Хедхантер без головы - Галина Куликова

Так вот охранник, который дежурил возле лифта для больших начальников, поведал мне, что буквально за пару минут до того, как сверху упал человек, вот этот самый лифт вдруг поехал вниз!

– Мало ли, починили, он и поехал.

– Человек, отвечающий за все хозяйственные вопросы, а вслед за ним и главный инженер мне сказали, что никто из их работников лифт не запускал. Он не был сломан, но там хотели поменять обшивку стен и повесить другое зеркало.

– Значит, кто-то случайно нажал кнопку и…

– Исключено. Лифт был заблокирован, и вызвать его ни с одного этажа никто не мог.

– Но почему вы решили, что именно этот, заблокированный лифт приехал на четвертый этаж?

– Потому что кабина единственного работающего лифта в тот момент находилась на первом этаже. Туда как раз собиралась зайти одна из сотрудниц банка, с которой наш доблестный охранник решил немного поболтать. Вот так они и стояли – она в кабине лифта, а он в непосредственной близости, когда сверху упал Парменский.

– А как же он успел заметить, что заработал другой лифт?

– Девушка увидела, как на табло загораются цифры, и сказала: «Смотри, второй поехал, а говорили, его пару дней делать будут». Он тоже глянул – в это время загорелась цифра «4». А затем – трагедия.

– Так что там случилось, по-вашему? Парменский увидел в лифте привидение?

– Пока не знаю. Хочу завтра получить заключение врачей о причине смерти.

– Так ведь он разбился.

– Посмотрим. Про Новокшанова говорили, что попал под автобус. А он умер от разрыва сердца. В общем, потерпим немного, пусть эксперты скажут свое слово.

– Все-таки нечисто в этом банке!

– Вероятно, как в любой крупной организации, там есть свои скелеты в шкафу. Но я не убежден, что происходящее как-то связано с его сотрудниками. Не исключено, что офис банка – просто площадка, на которой разыграна трагедия.

– Я не пойму – если это действительно чей-то злой умысел, то почему столько улик оставлено? Ведь так топорно сработано.

– Не скажи, сработано все замечательно. Вспомни – если бы мы с тобой не стали тщательно раскапывать улики, то на свет появились бы два суицидных, не связанных между собой дела. И кто бы стал расспрашивать про лифт, пропуск и так далее? Кто бы сопоставил показания Марины с реальной картиной происшествия? Гена Щипачев? Очень сомневаюсь. Он и так мне успел шепнуть, что участвовать в расследовании не хочет и постарается спустить дело на тормозах. Я уговорил его подождать буквально два-три дня, и он со скрипом согласился. Как он выразился, из уважения ко мне и братской любви к тебе. А так, скорее всего, дело бы он прикрыл, и концы в воду. Так что расчет был верный. Когда речь идет о самоубийствах, ни один следователь не будет усложнять себе жизнь – и без того работы много. Согласен?

– Да, конечно, вы правы.

– Но самое интересное я приберег напоследок. Мы с Геннадием поехали на квартиру к Парменскому, по тому адресу, где он официально прописан. Стандартная процедура, ты прекрасно знаешь. Думали, там какие-нибудь зацепки будут. Так вот, оказалось, что в этой квартире уже несколько лет никто не живет.

– То есть? – мгновенно насторожился Савелий.

– Там полное запустение, и соседи говорят, что не видели хозяина давным-давно. Правда, все счета за коммунальные услуги оплачены, мы проверили.

– Может быть, Парменский сдавал квартиру, а сам жил на съемной? Или у женщины.

– Нет, не сдавал. В его квартире совершенно очевидно уже давно никто не живет. Там нет никаких бумаг, документов, фотографий, ничего! Короче говоря, еще одна задачка на завтра – выяснить фактическое место жительства этого господина. Не исключено, нас там могут ждать сюрпризы.

Марина стояла, прижавшись лбом к стеклу, и лихорадочно соображала, как ей сейчас лучше поступить. Спуститься вниз и разобраться с этой теткой? Крикнуть ей что-нибудь угрожающее из окна? Вызвать полицию и посмотреть, как эта ведьма будет выкручиваться?

Пока она раздумывала, таинственная дама села в свою болотного цвета колымагу и, медленно проехав по двору, скрылась за углом соседнего дома. «Отвалила, наконец, – облегченно вздохнула Марина. – И чего ей тут надо было? Вот зараза, только настроение испортила». Выходить из дома у нее пропала всякая охота. На сегодня хватит шопинга, а культурная программа – завтра. Тем более, она уже получила приглашение от референта Юры.

Поэтому остаток сегодняшнего вечера решено было скоротать дома, в тишине и покое, с книжкой или любимым фильмом.

Но с тишиной и покоем сразу как-то не задалось. Снова позвонил Бойко – похоже, он с головой погрузился в новое расследование и теперь донимал Марину совершенно невозможными вопросами, на многие из которых у нее не было, да и не могло быть ответов. Едва они закончили разговор, раздался звонок в дверь – это пришла соседка баба Шура. Она желала узнать, удалось ли Марине пленить и передать в руки родительского правосудия малолетних негодяев. Лишь через полчаса девушка с превеликим трудом избавилась от надоедливой бабуси. Но едва рухнула на любимый диван, в коридоре снова раздалась знакомая мелодия. «Наверное, баба Шура забыла рассказать что-то остроактуальное из жизни нашего подъезда и теперь будет долго и сладострастно рушить мне мозг», – подумала Марина и, чертыхаясь, поплелась открывать дверь.

Однако к ее величайшему удивлению на лестничной площадке никого не оказалось. Итак, баба Шура была права! Утренняя история получила нежелательное развитие. Видимо, неугомонные детки почувствовали свою безнаказанность и теперь, вместо того чтобы сидеть у компьютеров, расстреливать монстров или лазить на порносайты, решили поиграть в индейцев и вышли на тропу войны.

Что ж, на войне как войне. Марина притаилась за дверью, вслушиваясь в шорохи на лестнице. Она была готова, в случае необходимости, выскочить из засады и разобраться с настырными хулиганами. Время шло, в дверь больше никто не звонил. Марина вдруг подумала, что зря поддалась на эти детские провокации. Она, в конце концов, не баба Шура, чтобы часами караулить у двери с веником в руках. И вообще глупо вот так стоять в коридоре и терять драгоценное время.

Но едва она сделал шаг в направлении комнаты, как заверещал домофон. Она сняла трубку и вежливо поинтересовалась:

– Да? Кто это?

Она никого не ждала, но иногда кое-кто из знакомых или родственников мог преподнести неожиданный сюрприз. Из близких подруг этим всегда славилась Танька Гаврилова, которая любила на ночь глядя делиться своими сердечными переживаниями. Среди родственников пальму первенства уверенно держал двоюродный брат матери, дядя Коля, который спокойно мог явиться под вечер с просьбой субсидировать его очередной запой.

Уверенная в том, что домофонная связь – одно из худших изобретений человечества, Марина громко и отчетливо добавила:

– Говорите!

Однако ей никто не ответил. В трубке раздавались слабый треск, шуршание и какие-то странные звуки – то ли покашливание, то ли хихиканье. Тут она догадалась, что это все те же соседские дети решили повести наступление по всем доступным им фронтам.

– Кто это, черт возьми? – крикнула Марина, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно страшнее. – Это снова вы? Если не прекратите звонить мне в дверь и с улицы, то я вас поймаю и сразу в полицию отведу, понятно?

Видимо, она всерьез напугала противника, потому что звонки прекратились, и Марина смогла провести несколько приятных часов в обществе свежих журналов. Перелистывая глянцевые страницы и вполуха слушая телевизор, она лениво подумала, что Джулиан Барнс уже столько ее ждал, что может подождать еще немного. Для чтения интеллектуальной литературы у нее пока что не то состояние души.

Где-то в районе часа ночи Марина собралась ложиться спать. Завтрашний день рисовался ей пустым и безрадостным. Она немного поразмышляла, не позвонить ли ей Савелию, но в конце концов решила этого не делать. Если он ей не звонит, то она и подавно не должна проявлять инициативу. В конце концов, он взялся ее опекать и защищать, а сам постоянно куда-то пропадает и даже не находит времени набрать ее номер. Вот поэтому она завтра пойдет в театр с Юрой, а дальше видно будет.

«Нет, наверно, придется с Васиным расстаться, – вздохнула Марина, взбивая превратившуюся в блин подушку. – Вот только закончится этот кошмар, связанный с самоубийствами, и я объявлю ему о своем решении. Конечно, парень он, в принципе, хороший. Но ведь спутник жизни – никакой, вторая половинка – это не про него. Так ведь и будет дни и ночи вести незримый бой с преступностью. Причем за очень скромную зарплату. А преступность, между прочим, живет гораздо комфортнее, чем те, кто с ней борется. И в лучшем случае Савелия ожидает судьба его кумира Юрия Ивановича – почетный уход на заслуженный отдых, именной «маузер» или что там у них сейчас дарят огнестрельное? – изредка в виде прибавки к жалкой пенсии – частное консультирование каких-нибудь незадачливых коммерсантов. По вечерам в запущенной холостяцкой квартире – шахматы. Впрочем, нет, шахматы не его удел. Скорее, домино или картишки. В подкидного дурака с соседями по подъезду».