Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга - Светлана Бестужева

- И вместе потом приезжать к вам...

Меня вдруг озарила совершенно невероятная догадка:

- Андрей, они не собирались приезжать. Марина сообщила мне, что она будет с Ларисой. Она добавляла информацию к той, которую заложила на дискету. Она прекрасно знала, что меня весь вечер не будет дома: мы тысячу раз с ней обсуждали этот мой первый выход после большого перерыва. Она просто не могла забыть, мы только накануне в последний раз об этом говорили по телефону. Марина хотела меня предупредить - и предупредила, но я только теперь это поняла. Иначе мы бы никогда не узнали о Ларисе. Володя-то ее не опознал. А я, как последняя идиотка, все ему выложила!

- Не расстраивайтесь, в этом ряду никогда не бывает крайних, - любезно утешил меня Андрей. - Только постарайтесь не допускать таких ошибок в будущем.

- По-вашему, оно у меня есть? - уныло осведомилась я.

Не нравился мне ход событий, ох, как не нравился! Понятное дело, с Володей я теперь без свидетелей не встречусь ни за какие коврижки, но ему это надо как-то объяснить. А то он мигом поймет, что я его в чем-то подозреваю. И тогда...

Мое бурное воображение снова заработало. Я представила себе как Володя настойчиво предлагает мне новую игрушку для моего Кузьмы. Как я радостно вставляю дискету с этой игрушкой в компьютер и через минуту раздается мощный взрыв. Я, точнее, то, что от меня осталось, вылетаю через проем в стене на улицу, оставляя позади бушующий огонь. Мчатся пожарные, мчится милиция... И никто не узнает, где могилка моя.

- Не драматизируйте ситуацию, - прочитал мои мысли Андрей. - Если вы впредь будете осторожны в разговорах, ничего страшного не произойдет. Да и в конце концов, не доказано, что ваш приятель овдовел, так сказать, по собственному желанию. Есть только некоторые странные факты, цепь случайных совпадений.

Я замолчала и стала думать. Точнее, приводить свои мысли в порядок. Помимо всего прочего мне пришло в голову, что Володя был не слишком удручен тем, что произошло. Озабочен - да, но чем-то еще, а не трагической гибелью супруги на пожаре. И это внезапное стремление не просто помочь мне, а как бы даже вникнуть в мои проблемы. Зачем, например, ему знать фамилию мужа Нины? Чем он мне конкретно может мне помочь в этом случае? Хотя... Галка ведь говорила, что он имел какое-то отношение к ядерной станции в Ливане. Нет, в Ливии. Или в Алжире? Вечно я путаю эти географические названия.

- Андрей, - оторвала я своего гостя от размышлений, - где мы могли строить ядерный реактор?

- Не понял, - вытаращил он на меня глаза, явно сбитый с толку причудливым ходом моих мыслей. - Кто - мы? Почему строить?

- Ну, помогать в строительстве, - покладисто согласилась я. - Подруга мне сказала, что видела Володьку в том центре, который они с мужем проектировали. Вот только я забыла, в какой стране.

Судя по всему, ясности в вопрос я все равно не внесла и мне пришлось восстановить в памяти разговор с Галкой и пересказать его Андрею чуть ли не дословно, попутно выдав ему информацию относительно Галкиного семейного положения и профессиональной деятельности. Делала я это без особой охоты, потому что то и дело вспоминала слова моей подруги, сказанные, кстати, в том же самом разговоре: "Исповедуешься, в общем-то, первому встречному. Мало тебя жизнь учила?"

Судя по всему, мало. Но я решительно не знала, что мне делать с этой лавиной загадок, которые вдруг посыпались в мою жизнь с невиданной щедростью. Будто канализацию прорвало, простите, за резкость. Андрею я, конечно, не сказала о том, как отреагировала моя ближайшая подруга на его появление в моей жизни и роль в ней на данный конкретный исторический период времени. Но он, похоже, и так догадался.

- Ваша подруга наверняка не одобрила того, что я тут постоянно болтаюсь и узнаю о вас и вашем окружении все больше и больше. Я не ошибаюсь?

- С чего вы это взяли? - фальшиво изумилась я. - Она просто посоветовала мне быть поосторожнее. И думать, прежде чем что-нибудь кому-нибудь говорить.

- Золотые слова, - кивнул Андрей. - Я тут даже гипотез строить не буду, радиацией, капсулами и прочим в этой серии пусть Павел занимается. А я, с вашего позволения, позвоню кое-куда, может быть, есть новости. Относительно ваших бывших родственников и ваших, так сказать, сонаследников.

- Постойте, - воскликнула я, осененная очередной свежей идеей, - а вдруг Володя приходил ко мне, чтобы поставить прослушку? На телефон или вообще в комнате? Чтобы быть в курсе тех разговоров, которые без него ведутся.

Андрей бросил на меня какой-то странный взгляд, помолчал секунду, а потом сказал:

- Это вряд ли. Не может же он слушать ваши разговоры с другого конца Москвы. И не может целый день сидеть у прослушающего устройства: у него других дел сейчас по горло. Должен сказать, детективные сюжеты у вас рождаются с просто невероятной легкостью.

- Работа такая, - вздохнула я.

Между прочим, на завтрашней работе можно поставить большой и красивый крест. Да и на послезавтрашней тоже. После похорон и поминок много не наработаешь. Понимаю, такие мои рассуждения могут показаться циничными: подруга погибла, а я думаю не только о ней, но и о листах и норме. Так-то оно так, но и Валерий, как выяснилось, умер не своей смертью. Только меня по этому поводу никто на содержание не возьмет и компенсацию за моральный ущерб платить не будет. Это раньше платили зарплату вне зависимости от того, работаешь ты или нет. Теперь времена другие, более жесткие, я бы сказала. А раз так... "Если не можешь изменить ситуацию - измени свое отношение к ней", - учил меня в свое время Валерий. Пригодились его уроки, вот уж не думала.

Я машинально мыла посуду после того, что с большой натяжкой можно было назвать ужином, и думала о том, что если вся эта история каким-то невероятным образом благополучно разрешится, то нужно будет начинать жизнь заново. Перестать смотреть на эту квартиру как на тюремную камеру и попытаться превратить ее в нормальное жилье. Если вдуматься, этим давным-давно надо было заняться. В стенах такого роскошного кастрюльного цвета, как на этой кухне, хроническую депрессию можно заработать без всяких усилий. Веселенький розовый линолеум, который давным-давно стал серо-буро-малиновым прекрасно сочетается с зелено-коричневыми обоями. Из окон дует, из-под входной двери тянет, раковина в ванной залеплена, кажется, пластилином - чтобы не протекала...

О чем я думала, когда соглашалась на это убожество? Почему, дура несчастная, не посоветовалась с бывшим мужем, отцом моего ребенка? В конце концов эта квартира достанется сыну, так что его отец был кровно заинтересован в том, чтобы она была как можно лучше. Да и мне самой сорока еще нет, рановато я себя похоронила. Решено: займусь ремонтом, буду при деле, некогда будет всякой ерундой голову забивать. А с Володькой после похорон постараюсь больше не встречаться, поберегу нервы. Если будет нестерпимо скучно - помирюсь с Масиком...

Я почувствовала, что в кухне уже не одна и резко обернулась. Действительно, Андрей стоял в дверях и смотрел на меня. Расшифровать выражение его лица мне не удалось, поэтому я спросила в лоб:

- Что-нибудь еще случилось?

- Не знаю, - медленно ответил он. - Дело в том, что ваши сонаследники вчера убыли за границу. Ни с того, ни с сего и на неопределенный срок, благо средства, по-видимому, позволяют.

- А почему такой минор?

- Потому, что произошла утечка информации. Кто-то их предупредил, потому что в подобные совпадения на ровном месте я лично не верю. Человек, которому я звонил, по моей просьбе второй день занимается этим семейством. А когда решил лично побеседовать - поезд ушел. От кого они могли что-то узнать, как вы думаете?

Мне и думать было не надо: от Нины. А ее предупредила я. Лично. Кому от этого стало лучше, спрашивается?

Мои переживания достаточно ясно отразились на лице и Андрей немного смягчился:

- Наташа, я вас прошу, будьте сдержаннее. Я искренне хочу вам помочь, а вы не только мне - самой себе мешаете. Дайте, что ли слово, что ни с кем не будете обсуждать ни капсулу, ни пожар.

- Честное слово, ни с кем не буду, - быстро сказала я. - Только с Галкой.

Андрей возвел глаза к потолку и вздохнул. Достаточно красноречиво. И я тут же вспомнила, как в значительно менее рискованных ситуациях Валерий так же рассматривал потолок, а потом с грустным вздохом констатировал:

- Худшего врага, чем ты сама, малыш, у тебя нет.

Ей-богу, самоубьюсь. Тогда у меня одним врагом уж точно станет меньше.

Глава десятая. Безутешный вдовец.

Просто задумано - с блеском исполнено. Этот придурок до последней минуты ни о чем не догадывался. Позвали на ночь глядя на безлюдную набережную - поволокся как миленький. И от дармовой выпивки не отказался, наоборот, выхлебал чуть ли не всю фляжку бренди. И послушно нагнулся над парапетом, когда услышал:

- Посмотрите, что это там плавает?

Может быть, и успел вскрикнуть, да как раз в этот момент по метромосту прогрохотал поезд метро, а потом сразу - встречный состав. Тело наполовину оказалось в воде: ему сверху было не очень видно, головой или ногами, да какая, в конце концов разница? А он повернулся и пошел к метро, где и в этот поздний час было еще полно народа. Конечно, соблазнительно было приехать на машине и уехать на ней же, но сколько раз он читал о том, что кто-нибудь замечал "тачку" неподалеку от места преступления. Можно было взять такси, благо они снова появились, или поймать левака, но опять-таки появляются ненужные свидетели. А в метро никто ни на кого не смотрит.