Дебилизация России и всего мира. Новое варварство - Максим Калашников

— Чем мы отличаемся от деревни? Мы приехали самосовершенствоваться, — сообщает хозяин дома.

— Но совершенствоваться можно и в городе. Например, написать диссертацию и внести вклад в науку.

— Ну, писал я диссертацию — и чего? Открыл очередную рыбку. Кому это нужно? А здесь особая энергетика, другими людьми нас сделала. Ты не чувствуешь? Это бесполезно, если не чувствуешь, что с тобой говорить…

Я ночую у бабы Любы. Будит она меня пыхтением, сквозь сон вижу: кажется, она стоит вверх ногами. Баба-йога. После завтрака она провожает меня в ледяной туман, в котором мне нужно дойти до Ильина.

— Вон там у нас школьное поле. Будем свою школу строить.

Школа тоже существует только в виде образа, то есть на рисунке. Денег на ее строительство нет.

— А еще поле называют вечевым, — продолжает Люба. — В прошлом году здесь вече собирали, обсуждали законопроект о родовых поместьях.

— И как же о нем узнают депутаты?

— Так мы образ создадим. И космос сделает все, чтобы они его приняли. Чем крепче будет образ, тем скорее примут…»

Роман Манихин

Как видите, образ Темных веков-2 — в самом чистом, сгущенном виде. Вы видите мир, состоящий вот из таких безумных? Вы можете себе представить, что это такое? Как видите, источник безумия идет в том числе и с Запада. По некоторым признакам могу судить и о том, что нечто подобное происходит и в Китае — там у людей тоже «едет крыша». Но если бы все замыкалось только на сыроядстве. Нет — все это перетекает в политику и в экономику.

Становится страшно за рассудок и нрав…

Вот еще один красноречивый пример: едва ли не повальное увлечение идеей «портящихся» денег, которые могут выпускать чуть ли не в каждом районе, что, дескать, моментально спасет экономику и приведет к моментальному процветанию.

Это текст широко ходит по Интернету: «В 30-х годах нашего столетия последователи теории Гезеля, теории свободной экономики, провели с беспроцентными деньгами несколько экспериментов, доказавших правильность этой мысли. В Австрии, Франции, Германии, Испании, Швейцарии и США предпринимались попытки внедрения свободных денег для устранения безработицы. Наиболее успешным оказался эксперимент в австрийском городе Вергль.

В Вергле, имевшем тогда население 3000 человек, идея денежной реформы овладела умами в 1932–1933 годах Бургомистр города убедил коммерсантов и управленческий персонал в том, что никто ничего не потеряет, а наоборот, много приобретет за счет эксперимента с деньгами в той форме, как это изложено в книге Сильвио Гезеля «Естественный экономический порядок».

Горожане выразили согласие, магистрат выпустил 5000 «свободных шиллингов» (т. е. беспроцентных шиллингов), которые были покрыты такой же суммой обычных австрийских шиллингов в банке. В городе был построен мост, улучшено состояние дорог, увеличились капиталовложения в общественные службы. Этими деньгами оплачивались зарплаты и материалы, торговцы и предприниматели принимали их в качестве оплаты.

Плата за пользование этими деньгами составляла ежемесячно 1 %, т. е. 12 % в год. Вноситься она должна была тем, кто имел банкноту в конце месяца. Плата вносилась в форме марки с номиналом 1 % от стоимости банкноты, приклеивавшейся на обратной стороне банкноты. Без такой марки банкнота была недействительна. Такая небольшая плата привела к тому, что любой человек, получавший свободные шиллинги в качестве оплаты, старался их как можно быстрее потратить, прежде чем перейти к оплате своими обычными деньгами. Жители Вергля даже свои налоги оплачивали заранее, чтобы избежать внесения платы за пользование деньгами. В течение года 5000 свободных шиллингов были в обращении 463 раза, было произведено товаров и услуг на сумму около 2 300 000 шиллингов (5000 х 463). Обычный шиллинг за это время был в обращении всего 213 раз.

Именно в это время, когда многие страны Европы вынуждены были бороться с растущей безработицей, уровень безработицы в Вергле снизился за год на 25 %. Полученная магистратом плата, обеспечившая быстрый переход денег из одних рук в другие, составила всего 12 % от 5000 свободных шиллингов = 600 свободных шиллингов. Они были израсходованы на общественные нужды, т. е. на благо общины, а не на обогащение отдельных ее членов.

Когда более 300 общин в Австрии заинтересовались данной моделью, Национальный банк Австрии усмотрел в этом угрозу своей монополии. Он вмешался в дела магистрата и запретил печатание свободных местных денег. Несмотря на то что спор длился очень долго и рассматривался даже в высших судебных инстанциях Австрии, ни Верглю, ни другим европейским общинам не удалось повторить этот эксперимент…»

Бред собачий!

В успешность Гезеля могут верить только полные идиоты. Во-первых, нужно доподлинно знать историю эксперимента, а не ориентироваться на куцый текстик.

Считаю «гезелеманию» признаком идиотизма, ибо сама идея не выдерживает ни малейшей критики с точки зрения здравого смысла. Особенно — в наших конкретных условиях. Представим себе, что мы — производитель зерна в гезелизированном районе. Я продаю зерно — и получаю в оплату обесценивающиеся «гезелевки». И потом пытаюсь купить новый комбайн на «Ростсельмаше» — на те же «портящиеся» (фактически это так) деньги. Куда меня посылает «Ростсельмаш»? На три буквы. Ибо что он потом с этими «гезелевками» будет делать? Ему нужно закупать импортную гидравлику для комбайнов. Но разве Германия возьмет в оплату комплектующих девальвирующиеся «гезелевки»?

В-четвертых, летит к черту вся система амортизации. Купив комбайн, я каждый год списываю 20 % его стоимости (амортизация) и накапливаю амортизационные отчисления для покупки новой машины через 5 лет, освобождая эти суммы от налогообложения. Накапливая амортизационные отчисления, я кладу их на депозит в банк. А он из этих «длинных депозитов» может кредитовать других людей, открывающих свое дело.

«Гезелевки» сразу же рушат всю схему. Все летит к черту! А что взамен? Взамен нужно вводить Госплан с централизованным распределением комбайнов, станков, автомобилей? Я должен буду доказывать чиновнику, что мне нужно новое оборудование? Разрушается вся система накопления. Все — сразу же тратить? Вы охренели?

Далее? Представьте себе: я решил создать новое предприятие. В обычной (здоровой системе) беру кредит под бизнес-план, начинаю закупать и строить все необходимое. Но как я возьму кредит, если деньги теряют ценность? Закупать все и сразу, пока они не обесценились? Это утопия: я должен сразу купить кучу всего — и где-то все это хранить, охранять и защищать от непогоды.

Предположим, что мы — молодая семья. Нам нужно купить жилье. Квартиру. (Моя реальная ситуация 90-х.) Если деньги не обесцениваются, то я могу накопить средства на новую квартиру. Что мне и удалось сделать из своих зарплат и гонораров в 2002 г. Но если бы я получал их в «гезелевках», то как копить? Они же обесцениваются!

Брать кредит в «гезелевках»? Под что? Всем их давать, кто пожелает? Но если такой кредит будут брать все, то просто строительных мощностей не напасешься. И неизбежно начнется инфляция. Значит, нужно строить и распределять квартиры централизованно, возрождая советскую практику снабжения строителей не деньгами, а материальными фондами. Попутная проблема: людям нужно откладывать заработанные деньги на старость и на возможную болезнь. Можно ли отложить обесценивающиеся «гезелевки»?

А как быть с налогами, коли мы ввели «гезелевки», что выпускает каждый город и даже район? Вот мы платим налоги на то, чтобы строить школы, больницы, мосты, дороги, научные центры и т. д. Как это делать, если уплаченные налоги обесцениваются? Это значит, что опять государству нужно покупать все и сразу. Чушь полная! Тогда снова придется перейти к распределению материальных ресурсов (цемента, кирпича, тракторов и т. д.) через бюрократический аппарат. Как при военном коммунизме?

Прошу отметить: мы живем в большой стране, которую лично я не собираюсь делить и дробить дальше. Хватит с меня, знаете ли, 1991 года. А большой стране нужно содержать общенациональные системы: армию, науку, энергетику, железнодорожный транспорт, сеть аэропортов и так далее. Для этого нужно собирать налоги, например. Одно дело, когда у нас сильный, суверенный, очень русский рубль. Государство собирает средства в бюджеты разных уровней, разумно их распределяет.

Но представьте себе, что налоги платятся кучей портящихся «гезелевок», наштампованных в Рязани, Казани, Одессе, Моршанске, Ветлуге, Всеволожске (далее — список из сотен эмитентов). И что единое государство с этой макулатурой сможет сделать? Да вся жизнь окажется дезорганизованной. Вся система национальных накоплений полетит к черту! Государство просто не сможет ни армию содержать, ни дороги прокладывать, ни в космос аппараты запускать. Ну ничего не сможет — разрушится единая страна как таковая. Как соотносить курс рязанской, скажем, бумажки с курсом казанской? Люди просто будут выбрасывать эту макулатуру, покупая на черном рынке доллары, юани, марки — то есть полноценные деньги. Все, что можно отложить и нормально инвестировать.