Империи глубокого космоса. Прелюдия. Моя тысячелетняя любовь - Алекс Кинсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не помню, чтобы я давала своё разрешение на совместный сон. Ты так задавишь меня. — Не удержавшись, ещё раз проехалась я по его габаритам.
— Прости, родная, я просто… — Растерялся он ещё больше.
И тут не поверите, моё сердце предательски дрогнуло, когда император двух неизвестных мне галактик сонный, растерянный и встревоженный лишился дара речи и не смел поднять на меня глаза. Он протянул руку, но безвольно уронил её на кровать. Я осуждающе покачала головой и встала.
— Выдели мне, пожалуйста, другую кровать. — Это было ошибкой. Архонт резко встал, разом утратив выражение провинившегося щенка на лице.
— Хагнарат, — это резануло мой слух, — я приношу свои извинения за то, что слегка перекрыл тебе кислород. Но спать ты будешь со мной. Я не учёл твою хрупкую земную физиологию, но это больше не повторится. Я способен контролировать себя во сне. В следующий раз мои объятия не будут для тебя столь опасными. — Закончил он с легкой усмешкой.
— Да не хочу я твоих объятий! Мой сон — это моя личная территория! Ты обещал в конце концов!
— Я обещал, что дам тебе три месяца, чтобы привыкнуть ко мне и не возьму тебя силой.
— Не возьмешь? Что за речевые обороты? Начитался пошлых романов? Ещё кто кого не возьмет, — прошептала я себе под нос.
— Возьму, возьму.
Оставалось только фыркнуть и отвернуться.
До времени пробуждения корабля, мы так и не уснули. Я опять улеглась на свою сторону кровати, заставив его максимально отодвинутся. Он рассматривал меня со своей ироничной улыбочкой, лежа на боку и подперев голову руками. Я воинственно изучала потолок.
— Когда доберемся до рудников Заора? — Завела я любимую пластинку.
— Через месяц, я уже говорил вчера.
— Ты выпустишь Трина?
— Я выполняю свои обещания.
— Да или нет?
— Да. — Уже хорошо. Он идет на уступки, и это хоть небольшой, но результат.
— Мне нужно какое-то занятие на этот месяц.
— Что тебе интересно?
— Боевые искусства. Я хочу, чтобы Трин меня тренировал.
— Зачем моей хрупкой птичке боевые искусства?
— Как раз потому, что она хрупкая. Как я понимаю, ты тоже не в райских кущах живешь, о Древнейший, — я вспомнила недавнее благоговейное обращение Диарта, но, разумеется, постаралась вложить в него весь яд, скопившийся в моих гадючьих клыках. — Пираты нападают чуть ли не каждую неделю, да у тебя во дворце я тоже не позволю себя запереть в высокой башне без окон и дверей. Мне нужно уметь постоять за себя.
— Согласен. — Удовлетворенно кивнул он все с той же улыбкой. — Мы с тобой думаем в одном направлении.
— И ещё, нужно учиться управлять каким-то вашим транспортом.
— Разрабатываешь план побега, милая?
— Насчёт «милой» я бы поспорила. И спасибо, что считаешь меня тупой курицей. Если ты унюхал меня из своей галактики за хрен-знает-сколько парсеков от Млечного пути, то было бы верхом идиотизма думать, что я смогу улететь от тебя на каком-нибудь прогулочном катере.
— На прогулочном катере нет. Но на боевом корабле типа Тигнии можно, если успеешь добраться до Второй Вселенной. Там уже не унюхаю.
— Зачем мне во Вторую Вселенную? Там, говорят, серые волки водятся. Хорошим девушками с двумя детьми туда не надо ходить. Укусят.
— Верно.
— Так что?
— Научу. Всему, чему хочешь научу, — вдруг перестав сдерживать смех воскликнул Сганнар, сгреб меня в охапку и покатился со мной с кровати.
— Архонт Сганнар, вы ведете себя по-детски! — Недовольно я вырвалась из его захвата и проследовала в ванную.
На пороге ванной, стоя к нему спиной, спросила:
— А как тебя убить, тоже расскажешь?
— Расскажу.
— Зачем? — удивленно обернулась я. Он все так же улыбался.
— Потому что я могу доверить тебе свою жизнь. И потому что ты не станешь.
— Ты в этом так уверен?
— Как в самом себе.
— А я вот не уверена.
— Просто ты себя не знаешь. А я знаю. Ты не убийца, моя Хаг.
— Сомневаешься, что я способна на убийство ради своей свободы и детей?
— И в мыслях не было. Для защиты, способна. И ещё как. Но ты не убийца. В тебе скрыт дух воина. И не смотря на твою хрупкость, он не уступает по силе силе духа моих лучших ветеранов войны. Но я не являюсь угрозой ни тебе, ни кому бы то ни было, кого ты любишь. И даже твоей любимой планете или галактике. Ты чувствуешь это, и чувствуешь меня, хотя и не хочешь признаться себе в этом. При таких условиях ты не способна на хладнокровное убийство.
— Поверь, моё состояние сейчас далеко от хладнокровного.
— Я знаааю, — довольно протянул он. — Я в восторге от твоей страсти.
— Это не страсть, твердолобая твоя башка! Это ярость лишенного свободы человека! Запри тигра в клетке, начни с ним сюсюкать, как ты со мной, и однажды он перегрызет тебе горло! — И… Я опять разрушила наше хрупкое перемирие.
Сганнар мгновенно телепортировался ко мне и вновь перешёл на свой коронный раздраженный шепот.
— А что, на твоей Земле у тебя много свободы было, милая? Не в клетке ты жила?
— Нет, — уже как-то неуверенно проблеяла я, но Сганнар решил меня добить.
— Ты хочешь сказать, что та трехкомнатная коробка в огромном многоэтажном муравейнике — предел твоей свободы? Или тот равнодушный к такому сокровищу как ты хлюпик, которого обстоятельства навязали тебе в мужья? Хочешь сказать, что ты сама себе его выбрала? Или он просто попался на твоем пути как самый лучший из самых худших вариантов, когда твои материнские инстинкты вопили, сжигая гормонами изнутри твой мозг, о том, что тебе нужно продолжение рода?
— Нам же было когда-то неплохо вместе. — Совсем жалобно попыталась я возразить.
— Сколько? — Он все наступал на меня. — Пару лет? Это смешно. Истинная связь душ, настоящая любовь, единение, уважение? Думаешь, это все может просто испариться за два года? Нет! — Рявкнул он. — Это не исчезает никогда! Пройди хоть десятки тысяч лет! Я знаю! Если бы у тебя на выбор была хотя бы десятка из моих ребят, если бы ты действительно была вольна выбрать того принца, о котором мечтала в детстве, ты бы выбрала своего бывшего мужа?
А может быть ты на своей Земле путешествуешь, когда хочешь и куда хочешь? Или ты работаешь тем, что даёт тебе полное душевное удовлетворение? Ты
