Фасс! О юных собаководах - Анастасия Владимировна Суворова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лайки вырывали себе ямки и спокойно в них укладывались.
— Посмотри, — дернул Вовку Дима, — как по-разному ведут себя собаки.
— Ну, нам в разные стороны, — сказал Вовка: — мне в аллею южных, тебе в аллею немецких.
Для каждой породы была отведена аллея, в конце которой сидели щенки.
— Ты привяжи и приходи, посмотрим, — предложил Дима.
Вовка нашел место Шустрого. Оно было рядом с Игруном.
— Ну, старикан, — поздоровался с ним Вовка, — посмотри на сына.
— Около него всё сыновья и дочери сидят, — ответил Вовке какой-то гражданин.
Вовка привязал Шустрого и пошел отыскивать Диму.
Дима возился с Таймырой, та никак не хотела согласиться с тем, что ее одну, привязанную, оставляют в этом незнакомом месте. Стоило Диме сделать от нее два шага, как она начинала визжать и рваться.
— Иди один, Вовка, не могу я от нее уйти.
— Ну, ладно, — согласился Вовка, — я похожу, а потом приду, посижу с ней, а ты пойдешь.
В одном углу сада, где стоял стол Консультанта, собралось много народу. Вовка подошел послушать.
— Зачем вообще нужны выставки? — задал кто-то вопрос.
— Выставки нужны для того, — говорил консультант, — чтобы показать широкому населению работу и породы служебных собак. Только хорошо сложенная собака может быть хорошей служебной. Вот с этой точки зрения эксперты, то есть судьи, и оценивают собак на рингах.
— А зубы у собаки зачем осматривают?
— Собака с плохими зубами теряет часть своих служебных качеств. Если у нее неправильный прикус, то и хватка у нее не может быть сильной и крепкой.
— Вовка, ты что тут? — хлопнул его по плечу Леня. — Иди со мной скорей. — И он увлек его за собой к будке с холодными напитками.
— Держи, — нагрузил он его бутылками и стаканами, — тащи на ринг.
Вовка побежал к огороженному веревками небольшому плацу, где посредине стоял стол, а по краям, почти у самых веревок, кругом водили собак. Судья и ассистенты осматривали у собак зубы.
— Хорош, хорош, — говорил судья. — У этого перекус, отойдите с ним назад.
Одна собака никак не хотела показывать прикус. Вожатый продел через свою ногу ремень, но открыть губы собаке никак не мог.
— Сядьте на нее, — порекомендовал судья, — поднимите ей голову, ремнем окрутите морду, вот так, ну, а теперь приподнимите губы, да не открывайте ей рта. Вот так, хорошо!
Вожатый после осмотра открутил ремень, и собака вдруг цапнула его за руку.
— Безобразие! — возмутился судья. — Собака из питомника, а вожатый обращаться с ней не умеет.
— Спасибо за воду, — обратился он к Вовке. — Ну, товарищи ассистенты, расставьте собак!
— Вовка, Вовка, — услышал Вовка голос Ланы, — иди скорее! Шустрого на ринг выводить.
Вовка со всех ног кинулся за Шустрым.
— Ну, желаю удачи! — крикнула ему вслед Лана.
— Рядом, Шустрик, рядом! — как можно спокойнее говорил Вовка, но голос у него дрожал.
— Тебе на четвертый ринг, это вон там, за прудом, — подбежал к Вовке дежурный с желтым бантом. — Вызывал я тебя, вызывал, где пропадал?
На ринге было уже много собак, и их водили по кругу.
— Становись, мальчик! — крикнул ему военный с зеленым бантом.
«Судья», догадался Вовка и стал сзади всех. Впереди него шел один парень из школьного кружка, потом еще три из клуба, а остальных он не знал.
— Пройди на четыре собаки вперед, вот за этой стань, — услышал Вовка.
Он быстро перебежал на указанное ему место.
— Пройди, мальчик, еще на две собаки вперед.
Теперь он шел пятым.
«Хорошо это или плохо?» думал он.
— Остановитесь, — попросил судья.
— Сидеть, Шустрый!
Судья осматривал у собак прикус.
— Покажи-ка! — остановились перед Вовкой судья с ассистентами. — Умеешь прикус показать?
— Зубки, Шустрый, зубки! — Шустрый поднял голову и под общий смех оскалил плотно сжатые зубы.
— Прекрасно, если бы все так показывали, — серьезно сказал судья.
— Ну, пройдитесь еще раз, — когда у всех собак осмотрели зубы, попросили ассистенты.
Опять все пошли по кругу.
— Стань за первой собакой, — обратился к Вовке судья. — Сколько ему времени?
— Десять месяцев, — ответил Вовка.
— Вовка, Вовка! — услышал громкий шопот Вовка и посмотрел по сторонам. За веревкой стояла Лана, и по ее сияющему лицу Вовка сразу понял, что Шустрый не провалился.
— Довольно! Четыре первые собаки, отойдите в сторону, остальные еще походите!
— Поздравляю, молодой человек, «очень хорошо» нам обеспечено, — сказал Вовкин сосед, — а для младшего класса это высшая оценка.
— Ну? — широко улыбнулся Вовка.
— А вы что, первый раз на выставке? — полюбопытствовал словоохотливый сосед.
— Первый, — кивнул головой Вовка. — А сколько времени вашему?
— Мой старше вашего, ему уже один год три месяца.
— А что это теперь делают? — спросил Вовка.
Каждую собаку отдельно подводили к столу, судья внимательно осматривал ее со всех сторон и говорил: «Высокозадый, грубая голова…»
— А это описывают экстерьер. Сперва вот их опишут, а потом и наших.
Наконец дошла очередь до Шустрого.
— Фамилия? — спросил у Вовки судья. — Кличка? Сколько времени? Выставочный номер? Ну-ка, пробеги с ним.
— Прекрасный экземпляр, — услышал Вовка и от радости пустился бежать что есть духу.
— Не так быстро, — остановил его судья. — Прекрасный аппарат движения. Хороший, мощный кобель, — диктовал он, — с прекрасной головой. Мягковата лапа, но это пройдет, слишком молод. Получай, — протянул он Вовке длинную бумажку, на которой было напечатано: «Второе очень хорошо». — Веди его теперь на место.
Вовка не чувствовал ног от радости.
— Шустрик ты мой золотой!
Над Игруном висела белая бумажка.
— «Первое отлично», — прочитал Вовка.
— Как вам удалось такого Гулливера выкормить? — спросил, поздравляя Вовку, сосед. — Ведь конкурировал с воспитанниками питомника.
Вовка прикрепил над Шустрым полученную оценку и побежал к Диме.
Димы на месте не было. Таймыра была уже на ринге, и Вовка пошел посмотреть, как у нее дела.
Таймыру Дима водил первой собакой и был красный, как его пионерский галстук.
Увидя Вовку, он ему весело подмигнул: знай, мол, наших.
— Вот гляди, — протянул он оценку Вовке, когда ринг окончился.
— «Первое очень хорошо»? Здо́рово, поздравляю.
— А у тебя как?
— «Второе очень хорошо».
— А почему не «первое»?
— Лапа мягковата, — объяснил Вовка.
— Пойдем на демонстрацию работ посмотрим, — предложил Дима.
— А Таймыра?
— Тетя пришла, попрошу побыть с ней.
Освободившись от Таймыры, мальчики побежали на стадион, где шла газовая атака. Собаки в противогазах и противоипритных чулках носились от одного пункта к другому.
— Донесения носят, — пояснили из публики тем, кто запоздал, — а вот эта с сумкой — санитар.
— Здо́рово работают! Как только учат их, удивительно прямо! — восхищались
