Талли - Паулина Симонс

— пел Робин, запирая дом и заводя машину.

«…потому что эта ночьПринадлежит нам с тобой…»

И хотя Робин очень беспокоился о магазине, больше всего его волновала Талли.

Они только что кончили заниматься любовью, и Робин нежно гладил Талли по волосам.

— Талли, — прошептал он, — Талли.

— Что, Робин, что?

— Ты со многими этим занимаешься?

Она засмеялась.

— Во всяком случае, в «Холидэй Инн» впервые. — Она осмотрелась. — Красиво. Такая огромная кровать. Я первый раз лежу на такой кровати. На такой большой кровати.

— Я серьезно спрашиваю, — сказал Робин.

— Ах, в этом не сомневаюсь. — Она улыбнулась и вздохнула. — Не очень со многими.

— Ты помнишь своего первого?

Она напряглась, ее взгляд стал безжизненным.

— Кто же этого не помнит? — сказала она нехотя. — А ты?

— Конечно. — Он улыбнулся. — Она была старше меня. Ее звали Мэг. Знаешь, она пришла в магазин отца, чтобы купить что-нибудь своему мужу.

— Но присмотрела кое-что для себя? — сказала Талли.

— По-видимому, да. Так, одну мелочь.

— И насколько она была старше? — поинтересовалась Талли.

— Мне было шестнадцать, а ей — двадцать пять.

— Примерно как мы с тобой, только наоборот, — сказала Талли.

— Вроде того, — согласился Робин. За исключением того, что к Мэг он никогда не чувствовал ничего, кроме благодарности.

— Твой первый тоже был старше?

— Да, сказала Талли, — он был старше.

— И сколько тебе было?

— Я… — сказала Талли, — … была моложе.

3

— А больше у тебя ничего нет? — спрашивала Талли у Джулии в начале декабря. Девушки наряжались на банкет для выпускников. Как всегда, платье Талли брала напрокат у Джулии. Джулия носила вещи на два размера больше ее и была полнее в груди. Сегодняшнее платье было из цветастого ситца.

— У тебя нет чего-нибудь черного?

— Нет, Талли у меня нет ничего черного. Не будь такой привередой.

— Хорошо, хорошо, — сказала Талли. — В конце концов я всего лишь попрошайка.

— Ты не попрошайка, Талли. Просто больше у меня ничего нет, понимаешь?

— Ладно, — согласилась Талли, надевая платье. — Господи, ты только взгляни на меня! — воскликнула она, стоя перед зеркалом. — Я выгляжу, как настоящий букет. Надеюсь, никто не вознамерится понюхать меня или приколоть к корсажу.

Джулия закатила глаза, и Талли засмеялась.

— Талли, как тебе удалось уломать свою маму разрешить тебе пойти так поздно на школьный вечер?

— О, ну ты же знаешь. «Джен то, Джен сё. Конечно же, я не собираюсь встречаться ни с каким мальчиком, мам, и не думай! Это — не вечер встречи, это ужин для нас, старшеклассников! Чтобы мы получше узнали друг друга».

— И она это проглотила?

— Ну, у нее были кое-какие подозрения. Она хочет, чтобы Джен зашла за мной и сказала ей «здравствуйте». В полночь! Ну ты ведь знаешь мою мать. Она права в своих подозрениях, только ошибается во времени.

— Как Робин? — спросила Джулия.

— Прекрасно. А как Том?

— Прекрасно. — Джулия прокашлялась. — М-м, слушай, раз уж разговор зашел о Томе. Может, ты расскажешь мне, на что намекала, прохаживаясь на его счет на дне рождения у Дженнифер?

— Господи, Джул, ну и память у тебя. Почему же ты раньше не спросила?

— Было как-то не до того, — ответила Джулия. — Но я думала об этом.

— Поменьше думай, — сказала Талли.

— Ну?

— Что — ну? Джул, я перепутала его с другим парнем.

— Я не верю тебе.

— Тогда зачем ты меня спрашиваешь?

— Пожалуйста, скажи мне, Талли. Я не буду переживать. Это и правда не имеет никакого значения.

— А если это действительно не имеет никакого значения, — передразнила Талли, — на кой черт ты меня об этом спрашиваешь?

— Он был там, да? В каком-то клубе? И он подкатывался к тебе, даже не зная, кто ты, а ты, должно быть, его отшила, да? И это его задело, очень-очень задело, потому что, видишь ли, у него создалось впечатление, что ты никому не отказываешь. Так все произошло, да?

Талли несколько минут молчала, склонив голову, потом посмотрела на нее и тихо сказала:

— Джулия, раз ты думаешь, что все знаешь, какого черта ты меня спрашиваешь?

— Значит, это правда? Я действительно все знаю?

— Да, — сказала Талли, взяв подругу за плечи и подталкивая ее к дверям, — ты все знаешь.

— Действительно все так и произошло? — спросила Джулия уже в машине, когда Джен везла их на своем «камаро» в школу.

— Ну да, — сказала Талли. — Не думай об этом много. Тебя это волнует?

— Да нет. Что делал Том до того, как встретил меня, — его личное дело. Тем не менее я сильно удивилась.

Она обернулась к Талли и увидела, что та несколько смущена.

— Что? — сказала Джулия. — Что это за лицо у тебя… — Она широко раскрыла глаза. — Ах-х-х-х, — пробормотала она. — Подожди. Кажется, я ничего не поняла. Я подумала обо всем, кроме того, когда это было, да? Талли, ты сказала, что это было год назад.

— Я слишком свободно употребила слово «год», — сказала Талли.

Дженнифер подавила смех.

— Тогда скажи мне точно, когда это было, — попросила Джулия. — Постарайся вспомнить.

— В августе, — сказала Талли.

— Что? В этом августе? Который только что прошел?

— Ну да, — сказала Талли, и ее лицо стало непроницаемым.

Джулия смотрела перед собой.

— Так вот оно что… — медленно протянула она. — Да… черт меня побери.

— Забудь об этом, Джулия, — сказала Дженнифер.

— Да, Джул, ничего страшного не произошло, — вторила ей Талли.

— Да, — сказала Джулия. — Совсем незначительное происшествие.

Пока все три поднимались по ступенькам школы, Джулия прижалась к Талли и спросила:

— Слушай, скажи мне, ты отказала ему, потому что я — твоя подруга, или потому, что он тебе не нравится?

Талли обняла ее за талию.

— Я отказала ему, потому что я — твоя подруга. Но даже если бы я не была твоей подругой, я бы все равно отказала ему, потому что он мне не нравится.

Мейкер, Мандолини и Мартинес — или три М — сидели за столиком в украшенном к празднику кафетерии. Угощение было неописуемым, под стать столь же неописуемому музыкальному сопровождению. После ужина все принялись переходить от столика к столику. Талли видела, как Дженнифер прошла мимо столика Джека. Он помахал ей, она помахала в ответ, но не остановилась. Талли было удивилась, но вскоре поняла, что все по-прежнему, так как, Дженнифер после своего подвига добрых полчаса сидела в абсолютном молчании. Талли не вытерпела и вытащила ее на импровизированную танцевальную площадку.