Женско-мужской разговорник - Катя Климова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…
Мне хорошо и одновременно тревожно. И этот жук-древоточец грызет меня изнутри. Плачусь девочкам.
— Он такой клевый! Но он так меня бесит этой страстью к спиртному и кабакам. В голове моей каша. И она подгорает.
— Ну так помешивай, чтоб не пригорало. Для этого и нужны подружки, чтобы сливать им свою стряпню.
— В конце концов, можно и потерпеть ведь да, что меня выводят как куклу наряженную и накрашенную на его вкус, хотя это совсем не я в тот момент? И не мой образ жизни.
— Да уж будь добра, отмучайся, тем более то это не так часто. Раз в месяц переживешь. Потом все равно будет все так, как ты хочешь, и так, как тебе нужно.
…
Оказывается, жука-точильщика (древоточца) в обиходе называют «часы смерти» — из-за характерного тикающего звука, издаваемого в процессе жизнедеятельности. Услышав его, люди с воображением легко представляют, как их дом, лестница, мебель и прочие деревянные изделия разрушаются с каждой секундой. На самом деле, это стук удара головой о стенки прорытых жуками ходов. Так самцы привлекают самок в брачный период.
Какой запутанный образ в итоге. Это то, что точит меня изнутри — моя тревога. И это одновременно часы смерти — обратный отсчет до завершения отношений. Но при этом оно же— звуки брачных игр. Смерть и любовь в одном жуке. Битлз. All you need is love. Я так с ума сойду скоро.
…
«Я подкаблучник. А ты мой каблук. И мне это нравится».
….
Я зато новым словом обзавелась теперь благодаря ему.
— Напиши этим девочкам, который мейнкун тебе делали
— Что они мне делали?…
— Ну красили тебя.
— Мэйк ап?
— Ну я так и сказал.
Намэйнкуненные барышни теперь в обороте есть слово.
…
Он оплатил 5 дней у моря в конце февраля. Праздновать окончание зимы на пляже при плюс 27 градусах это прекрасная затея. Швыряться ракушками в ее уходящий призрак под шум волн — всегда мечтала. И снова повторяется этот прикол — кто девушку ужинает, тот и заказывает ее внешность. В точном соответствии с картинкой в собственной голове. Целая армия подобных образов окружает нас и смотрит игриво со страниц инстаграма. По большому счету мне все равно. Ему хочется нарядить меня в куклу — на здоровье. Галатея не против.
Все-таки находиться рядом с морем это гораздо приятнее, чем наблюдать таяние грязных сугробов. Пусть лучше будет ветер на границе раскаленного воздуха и прохладной воды, чем бензиновый ветер, дым из трубы. К своей радости и удивлению, я даже смогла искупаться пару раз, в те редкие моменты, когда ветер ненадолго стихал и бирюзовое море позволяло в себя войти. Впрочем, даже укутавшись в три махровых полотенца, я все равно с удовольствием смотрела на белоснежную цаплю, так беспечно вышагивающую вдоль кромки воды. Она приветы рыбам вероятно передавала.
Все гости отеля — по крайней мере процентов 90 — русскоговорящие. Какое-то их число — точно с Украины. На ресепшн прямо над головами сотрудников висят настенные часы — на одних время в Киеве, на других в Москве, на третьих — в Каире. Следовательно, это их основной контингент. Почти весь персонал если не говорит, то уж точно понимает по-русски. Разговоры на политические темы на территории не ведутся. Многие приехали семьями с маленькими детьми и никому не интересно вступать в дискуссии. Но тяжелое молчание висит в воздухе. А может быть, нам только кажется. Новости невозможно смотреть на трезвую голову. Забавно, что отдельно стоящие домики для гостей удивительно напоминают хохляцкие мазанки — возможно, преднамеренное сходство. И вороны, чувствующие себя здесь совершенно привольно, по утрам сидя на псевдосоломенной крыше громко скандируют «Бааайден, бааайден».
Навязчивый представитель туроператора обстоятельно и с утомительными подробностями рассказывает про все варианты экскурсий. Я было соглашаюсь на одну бесплатную короткую обзорную. Но С. категорически против, и я вычеркиваю ее из анкеты.
Гид. Что случилось? Почему вы отказались?
Я. Мой муж против. Он хочет просто лежать на песке у моря и ни с кем не разговаривать.
Г. У вас очень красивый муж
Я. Да, мне тоже нравится.
Г. Вы одна у него?
Я. Нет, нас пятеро, просто я самая хорошенькая, поэтому именно меня взяли в отпуск.
Г. У меня вот, например, три жены.
Я. Ну я допустим тоже третья. Разница только в том, что у вас это возможно одновременно, а у нас только последовательно.
В тот единственный вечер, когда выходим за пределы отеля с целью прогуляться хоть немного за край ойкумены, вдруг обнаруживаем, что она очень скоро обрывается. Улица, казавшаяся столь оживленной протяженной трассой, внезапно прекращается, уперевшись в пустыню и чуть ли не свалку и какие-то бетонные недостроенные коробки. И кажется, что все эти роскошные отели, горделиво выстроившиеся один за другим от самого аэропорта — всего лишь потемкинские деревни, прикрывающие нищую и пугающую действительность. Возвращаемся, сворачиваем на торговую улочку. Но и она оказывается плохо простроенной декорацией. Первые две лавки по обе стороны еще действуют, а дальше тянутся просто пустые заколоченные витрины, заткнутые где подушками, где полиэтиленом. Те самые кривые глухие окольные тропы. И ветер гуляет вдоль деревянной балюстрады, норовящей вот-вот обрушиться. Поскорее ныряем в одну из лавочек, чтобы избавиться от этого ощущения бесприютности. Накупаем сувениров, среди прочего слона, верблюда и бегемота. Последний предназначен мне самой — как символ материнства и схожести со мной по характеру: «эти огромные животные обладают вспыльчивым нравом и бывают весьма опасны, особенно если кто-то будет иметь неосторожность их побеспокоить». Вот не надо меня злить и беспокоить. И тогда я самое что ни на есть милое пухлое травоядное.
…
В один из
