Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Хакар-гар тоже не стал тревожить покой человеческого уголка в царстве нартий: указал на него и отправился дрыхнуть. Я зависла над домом, ожидая появления первого, кто попадётся под руку. И мысленно клянчила, чтобы во имя всеобщего блага, первооткрывателем моего нелепого существования оказалась Джен. Во-первых, она ждала моего явления, убеждённая в нахальной живучести бывшей невестки. Во-вторых, её религиозные чувства сродни чувствам комода, которому в брюхо пихают всякое барахло – она уж точно не чокнется при виде богини.

Высшие покровители мутантов и приведений не оставили меня своей милостью и в этот раз. Крепко сбитая дверь еле слышно скрипнула, выпуская наружу мою родную свекровушку. Я пялилась на неё сверху, настраиваясь на деловой разговор. Восемь лет превратили красивую малолетку в роскошную женщину, что оказала бы своим присутствием великую честь любой миллиордерской яхте. Полный раздрай на башке и небрежность в скудной одежде не портили эту высокую хипповатую бабёнку с длинными ногами и умопомрачительной грудью.

Я опустилась на крышу и, опасаясь, что меня прежде времени услышит в доме бдительная Меронка, тихонько позвала:

– Дже-е-ен!

Вальяжно потягивающаяся свекровушка вздрогнула. Подобралась и медленно обозрела фланги.

– Не туда, дурища! – яростно просипела я по-английски. – На крыше!

Джен так же медленно обернулась. Вгляделась в тучку на крыше, вытаращила прекрасные карие очи… И вдруг фыркнула во всю мощь своей лужёной глотки.

– Заткнись дура! – испугалась я, для чего-то падая ничком, под недоумённое копошение Сли.

Потом спохватилась, стекла по стене дома на землю и выглянула из-за угла, активно жестикулируя. Эта поганка неспешно прошествовала к месту свидания с… уже трижды обретённой родственницей со стороны сына. Завернув за угол, демонстративно оглядела ту с ног до головы, упёрла руки в боки и поинтересовалась:

– Что за маскарад?

– Это не маскарад, идиотка! – огрызнулась я. – Протри глаза: я теперь приведение.

– А почему старухи? – иронично выгнула точёную бровушку эта дрянь.

– Мне что, являться к тебе Еленой Троянской? – привычно сбавило обороты моё раздражение.

Уж оно-то натренировано десятилетиями нашего интернационального сосуществования на Земле.

– Эк ты замахнулась, плюгавка славянская, – выдала свекровушка. – Скорей уж какой-нибудь Сциллой. Или Харибдой. Или обеими разом.

– Я тоже соскучилась! – вдруг пронзила меня подлинная, хотя и неощутимая боль в ребрах.

И тут Джен реально испугалась, бросившись ко мне машиной скорой помощи. Естественно, пролетела потерпевшую почти насквозь, остановилась и застряла внутри приведения. Смешно смотрится, когда в тебе, как бы, кто-то есть. Мы вылезли друг из дружки, одновременно попятившись. Джен уже успела скукситься, горестно изогнув бровь, и пожаловалась:

– Даже не обнять. Почему у тебя вечно какие-то дурацкие проблемы со здоровьем? Ты не переживёшь, если не влипнешь в очередное дерьмо. И, как прикажешь понимать это твоё… Твой идиотский вид. Только не ври, что Тармени оказался подлинным богом. А ты теперь подвизаешься на его Олимпе в качестве ассистентки. Что этот хмырь с тобой сотворил?

– Спас, как видишь, – пожала я плечами, безотчётно оглядывая себя, будто испоганившая фартучек гимназистка. – И даже новое тело дал.

– И почему, спрашивается, ты его не носишь?

– Потому, что сейчас оно лежит в специальной машине, откуда я путешествую в таком вот виде. И потому, что оно вот такое.

Она не засмеялась. Даже не улыбнулась при виде моей клыкастой морды. Джен была серьёзна, как прокурор в Нюрнберге. Гневные тучи в её голове ходили ходуном и, сталкиваясь, высекали молнии.

– Тармени не виноват, – предотвратила я сход первой лавины ругательств. – Это всё, что он мог предложить для продолжения жизни. Во всяком случае, пока. А что будет дальше, я, как ты понимаешь, боюсь даже загадывать. Поживём – увидим.

Джен ещё немного помолчала. Попыхтела, выпуская неиспользованный пар, а потом уточнила:

– Так выглядит в натуре наш иновселенский застрянец в гостях планеты?

– Нет, что ты, – для чего-то ударилась я в дебильные разъяснения. – Он выше, мощней…

– Его иглы острей, и клыки клыкастей, и хвост длинней, – продолжила издевательски Джен. – Может, хватит кривляться? Почему ты шляешься по земле в таком непотребном виде?

– Потому же, почему и Тармени. Наш с ним вид не может здесь жить. Это из-за проблем с гравитацией, воздухом и прочей дребеденью. Мы с ним проживаем в персональном бункере под землёй. А наружу…

– Являетесь богами морочить голову беззащитным людям, – хмыкнула Джен, наконец-то, расслабившись. – Понятно. Я где-то так и думала, что ты не напрасно скрываешься. Как чувствовала, что готовишь очередную пакость. Но вот до такого не дофантазировала – куда мне домохозяйке?

Мы ещё чуток попрепирались. А потом она уселась на землю, прислонившись к стене дома. И я выложила моей роднулечке всю свою замысловатую, надрывную трагикомедь, включив в неё и Эби с Арнэром. Их судьба её почти не взволновала. И нисколько не поразила. Свекровушка вернула-таки себе хватку старой стервозной британки с острым умом и с не переваривающей иллюзии натурой. Это вдохновляло. Моя очередная реинкарнация оказалась паршивей предыдущей, а потому поддержка Джен была необходима, как воздух.

– Я лечу с тобой убивать слизничиху, – категорично заявила она, хотя мне и в голову не приходило её отговаривать. – Особенно, если в дело замешана эта выдерга Эби с её бесхребетным хахалем.

– А Вейтела оставишь с Мероной? – недоверчиво уточнила я. – Или доверишь его Кэм?

– Ни одной, ни второй. Ни Шарли со всей её богадельней.

– А тогда…

– Он летит с нами, – отрезала Джен, о чём-то оперативно размышляя.

– Ты свихнулась?! – опешила я.

– Заткнись. И прекрати метаться. Заземлись и не психуй.

– Но, Вейтел…

– А ты его знаешь? Своего сына.

– Я постоянно вас навещала.

– Знаю. Чувствовала. Но это не является поводом думать, будто ты действительно узнала своего сына, – жёстко усмехнулась эта тиранка. – Поверь, он никогда не простит тебе, если сейчас ты заосторожничаешь и не возьмёшь его с собой. Парню свернули мозги на героических балладах о легендарной матери. Если мы с тобой не предоставим ему возможность свершить собственный подвиг под нашим присмотром, он возьмётся за него сам. Думаю, тебе не нужно объяснять, чем всё кончится? Он либо погибнет, либо испоганит себе характер. Либо притащит в дом какую-нибудь вшивую славянку, чтобы та испортила нам жизнь.

– Что ты несёшь? – укоризненно попеняла я.

Но тут в башке зашевелился Сли со своей дурацкой критикой, и пришлось признать правоту подруги:

– Тебе видней. В конце концов, это ты его вырастила. И, насколько я помню, тебе особенно удавалось воспитание мальчиков. Все твои были настоящими мужиками.

– Особенно моя Джоан, – погрустнела свекровушка, вспомнив единственную дочь, погибшую так нелепо, но тотчас взяла себя в руки: – Рада, что мы договорились до объявления друг другу войны. Ты, кстати, на минутку? Или всё-таки решилась познакомиться с сыном?

– Я не решилась. Я доросла до того возраста, когда могу шляться по земле в таком виде достаточно долго. А после не подыхать от неподъёмных усилий. Как не крути, детёныш, которым я была, должен был вырасти. Теперь я вполне взрослая девица. Но сути это не меняет: надо как следует окрепнуть.

– Спортом нужно заниматься, – выдала Джен тупую банальность, поднимаясь и отряхивая задницу.

– Я им не занимаюсь. Я им живу, ибо являюсь приматом, – ядовитенько напомнила богиня. – И давным-давно забыла, как ходят по земле порядочные дамы.

– Ладно, мартышка…

– Матрёшка, – отчего-то поправила я.

– Да уж нет! – хмыкнула Джен. – Теперь ты не тянешь даже на вашего русского деревянного болванчика. Теперь ты стопроцентная мартышка. Только не вздумай пугать этими откровениями Вейтела. Лучше уж липовая богиня, чем реальное убожество. Мальчик ещё не дорос до столь экстравагантных открытий.