Пробуждение - Ли Савино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Без лишних слов, для меня большая честь представить героя дня. Наш прославленный мэр, готовый к новому сроку: Иезекииль Штурм!"
Кора повернула шею, чтобы увидеть знакомую белокурую голову, когда мэр взошел на сцену. Мужчина был так же красив, как и его фотография, с мальчишеской ухмылкой, которая так нравилась всем. Он помахал всем ликующим людям. В суматохе Маркус соскользнул со сцены, так и не пожав мэру руку.
Иезекииль Штурм подошел к трибуне так, словно она принадлежала ему. Кора пыталась отвлечься от своих грустных мыслей, сосредоточившись на нем, намеренно не наблюдая за Маркусом, когда он шел обратно к столу.
"Друзья, пожалуйста, зовите меня Зик. Единственный человек, который называл меня Иезекиилем, была моя мать, упокой боги ее душу. И она называла меня так только тогда, когда я был в беде". Он сделал комичное лицо и пожал плечами.
Толпа ревела. В течение всей своей речи красавец политик продолжал смешить их, пока они все не стали есть из его руки. Даже Кора нехотя улыбнулась.
Штурм говорил об образовании, экономике и в какой-то момент о преступности.
"Когда я вступил в должность, этот город находился в тисках преступных семей. С поддержкой комиссара и наших парней в синем, мы сделали наши улицы безопасными".
"Скучаешь по мне?" пробормотал Маркус, усаживаясь рядом с Корой. Несколько людей рядом с их столиком не пожалели секунды, чтобы изучить их двоих. Время сыграть роль. Это было знакомо и намного проще, чем справляться с ее настоящими эмоциями. Она придала своему лицу выражение обожания и затрепетала ресницами на своего мужа.
Но потом, когда внимание отвлеклось от них, она прошипела: "Ты не должен был упоминать меня при всех".
Маркус взял ее руку и поцеловал костяшки пальцев. Кора почти слышала, как пожилые женщины в зале вздыхают по поводу его рыцарского поведения. Все еще прижимая ее руку к своему рту, он лукаво улыбнулся ей. "Я почти сказал, что ты предпочитаешь Штурма, но решил, что это слишком близко к правде".
Кора отдернула руку и повернулась лицом к сцене. "Я даже не знаю мэра. Я предпочитаю его только потому, что он не мучает меня так, как ты".
Она вздрогнула, когда Маркус прижал ее к себе. Его пальцы пробежали вверх и вниз по ее руке, поглаживая легко, так легко. Она почувствовала прикосновение прямо в своей все более напрягающейся сердцевине.
"Но тебе это нравится, не так ли? Вся эта пытка… ты наслаждаешься ею".
"Я наслаждаюсь, когда все заканчивается", — огрызнулась она.
"И я тоже". Самодовольное обещание заставило ее чрево содрогнуться. "Теперь будь хорошей девочкой и будь внимательна. Мэр рассказывает городу о том, насколько безопаснее и благополучнее он стал под его властью. Ложь, конечно. Единственная причина, по которой Новый Олимп все еще стоит, а не превратился в дымящиеся руины, — это мое правление".
"Ты должен был включить это в свою речь".
"В следующий раз так и сделаю. Я попрошу тебя представить меня".
"Я скажу всем правду".
"Какую правду? Что я нежно люблю свою жену. И даю ей все?"
"Нет." Кора сладко улыбнулась, подавляя дрожь, когда Маркус проследил изгиб ее уха. "Что ты дьявол". Она почти вздрогнула, когда произнесла это. Зачем она его подначивала? Иногда ему нравилось, когда она противостояла против него, как котенок, царапающий его неумелыми коготками.
Видимо, сегодня был один из таких случаев. Он усмехнулся и прекратил свои медленные, мучительные прикосновения. Она испытала одновременно облегчение и разочарование. "Я дьявол. Я не единственный в этом городе". Он кивнул проходящей мимо паре мужчин. "Но я самый могущественный. Все хотят иметь дело со мной. Как и дьявол, они приходят торговаться со мной, а уходят со всем, чего пожелают".
"Кроме своей души".
"Кроме этого". Он ухмыльнулся.
Мэр закончил, и Маркус устроил шоу, стоя и апплодируя, медленные хлопки, которые эхом разносились над остальными. Вечер будет продолжится развлечениями и нежными призывами к пожертвованиям.
Маркус положил руку на плечо Коры. "А что насчет тебя, Кора? Владею ли я твоей душой?"
"Нет", — горячо отрицала она, молясь, чтобы это не было ложью. "Только каждая другая часть меня. Как ты прекрасно знаешь".
Она ждала, пока Маркус разговаривал с несколькими людьми, в основном с мужчинами, которые громко приветствовали его, а затем наклонялись к нему, чтобы вести свои дела на более низких тонах. Маркус стоял рядом с ее креслом, пока говорил с ними. Он держал руку на ее шее.
Кора потягивала вино, отдыхая и была благодарна за передышку. Благодарность и беспокойство. Маркус только начал, и у нее было предчувствие, что сегодняшний вечер испытает ее пределы. Он не будет удовлетворен, пока не докажет свое полное господство над ее телом и чувствами. Возможно, даже над ее душой, о чем он только что говорил. Он не оставит ее ни с чем.
И все же… какая-то ее часть не могла дождаться возвращения домой. Как бы она ни жаждала его любви, она готова была принять его господство. И что это значит для неё?
Наклонившись вперед, чтобы поправить туфлю, она распустила волосы по груди и вынула из лифчика фотографию, которую Кристофер подарил ей, положив её в клатч. Ей не нужно было смотреть на нее снова, она ее запомнила.
У Айрис была любовь, о которой мечтала Кора, но у Коры был Маркус. Высокомерный, сильный, властный, разочаровывающий и сексуальный Маркус. Ее муж. Она не променяла бы его ни на что, даже на остатки своего сердца. Ее достоинство. Ее души. Он действительно был дьяволом.
Словно почувствовав, что она думает о нем, Маркус опустил взгляд с
