Невозможно устоять - Эстер Модлинг

Переведя взгляд на Филипа, Памела поняла, что и тот не меньше ее досадует на странное поведение Тревора. Более того, перехватив ее взгляд и словно бы извиняясь за своего престарелого родственника, Филип едва заметно пожал плечами.

- Сделай же что-нибудь, - шепнула она, едва шевеля губами.

- Теперь его можно остановить только одним способом: связать и вставив кляп в рот, - так же тихо ответил он.

- Тогда сходи за веревкой!

- О чем, интересно, шепчутся наши голубки? - неожиданно меняя тему, поинтересовался Тревор.

- Обсуждают поведение старого коршуна, сердито огрызнулся внук. По-моему, кроме тебя, политика здесь никого не интересует.

- А по-моему, она интересует даже твою очаровательную соседку, немедленно возразил дед. - Кроме того, Памела желает возвращения своего отца к активной политической деятельности гораздо сильнее, чем все мы вместе взятые!

- Ну, я тоже могу это намерение Артура только приветствовать, дружески заявил Вилкинсон. - У людей короткая память.

- Но очень избирательная! - ответил заметно побледневший Гиффорд. Поэтому я бы хотел заявить, что...

- Нет, папа, я не позволю тебе этого сделать!

Памела с удивлением взглянула на сестру, которая, внезапно поднявшись со своего места, выкрикнула эту отчаянную фразу. Лицо Мелани неузнаваемо исказилось, глаза были полны слез, губы дрожали от волнения.

- До сего дня я сдерживалась, - продолжала она, обращаясь непосредственно к отцу, - и с пониманием относилась к твоему решению, которое было принято еще семь лет назад... Но теперь я больше не позволю тебе жертвовать собой ради моей семьи.

- Мелани, дорогая, - пробормотала Маргарет, поглаживая старшую дочь по руке, - успокойся...

- И ты, мамочка, и ты, Памела, - не унималась Мелани, - почему вы молчите? Настало время сказать правду! Всю правду! Разве не так? - И она оглянулась на мужа, ища его поддержки.

Памела совершенно не понимала, что происходит. Последовательно оглядев всех присутствующих и не обнаружив на их лицах иного выражения, кроме сочувствия Мелани, она осознала, что находится в большей растерянности, чем все остальные.

И именно в этот момент Филип крепко стиснул ее ладонь.

Глава 14

Почувствовав, что Памела пытается вырвать руку, Филип сильнее стиснул пальцы. Он догадывался, что она, как никогда прежде, нуждается в поддержке, поскольку ситуация быстро выходила из-под контроля. И виноват в этом был его родной дед, неизвестно как оказавшийся в числе приглашенных.

Более того, Тревор намеренно спровоцировал этот пока еще только зарождающийся конфликт! Филип всегда любил старика и восхищался им, но в данный момент готов был придушить собственными руками.

- Почему ты молчишь, Гордон? - немного успокоившись, обратилась к своему мужу Мелани.

Ответить он не успел, поскольку Артур Гиффорд поднялся со своего места.

- Мне не хочется, чтобы ты так волновалась, дорогая, - сказал он старшей дочери, подходя к ней и заключая ее в объятия. - Для этого нет повода.

- Понимаешь, папочка, перед тем как прийти сюда, мы все обсудили с Гордоном, всхлипнула Мелани, прижимаясь щекой к отцовскому плечу. - Для всех нас будет лучше, если мы объяснимся начистоту. Тем более, - тут она обвела взглядом гостей, - что каждый из присутствующих имеет отношение к той давней истории.

- Кроме нас с дедом! - неожиданно заявил Филип.

Краем глаза он заметил, что от этих слов Памела вздрогнула. Его сердце защемило от любви и жалости, но что он теперь мог сделать, чтобы ее успокоить?

- Пожалуй, вы правы, - согласилась с ним Мелани. - Хотя именно Тревор, с которым мы разговаривали сегодня днем, убедил меня в том, что это безумие пора остановить. Какой бы болезненной ни была правда, но лучше вывести ее на свет божий, чем загонять в дальние уголки памяти, надеясь, что когда-нибудь все забудется само собой... - Она вновь всхлипнула и осеклась.

- Мелани, - вскричал Гордон, - не делай этого, дорогая! Это я во всем виноват...

- Чушь! - твердо ответила она.

Филип, не спускавший глаз с Памелы, заметил, как она напряглась и побледнела. Сейчас ей предстояло узнать главное: семь лет назад любовником Моники Арленд и отцом ее внебрачного ребенка был не кто иной, как Гордон, муж ее старшей сестры!

Самому Филипу стало известно об этом десять дней назад от Гордона, когда тот приехал к нему домой и во всем признался, добавив при этом, что решил обратиться в прессу и публично покаяться, дабы наконец-то полностью обелить своего бывшего шефа. "И неважно, что со мной потом случится", дрожащим от волнения голосом закончил он.

Артур Гиффорд с самого начала был в курсе произошедшего. Но решил не выдавать Гордона, чтобы не делать свою старшую дочь несчастной.

Именно в тот период на их долю выпали сложные испытания. Мелани неожиданно увлеклась другим мужчиной, и Гордон ушел из семьи, сойдясь с секретаршей своего шефа.

Впрочем, кто из мужчин смог бы его в этом обвинить? И кто бы повел себя иначе? Во всяком случае, Филип не нашел в своей душе слов осуждения...

К несчастью, Моника влюбилась в Гордона не на шутку. И после примирения супругов, разочаровавшихся в своих новых избранниках, начала его преследовать - ходила за ним по пятам, постоянно звонила домой и угрожала обо всем рассказать супруге.

Вскоре Мелани снова забеременела, и Гордон решился на откровенный разговор с Моникой. Он заявил ей, что между ними все кончено и он никогда не покинет жену, которую любит. Однако брошенная любовница огорошила его сообщением, что тоже ждет ребенка и избавляться от него не собирается! Восемь томительно долгих месяцев Гордон находился между небом и землей, с ужасом ожидая, когда Моника сообщит ему о рождении ребенка. Как тогда быть, он не знал. Смерть обоих в частной клинике поставила трагическую точку в этой истории.

- И ты обо всем знал? - спросила Памела, поворачиваясь к Филипу.

- Да, знал. Ты имеешь полное право сердиться, - глухо ответил он, однако я не мог тебе этого рассказать, поскольку дал слово твоему отцу.

В тот день Памела явилась к нему вскоре после визита Гордона, во время которого Филипу удалось уговорить его подождать с обращением в прессу. Затем он решил немедленно повидаться с Гиффордом и рассказать ему о намерении его зятя. Именно тогда Артур и взял с него слово сохранить услышанное в тайне.

И тем не менее кое в чем Памела была права: столько времени держать ее в неведении было довольно жестоко. Да, конечно, десять дней - это не большой срок, однако при подобных обстоятельствах он мог показаться вечностью.

- Твой отец действовал из самых лучших побуждений, - мягко сказал Филип, - потому что хотел оградить Мелани и ее семью от неизбежного скандала. На его месте я поступил бы так же.

Вместо ответа Памела резко поднялась со стула и направилась к своей сестре.

- Ты должна была мне все рассказать, ведь я уже давно не ребенок! - с упреком заявила она.

- Это сейчас ты не ребенок, - возразила Мелани, - а семь лет назад тебе было всего семнадцать. Кроме того, я не могла пойти против воли отца, который столько для меня сделал!

- И сделал бы это снова, - с любовью и нежностью глядя на обеих дочерей, подтвердил Гиффорд.

- Но теперь больше нет надобности приносить себя в жертву! - заявил Тревор, которому явно не терпелось вмешаться в разговор.

Филип взглянул на деда, который сегодня не переставал его удивлять. По-видимому, он заблуждался на его счет, и присутствие старика оказалось как нельзя кстати.

- Поэтому, дорогой Артур, - продолжал дед, - я лично не вижу никаких причин, препятствующих твоему возвращению в политику. Хотя лично я был бы не против, если бы ты вернулся в Вермонт и мы с тобой, как в старые добрые времена...

- По-моему, ты уже сказал достаточно, - прервал его Филип, опасаясь, что монолог старика может затянуться и тем самым испортить благоприятное впечатление от его первой части.

- Не перебивай старших, - неожиданно рявкнул Тревор, метнув на внука грозный взгляд. - Кстати, на твоем месте я не был бы так спокоен!

- Это еще почему?

- Да потому, что все это началось с тебя, с твоего глупого намерения своими публикациями очернить имя достойнейшего из людей.

- Сколько можно повторять, - от раздражения Филип повысил голос, - что я уже давно отказался от своей идеи, поэтому хватит меня попрекать ненаписанными статьями. Откуда я мог знать, что несколько слов, произнесенных в стенах редакции, вызовут столь бурную цепную реакцию?

- Разумеется, ты не мог этого знать, - кивнул дед, после чего снова обратился к Гиффорду:

- Как видишь, Артур, и с этой стороны тебе больше ничего не угрожает. А что касается слухов семилетней давности, то, по-моему, все о них забыли.

- - Ты в этом уверен? - усомнился Гиффорд.

- Посуди сам, ты объявил о своем решении несколько месяцев назад, и что - разве кто-нибудь возмутился?

- Пожалуй, ты прав...

- Мистер Вилкинсон, к примеру, - тут Тревор кивнул на телемагната, внимательно слушающего его речь, - не знал правды. Однако несмотря на это, не отказался предоставить тебе время на своем канале, чтобы ты смог выступить перед избирателями. Теперь же он наверняка рад, что не усомнился в тебе.