Герой чужой войны - Михаил Михеев

Орбитальная бомбардировка – это, конечно, не очень хорошо с точки зрения экологии, зато дешево, надежно, практично, а главное, быстро, особенно если у планеты орбитальная оборона напрочь отсутствует. «Ретвизан» дал по планете четыре залпа, после чего можно было со спокойной душой и чистой совестью покидать систему – ничего ценного в ней больше не было. Может, конечно, кто-то после этого и выжил, но вся промышленность, а также базирующиеся на планете драккары, так и не успевшие взлететь, были попросту вплавлены в остекленевший песок.

Третьей и последней запланированной точкой, в которой должен был появиться «Ретвизан», была система диффузной туманности Жертвенника у звезды Мю Жертвенника. Там, у звезды, весьма близкой по спектральному классу с Солнцем, находилась, помимо всего прочего, пригодная для жизни планета, давным-давно, еще в доимперские времена, колонизированная человечеством. Хороший, чуть более мягкий, чем на Земле, климат, отсутствие опасных для людей микроорганизмов, богатство форм жизни и приемлемое количество минеральных ресурсов – что еще надо для процветания?

Сейчас процветание и удаленность от войны выходили планете боком. Слишком далеко от зоны боевых действий, а раз так – зачем там серьезная оборона? Орбитальная крепость первого класса, конечно, была, но построили ее давно, и модернизировали в последний раз лет за пятьдесят до этой необъявленной войны. Да и потом, одна-единственная крепость – это несерьезно. Зато имелась перевалочная база, на которой постоянно что-то загружалось, что-то выгружалось… Словом, идеальная мишень для рейдера, который сумеет прорваться и не побоится атаковать. «Ретвизан», пользуясь своим запредельным радиусом действия, сумел прорваться, а уж трусами имперцы не были.

Больше всего Демина удивил тот факт, что их никто не встречал. Коридор для транспортных судов не был прикрыт абсолютно ничем, и орудия лучшего имперского корабля так и не открыли огонь. Впрочем, причина такого спокойствия выяснилась очень скоро – в системе находился целый флот конфедератов, расположившийся, правда, на таком удалении, что даже локаторы «Ретвизана» дотягивались до него с трудом. Они же имперский линкор еще даже не заметили, и вряд ли информация со стационарных радаров, имеющихся в системе, успела дойти до их командующего, что давало командиру линкора определенную свободу маневра. Тем не менее, столько боевых кораблей в системе наверняка разогнали даже самых отчаянных пиратов по норам, а значит, патрульные могли позволить себе расслабиться.

Сложившаяся в результате ситуация была, с одной стороны, крайне опасной, потому как одному лезть в драку с целым флотом было глупой формой самоубийства, с другой же, пользуясь тем, что еще не обнаружен, Демин имел некоторый резерв времени. Он думал очень долго, секунд пятнадцать – с одной стороны, проваливать операцию не хотелось, с другой же, отступление тоже своеобразный провал. Еще две минуты он провел, склонившись над голограммой, отражающей соотношение сил возле звезды и в ее окрестностях, а потом принял решение.

Как известно, слово «эврика», означающее, в дословном переводе с какого-то мертвого языка, «… твою мать, вода-то какая холодная», стало синонимом открытия. Идея Демина на открытие не тянула – скорее, она была результатом быстрого, на грани интуиции, анализа ситуации, сделанного профессиональным военным, отлично знающим возможности и своей, и вражеской техники, а также безоговорочно доверяющим выучке своих людей. В результате «Ретвизан», вышедший из гипера, как обычно, с нулевым относительно звезды ускорением, начал разгоняться, но не стремительно, как это делают боевые корабли, а неспешно, подобно транспортному буксиру. Демин исходил из предположения, что, в жизни не видев боевого корабля таких размеров, зато повидав немало среднетоннажных транспортов самых экзотических модификаций, конфедераты не станут волноваться раньше времени. В принципе, так и произошло – когда на линкоре приняли первый сигнал с требованием назвать себя, он преодолел более половины пути. Еще пару часов радисты успешно развлекались, вешая лапшу на уши своим визави – изображали плохую связь, запрашивали полномочия на запрос и требовали пояснений, почему они отвечают, а их не могут идентифицировать. Но потом Демин решил, что затягивать до бесконечности тоже не стоит, и события понеслись вскачь.

Из ангаров линкора выпрыгнули в космос драккары – вся авиагруппа, сто сорок машин, это сделало бы честь любому эскортному авианосцу. «Колибри», задачей которых было прикрытие ударного крыла, несли штатное вооружение, а вот на предельно облегченные «Кальмары» подвесили по торпеде – так, по старой традиции, называли ракеты большой дальности. Они несли мощный заряд, но платой за мощь и возможность управлять торпедой на дистанции, в разы превышающей радиус управляемого полета обычных ракет, была избыточная масса. В результате и драккары, даже тяжелые «Кальмары», могли полноценно управляться, неся не более одной торпеды. Впрочем, полсотни торпед… Для задуманного хватило бы и четверти.

Одновременно со стартом истребителей, линкор резко ускорился. Компенсаторы чуть запоздали, и офицеров на миг вдавило в противоперегрузочные кресла, но это была уже мелочь, привычная и неопасная. А вот конфедератам оставалось только выть и призывать себе на помощь высшие силы. Ну и проклятия на головы имперцев и прошляпивших их наблюдателей, естественно.

А буквально через десять минут линкор обрушился на висящую на орбите крепость. Правда, бить старались максимально точно, чтобы не зацепить планету – зачем уничтожать то, что когда-нибудь будет твоим? Тем не менее, риска не было – с дистанции, на которой орудия «Ретвизана» уверенно поражали цель, крепость с трудом доставала до имперского линкора, а о точности огня говорить и вовсе не приходилось. Пока линкор крушил оборону, «Кальмары» занялись базой, у причалов которой обнаружился хороший довесок – линкор и крейсер, непонятно, то ли принимающие что-то на борт, то ли, наоборот, выгружающие.

В принципе, «Ретвизан» справлялся и в одиночку, но – только с крепостью. На базу времени уже не оставалось – флот противника успевал приблизиться на дистанцию, с которой мог вести уверенный огонь, и риск повреждений становился недопустимо велик. Можно было, конечно, врезать сразу по базе, которая стратегически была куда более важной мишенью, но в этом случае был риск, что их накроют уже с самой крепости, так что пришлось заняться именно оборонительными сооружениями и надеяться на выучку пилотов. Надо сказать, они не подкачали. Серия мощных взрывов разнесла базу на куски, расколола пополам успевший отвалить от пирса крейсер и вспорола борт линкору конфедератов, словно консервную банку. «Колибри» завалили пару истребителей, взлетевших было на перехват, после чего остальные шарахнулись прочь, резонно рассудив, что жизнь-то у них одна, и тратить ее на героизм, который все равно не оценят, глупо. Имперцы в такой ситуации дрались бы до конца, но в рыхлом конгломерате полунезависимых государств, составляющих Конфедерацию, самопожертвование было не в моде. В результате отходили, можно сказать, с комфортом, если бы не случайность.

Полыхающий линкор продолжал вести беспорядочный огонь, и это его, по сути, спасло – лезть под обстрел уже фактически небоеспособного корабля приказа не было, ему и так или в переплавку, или в ремонт года на два. Однако кто-то из его комендоров то ли случайно, то ли, наоборот, хладнокровно прицелившись, ухитрился-таки поразить один истребитель. Получивший нокаутирующий удар «Кальмар» мгновенно потерял управление и беспорядочно закувыркался в пространстве. И это было очень плохо – если бы истребитель взорвался, то это были бы всего лишь боевые потери, вещь неприятная, но неизбежная. Однако поврежденная машина не взорвалась, а значит, надо было вытаскивать пилота. Империя своих не бросает, чересчур уж это фундаментально.

К счастью, пилоты не подкачали. Один из имперских истребителей заложил крутой вираж, ловко затормозил в каком-то десятке метров от поврежденного собрата. Из кабины все еще кувыркающегося «Кальмара» выбралась фигурка в легком скафандре, оттолкнулась от гибнущей машины и, управляя полетом с помощью аварийного баллона с воздухом, быстро добралась до второго драккара. Пилот зацепился за него там, где незадолго до того висела торпеда, и «Кальмар» рванул в сторону тормозящего линкора. Сразу после того, как он нырнул в ангар и бронированные створки захлопнулись, запущенные на форсаже двигатели толкнули бронированную громаду вперед – конфедераты, наконец, оправились от шока, и их флот с грацией парового катка стал накатываться сзади. Однако они безнадежно опоздали – суперлинкор Империи успел разогнаться и, чудом не протаранив какой-то не вовремя выскочивший из гипера лайнер, нырнул в прыжок, ведущий к дому.