Отавало идет по экватору - Вадим Листов

Для отавало, как и вообще для индейцев Сьерры, характерно высокоразвитое чувство взаимопомощи, кооперирования в труде. Особенно наглядно это проявляется на уборке урожая. Заведенный с незапамятных времен обычай относиться к уборке урожая как к празднику отавало соблюдают свято. Тот, у кого на поле созрел урожай, созывает родственников и друзей. Они приходят помочь, и потом их одаривают несколькими корзинами початков кукурузы. После того как поле убрано, на нем из обмолоченных початков сооружается символический крест; это означает, что "чуггидорас" (так отавало называют женщин, не имеющих средств к существованию) могут собрать оставшееся на поле зерно. Родственники и друзья приходят на помощь и в тех случаях, когда член общины приступает к строительству нового дома.

- Домострой у отавало отличается большим своеобразием: в каждой семье царит четкое разделение труда и домашних обязанностей, и каждый член семьи знает свои функции и строго их выполняет, - рассказывал мне во время поездки по провинции Имбабура генеральный секретарь Эквадорской федерации индейцев Эстуардо Гуайлье. Отец семейства работает в поле или занимается ткачеством. Мать до полудня помогает обрабатывать поле, пасет скот, потом возвращается домой и занимается домашним хозяйством либо тоже садится за ткацкий станок или прялку. Дети, если они достаточно подросли, ухаживают за скотом, помогают отцу и матери. Если в семье не один, а несколько ткацких станков, трудятся все - родители, дети, внуки. При этом каждый из них выполняет свою четко определенную операцию: одни прядут, другие красят пряжу, третьи ткут или расчесывают готовые изделия, придавая им товарный вид. Словом, - заключил он, - это хорошо организованное домашнее производство.

Крестьянская мать

В живописном уголке, где петляющее вокруг озера шоссе делает один из своих многочисленных поворотов, мы остановились возле дома, прятавшегося в тени двух высоченных тополей. Хозяин, пожилой крестьянин, завидев Эстуардо, поспешил нам навстречу.

- Антонио Пема, активист нашей федерации, - представил его Эстуардо. И обращаясь уже к нему, сказал: - Вот привез тебе гостя - настоящего "русо". Журналист. Хочет посмотреть, как живет типичный отавало. Покажешь свое хозяйство?

- Отчего не показать, - ответил Антонио. - Только ведь смотреть-то особенно нечего.

- Не скромничай, Антонио, - улыбнулся Эстуардо. - Хозяйство у тебя справное. И сам ты - вполне типичный.

Пема пригласил нас в дом и пошел впереди. Мы последовали за ним.

Одет наш- "вполне типичный" хозяин был как нельзя более по-отавальски. Белые короткие, до щиколоток, штаны с завязками, поверх белой рубахи - толстое, грубое на вид шерстяное пончо темно-коричневого цвета, на голове - видавшая виды фетровая шляпа, а на ногах - сандалии из сыромятной кожи.

- Разные группы отавало можно отличить по одежде, - объяснял вполголоса шедший ее мной рядом Эстуардо. - Мужчины носят пончо преимущественно трех цветов - темно-синего, темно-серого или коричневого. Сандалии мастерят сами из кожи, а подчас из старых автомобильных покрышек. Сандалий может не быть вовсе. Но на голове у отавало непременно должна быть надета фетровая шляпа. Ну и конечно же коса. Видишь, какая она у Антонио толстая?! Коса у отавало - символ мужественности...

Среди других индейцев Эквадора, Перу и Боливии, говорящих на кечуа, отавало выделяются множеством отличительных черт, как, впрочем, и их жилища. Обычно они живут в побеленных снаружи глинобитных домах с земляным полом, состоящих из одной комнаты, чаще всего без окон. Дверь заменяет узкая прорезь в стене. Зато иногда дом крыт не соломой, а черепицей, что само по себе свидетельствует об определенном материальном достатке. Дом Антонио Пемы, кстати, был крыт черепицей.

Мы переступили высокий порог и оказались в просторном помещении, свет в которое проникал сквозь крохотное оконце, смотревшее во внутренний двор. Мое внимание привлекли две небольшие "платформы" из досок: на одну были набросаны соломенные маты и пончо, другая была повыше, с приступочками.

- Та, что пониже, - кровать, - сказал Антонио. - А на высокой мы рассыпаем и сушим кукурузу. Эти вот три камня, положенные друг на друга рядом со стеной, служат очагом. Сейчас лето, тепло, огня в нем нет. А в холодное время года огонь поддерживаем и днем, и ночью. Тепло очага обогревает дом. Да и спичек не напасешься каждый раз разжигать огонь, - шутливо добавил он.

- А для чего служат эти блюда и вон те огромные кувшины? - спросил я, показывая на объемистые керамические блюда, лежавшие на высокой "платформе", и на конусообразные амфоры, наполовину вкопанные в земляной пол в дальнем углу комнаты.

- В глиняных блюдах мы храним кукурузную муку, - ответил Антонио. - А в кувшинах держим зерно, воду, которую женщины приносят из ближайшего ручья, или кукурузную чичу.

- Жилище отавало служит одновременно и амбаром для хранения зерна и продовольствия, и складом шерсти и ткацких изделий, - вступил в разговор Эстуардо. - В сущности в самом доме семья проводит только ночь да дождливые дни. Большей частью ее жизнь протекает во дворе: там перемалывают кукурузу и ячмень и готовят пищу, там под навесом рядом с домом держат ткацкие станки и там же работают; во дворе семья отдыхает по вечерам, если, конечно, погода позволяет.

Мы вышли из дома, обошли его и оказались в небольшом дворе, огороженном невысоким глинобитным забором. В ближнем углу возвышался сложенный из кирпича закопченный очаг.

- Кухня, - односложно пояснил Антонио.

- Ты главное, главное покажи - ткацкий станок, - напомнил Эстуардо.

Антонио повел меня к сооружению, пристроенному к дому и похожему на полураскрытый сарай. Там под навесом стояли два примитивных ткацких станка, попросту говоря, две деревянные рамы. На одной синела основа из шерстяных нитей. На другой было натянуто наполовину сотканное одеяло с традиционным рисунком - изображением мифического божества. Тут же стояли деревянная прялка и два чана для крашения пряжи.

- Большая часть овечьей шерсти превращается в ровную тонкую нить на этой прялке, - рассказывал наш гостеприимный хозяин. - Часть шерсти жена свивает веретеном, когда пасет скот. На станок попадает далеко не вся пряжа. Посевы, скот требуют ухода. Времени на ткачество остается немного. Поэтому крашеную пряжу в мотках мы продаем на субботних ярмарках в Отавало.

К хозяйственному двору примыкали загон для скота и огород, где семья Антонио Пемы выращивала лук, капусту, овощи для себя и на продажу.

- Хозяйство небольшое, но нам хватает. Семья-то у меня невелика - со мной пятеро, - сказал Антонио, когда мы собрались в дорогу и стали прощаться. Он проводил нас до машины и, пожимая нам руки, пригласил: