Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Майкл Муркок

— Контролируйте свои мысли, — сказал он.

Боль в голове все нарастала. Он повернулся.

— Я думаю, нам лучше всего вернуться в замок, — сказал он Ийссельде.

Она кивнула, соглашаясь, вновь взяла его под руку, и они пошли обратно той же дорогой, что пришли.

В главном зале их встретил граф Брасс. На его лице было обычное участливое выражение заботы о больном, но ничего не выдавало той настойчивости, с которой он говорил прошлой ночью.

Хокмун задумался, не приснилось ли ему это, или просто граф Брасс, разгадав природу Черного Камня и зная, что Темные Лорды даже сейчас наблюдают за всем происходящим в Замке в своих тайных лабораториях в Лондре, решил обмануть их.

— Герцог Кельнский плохо себя чувствует, — сообщила Ийссельда.

— Мне очень грустно это слышать, — учтиво ответил граф Брасс. — Могу я чем-нибудь помочь вам, милорд?

— Нет, — с трудом ворочая языком, ответил Хокмун. — Благодарю вас… нет…

Он пошел к лестнице, стараясь как можно увереннее держаться на ногах. Ийссельда пошла с ним, поддерживая его за руку, пока они не дошли до дверей его комнаты. У двери он остановился и посмотрел на нее. Глаза девушки были широко раскрыты и полны участия, она подняла свою мягкую руку и на мгновение прикоснулась к его щеке. Он задрожал всем телом от ее прикосновения, и горло у него пересохло. Затем она повернулась и быстрым шагом, почти бегом пошла по коридору к лестнице.

Хокмун вошел в комнату и бросился на постель. Он тяжело дышал, все тело его было напряжено, и он отчаянно пытался понять, что с ним происходит и по какой причине голова у него раскалывается от боли. Потом он заснул.

Проснулся он днем, ощущая сильную слабость. Боли почти не было, рядом с постелью сидел Боджентль.

— Я ошибался, полагая, что горячка вас оставила, — сказал он.

— Что со мной происходит? — невнятно прошептал Хокмун.

— Насколько я могу судить, сильная лихорадка, возникшая как результат тяжелых испытаний и, как ни прискорбно мне это говорить, как результат нашего необузданного гостеприимства. Мы, несомненно, слишком уж скоро позволили вам употреблять сочную жирную пищу и вино. Через некоторое время, однако, все придет в нормальное состояние, милорд.

Хокмун знал, что этот диагноз неверен, но промолчал. Слева от себя он услышал покашливание и повернул голову, но увидел лишь открытую дверь в гостиную. В гостиной кто-то был. Хокмун вопросительно поглядел на Боджентля, но выражение лица философа оставалось бесстрастным, он делал вид, что целиком поглощен пульсом Хокмуна.

— Вы не должны бояться, — донесся до него голос из соседней комнаты. — Мы хотим помочь вам.

Это был голос графа Брасса.

— Мы понимаем природу драгоценного камня, сверкающего в вашем лбу. Когда вы почувствуете, что отдохнули достаточно, вставайте и приходите в главный зал, где Боджентль развлечет вас легкой беседой. Не удивляйтесь, если его действия покажутся вам несколько необычными.

Боджентль поджал губы и встал.

— Скоро вы совсем поправитесь, милорд. А сейчас мне пора.

Хокмун смотрел, как он уходит, потом услышал, как закрылась другая дверь за графом Брассом. Как смогли они докопаться до истины? Сейчас Темные Лорды не могут не удивляться странному повороту событий и наверняка начинают что-то подозревать. В любой момент они могут дать Черному Камню полную его жизнь. По какой-то причине это понимание встревожило его куда больше, чем раньше.

Хокмун решил, что ему больше ничего не остается, как выполнить то, что сказал ему граф, хотя и было вполне вероятно, что граф, узнав о цели прибытия его в Камарг, станет столь же мстителен, что и Лорды Гранбретани. 3 любом случае положение Хокмуна было не из лучших.

Когда настал вечер и в комнате стемнело, Хокмун поднялся и пошел в главный зал Замка. Там никого не было. Он огляделся в мигающем свете камина, раздумывая, не попал ли он в ловушку, расставленную ему графом Брассом.

Потом в дальнюю от него дверь вошел Боджентль и улыбнулся ему. Он увидел, что губы философа двигаются, но звука слышно не было. Боджентль остановился, делая вид, что слушает ответ Хокмуна, и до Хокмуна дошло, что это заведомый обман, хорошо обдуманный обман для тех, кто мог наблюдать за ними при помощи Черного Камня.

Когда позади себя Хокмун услышал шум шагов, он не повернулся, а продолжал делать вид, что весьма увлечен беседой с Боджентлем.

Позади него граф Брасс произнес:

— Мы знаем, что представляет собой Черный Камень, милорд. Мы понимаем, что те, кто управляет Гранбретанью, заставили вас прийти сюда, и нам кажется, мы знаем причину вашего появления здесь. Я поясню.

Хокмун был поражен странностью создавшейся ситуации, когда Боджентль делал вид, что разговаривает с ним, а голос графа звучал гулко, будто ниоткуда.

— Когда вы прибыли сюда, в Замок Брасс, я сразу понял, что Черный Камень — это нечто большее, чем вы тогда объяснили, даже если допустить мысль, что вы об этом ничего не знали, — продолжал граф. — Боюсь, что в Темной Империи принимают меня совсем уж за глупца, потому что я ничуть не меньше изучал и волшебство, и науку, и у меня есть рукопись, в которой описывается машина Черного Камня. Однако я не знал, были ли вы сознательно вовлечены в это дело или вас использовали. Я решил узнать это, но таким способом, чтобы Лорды Гранбретани ничего не поняли. Поэтому в ночь банкета я попросил сэра Боджентля зашифровать определенное рунное заклинание в форму стихов. Целью этого заклинания было лишить вас сознания — и, значит, таким образом лишить сознания Черный Камень — так, чтобы мы могли изучить вас, а Лорды Темной Империи ничего не заподозрили. Мы рассчитывали, что они подумают, что вы просто пьяны, и не сумеют связать красивые стихи Боджентля с вашим внезапным преображением.

Когда Боджентль начал произносить рунное заклинание с его специальными ритмами и каденциями, подготовленными для ваших ушей, мы добились своей цели, и вы впали в глубокую кому. А пока вы спали, нам с Боджентлем удалось проникнуть глубоко в ваше подсознание, хотя это было необычайно трудно — слишком далеко оно запряталось, — совсем как испуганный зверек, который начинает рыть себе норку глубже и глубже, пока не задыхается от недостатка воздуха. Определенные события помогли вам проявить свое подсознание, так что нам удалось допросить вас. Мы узнали почти все, что произошло с вами в Лондре, и когда я узнал о дели, приведшей вас сюда, я чуть было не прикончил вас на месте. Но затем понял, что внутри у вас шла борьба — о которой даже вы сами не знали. Если бы эта борьба не была столь очевидной, я убил бы вас собственной рукой или позволил бы сделать это Черному Камню.