Поцеловать первого встречного (СИ) - Муравская Ирина

— Отношений давно нет. Потому что она умерла.

[1] спокойно

Глава десятая. Я тебя всё равно поцелую

— Оу… — на несколько секунд повисает пауза. — Жалеть, надеюсь, не надо?

Уровень деликатности — Каминских.

— Перебьюсь, не утруждайся.

— Чудесно, а то я не умею. Ну… — феерично вскрывая бутылку зубами, что аж у самого челюсть заныла, мне салютуют. — Помянем? — в несколько размашистых, исконно мужских заходов содержимое опустошается на четверть. Однако. Бухать на спор я бы с ней не стал.

Наглядно показываю, что пробка открывается и без таких жертв, всего лишь лёгким поворотом по часовой стрелке, после чего тоже делаю пару глотков, но куда скромнее.

Сидим, молчим. Слушаем как накатывает безмятежный прибой.

— Так что случилось-то? — Софа первой нарушает тишину. — Или это секрет? Если секрет, лучше молчи. Всему миру растрезвоню, я не умею хранить тайны.

— Не секрет. Разбилась. Ехала с моей сестрой и её парнем с вечеринки. В драбадан пьяная. За рулём.

— Ого… А сестра как?

— Гоняет теперь только на инвалидной коляске. Покорёженный металл задел позвоночник. Больше всех повезло пацану, вылетел через лобовое, отделавшись сотрясением и гипсом.

— Тры-ы-ындец… А ты где был в этот момент?

— Дома. Спал.

— И теперь утюжишь себя чувством вины?

— Вины? Скорее, я рассержен. Яна никогда не отличалась благоразумием, но здесь ведь речь идёт не только о её жизни. Думаешь, зачем нужны бабки? У сестры есть шансы встать, но для этого нужна не одна операция и годы дорогостоящей реабилитации. Мать с отцом влезли в кредиты по самую макушку. Пока гасят, я на лечение батрачу.

— Давай дам.

— Чего?

— Денег, чего. У меня лежит в заначке, откладывала на хату. Немного, но около ляма наскребётся.

Кхм.

— Шутишь?

Софа оскорбляется. Очень.

— Я такими вещами не шучу. Искренне предлагаю, возвращать не надо. Ещё заработаю. Не просто так же рожу свою на потеху выставляю, должна быть от моих кривляний хоть какая-то польза.

Смотрю на неё и… словно в первый раз вижу. Сколько мы знакомы? Пару месяцев? Можно смело выкидывать их в помойку. Это всё фикция и суррогат.

Каминских всегда виделась мне… нет, не тупой, но недалёкой. И только сейчас понимаю, насколько сильно я заблуждался. Да она в моральном аспекте меня не просто переплюнет, а размажет по асфальту тонким слоем.

Теперь понятно, почему Тима её так любит. По-человечески, в смысле. Мы, когда в клуб за ней гнали, он трижды в цвете лица менялся от переживаний.

— Не надо. Сам справлюсь, — понимая, что подозрительно долго не отвечаю, отказываюсь я. — Но я оценил, правда.

— Как хочешь, — деланно равнодушно пожимают плечами. Больше не куплюсь, хренушки.

— Лучше расскажи о себе, — прошу… я. Сам в шоке.

— Эм… — Каминских тоже озадачивается. — Это что за оффтоп[1] такой пошёл?

— Просто хочу узнать о тебе… больше.

Вернее, хоть что-то. Потому что по сути ничего не знаю.

— Больше, кхм… ну ок… Родилась в феврале, рост метр шестьдесят три. Вес — шестьдесят четыре. Был, пока не начала обжираться шведским столом, во всяком случае. И нет, я не кошу под Ким Кардашьян, если что. Это не бампер жирный, просто кость широкая.

— Бампер у тебя зачётный, не гони на него.

— Точно знаешь?

— Я его лапал, так что без сомнений.

— А, ну раз так, поверю на слово… Кто я, чтоб тебя переубеждать? — Софа хоть и иронизирует, но ей приятно.

— Что ещё?

— Ещё? Про бампер?

— Про себя.

— Себя… — растерянно скребут ногтём висок. — Слушай, ты меня напрягаешь. Тебе меня заказали?

— Просто говори всё, что считаешь нужным.

— Ммм… — “сочинение на свободную тему” даётся непросто. — Ну… я из ружья стрелять умею. Дед на охоту брал. И рыбачить люблю. Мы на Волгу часто с палатками ездили. А уху на костре, знаешь, какую варю? Пальчики оближешь!

А вот и действительно стоящая инфа подъехала.

— Я бы сходил с тобой в поход.

— Да запросто. Как вернёмся в Москву, рюкзак за спину и потопали.

— Так и сделаем.

На меня косятся с такой опаской, будто ждут атакующего броска кобры.

— Слушай… Не надо улыбаться. Ты меня реально напрягаешь.

Я улыбаюсь? А, ну да. Точно.

— В общем, — помахиваю её айфоном, который всё ещё у меня. — Этого своего двоеженца кидай в чс и хорош сопли распускать. Было бы по кому, — встаю с шезлонга, протягивая руку, чтобы помочь встать. — Пошли.

— Куда?

— К нашим. Нечего меланхолить. Пошли, пошли. Иначе они сами пойдут тебя искать, тебе оно надо?

На мою ладонь хоть с сомнением и поглядывают, но всё же помощь принимают. Правда за ручку долго не идём, при первой возможности контакт разрывается. Идёт такая скромняшка-скромняшка, слова не пикнет. Тихоня Софа — это, конечно, сюр. Непривычно и… не прикольно.

Что-то с ней точно творится, потому что наутро ощущаю ту же “заморозку”. Ладно в присланном дайвинг-центром трансфере она садится в самом уголке и спит все два часа до Фуджейры, мы все дрыхнем, так как подорвались чуть свет, но и когда по приезду грузимся на дожидающийся нас на пирсе катер эта отстранённость никуда не девается. Да, снимает что-то, ругаясь с ветром, путающим волосы на скорости, улыбается, когда попадает в объектив других, но в мою сторону не смотрит.

Второй день холодного нейтралитета и если вчера такой подход меня устраивал, то сегодня уже не катит. Возвращайте обратно неугомонного зайчика с самозаряжающейся батарейкой, потому что я… хочу ту Каминских, что запрыгивает без спроса на колени. Пздц, приехали. Я это не вслух, надеюсь, сказал?

Мы, к слову, не просто так убили столько времени на дорогу и приехали именно в “Eastern coast” — прибрежную территорию, отделённую от пустыни скалистыми холмами Дибба. Тут нет ни помпезных небоскребов, ни шопинг-моллов. Обычное провинциальное приморское местечко, совсем другие Эмираты.

Ключевое слово — приморское, потому что в заливе у отеля, как нам тонко намекнули, ловить нечего. Самое интересное, чем можно там любоваться — на заблудившуюся каракатицу, парочку крабов и стайки полосатых баннерфишей, обитающих у насыпных волнорезов.

Вот и было решено, что дайвить стоит не где-нибудь, а в без пяти минут Индийском океане. За свой счёт, само собой. Всё же это чисто наша хотелка, не до такой степени нас спонсирует начальство.

Потратив больше получаса на теоретический вводный курс, наряжаемся в гидрокостюмы и экипируемся. Нанятый гид тщательно обходит каждого по десять раз, проверяет и помогает. Регуляторы, грузики на пояс, декомпрессиметр, маска с трубкой, ласты и, естественно, баллоны с воздухом. Видок неуклюжий. Вереницей пьяных пингвинов тащимся к задней платформе катера со спуском. Шлёп-шлёп.

Первое погружение… оставляет впечатление. Из наших кроме Нечаева никто не дайвил, поэтому первый опыт нарабатывается методом проб и ошибок. Девчонки вовсе на панике, это ж какой страх — а если трубку выплюнуть, а если воды наглотаться, а если тонуть начнёшь. А если, а если, а если…

На самом деле всё не так страшно. Первые минуты непривычно, но быстро учишься и правильно дышать, и перебирать ластами. Тем более рядом кружится знающий человек, который, если что, подстрахует и не даст пойти на корм местной фауне. С которой нас не обманули.

Вокруг, практически не пугаясь посторонних, кружат рыбы-коробочки, наполеоны, хирурги, крылатки, клоуны и рыбы-флейты. Кораллов немного, в тропических морях их больше, но тоже есть.

Гид предупредил, что в этих местах вполне реально встретить акул, включая китовых, и барракуд, но на первый заход на попалась лишь парочка скатов. Вот где пригодился прихваченный Эльфом фотоаппарат для подводной съёмки. Кадры должны получиться что надо.

Долго под водой не торчим и поднимаемся обратно на поверхность, передохнуть. С такими небольшими перерывами погружаемся ещё несколько раз, после чего устраиваем полномасштабный привал. От адреналина и морского воздуха аппетит нарастает зверский. Ароматный арабский рис с бараниной заходит на ура, особенно под карак — это такой чай со сгущёнкой.