скалой 1902–1914, 6,1].
Военный совет Военного министерства ежегодно выделял Главному артиллерийскому управлению определенную сумму денег на стрелковое оружие. В то же время каждый завод предоставлял инспектору оружейных заводов информацию о количестве и типах оружия, которое мог производить. Основываясь на информации, представленной инспектором, а также на фактических потребностях в оружии, Главное артиллерийское управление ежегодно в сентябре представляло Военному совету для окончательного утверждения доклад, содержащий ежегодный заказ для каждого завода. Каждый оружейный завод, в свою очередь, подавал заказы на необходимые материалы из Артиллерийского управления, а также из других департаментов, например Департамента горных и соляных дел. Таким образом, это был годовой план (слово, используемое в то время) закупок, в котором определялись продукт, количество, цена и методы поставки [Граф 1861,1: 127].
Получая ежегодный заказ от Артиллерийского управления, правление каждого оружейного завода предоставляло информацию главному инженеру, который распределял работу по цехам в соответствии с количеством рабочих недель в году. Из этого расчета определялось количество готового оружия, которое каждый цех должен был производить за неделю. Затем главный инженер добавлял поправку на величину брака – обычно очень значительную, – и цеха получали окончательное еженедельное задание. И наконец, это задание как можно более равномерно распределяли между мастерами [Граф 1861,1:127]. Таким образом, хотя заказы и были инициированы сверху, оружейные заводы и даже отдельные цеха налагали значительные ограничения на сам процесс. Величина окончательных заказов Артиллерийского управления диктовалась докладами о возможностях заводов, и источники не содержат примеров несогласия управления с представленными докладами.
Данные о количестве вооружений, находившихся в боевой готовности накануне Крымской войны, свидетельствуют, что ежегодные целевые показатели не всегда выполнялись. Действительно, с 1825 по 1850 год, по данным советского историка Н. Н. Кононовой, три оружейных завода вместе производили в среднем 65 000 единиц стрелкового оружия в год, что составляло примерно половину среднего годового государственного заказа в размере от 105 000 до 135 000 единиц оружия. Случалось, что целый завод производил лишь несколько единиц продукции. Например, в 1847 году Сестрорецкий завод, при возможности изготовить 40 000 ружей, выдал лишь 190 [Кононова 1959: 142; Орфеев 1903: 31][140]. Хотя среди причин невыполнения поставок в источниках чаще всего упоминался
