Смертельный гамбит. Кто убивает кумиров? - Кристиан Бейл

— Фиат.

— Да, был, там были профессионалы из «Красных бригад» Мухаммеда, никто и никогда не обнаружит их.

— Поль плохо переносил алкоголь? — на мгновение мне показалось, что я не так понял название, и отложил вопросы о нем до лучших времен.

— Уроды-токсикологи обнаружили у него дозу, от который он умер бы сразу, — невеселый смешок. — Это был просто газ. Я думаю, именно газ, такие приемы были известны в Ми-6. В салон запускали парализующий газ, смешанный с углекислотой. У человека, принимающего даже препараты от бессонницы, эта смесь вызывала потерю ориентации в пространстве. А если средство было токсично, то легкие насыщались парами, аналогичными алкогольным, в кровь впитывались довольно быстро. Собственно, поэтому у Поля не сразу взяли кровь на алкоголь, а лишь спустя два дня — просто нужна была гарантия, что он был пьян.

— Что за «Бригады»?

— Вы не расслышали? — В его голосе звучала явная насмешка.

— Имя — да.

— Мухамеддом зовут не только Аль-Фай-еда. Арабский мир большой, Бейл. А патриотов-фанатиков еще больше. Если в двух словах, то патриоты решили: Мухамедд Аль-Файед их предал, раз нарушает традиции предков и позволяет сыну жениться на неверной. Ему ведь угрожали, этому Додди, а он был гордый, смелый и надменный, пошел против воли отца, против воли их клана. За что и получил наказание.

— Но отец же не был против! — горячо возразил я.

— Не был, думал, что откупится за свободу сына. Но речь идет о миллиардах, поэтому не старайтесь считать столбиком. — Джеймс откинулся на подушки. — Это кровная месть, Бейл, и ее оплачивают только кровью.

— Какая-то фантастика, — пробормотал я. Бессмыслица — чужая вера, упертый фанатизм лишил жизни невинную душу и оставил сиротами ее детей.

— Последний вопрос, откуда у Поля столько денег на счету?

— Мухаммед Аль-Файед перевел для меня. Он знал: мы любили друг друга.

Я гнал машину в Ниццу, там меня ожидал Джерри. Картина перед глазами становилась ясной, как гладкий асфальт под колесами моего автомобиля. Я сам знал: Анри был повязан с Кланом, и, возможно, сделка заключалась в том, что ему за сотрудничество поставили блок на спиртное. Традиционное лечение не помогало — он срывался, потерял любимого человека, но забрезжила возможность вернуть все на круги своя — Клан помог. Как ответный шаг — маленькая операция по вживлению микрочипа, который совершенно ничему не мешает, просто помогает исследованию в какой-нибудь чепухе по спасению кого-нибудь от алкоголизма. К примеру, «тебе же помогло, теперь пусть поможет остальным». И конечно, Поль согласился, ведь результат был, что называется, налицо. Он перестал пить, его даже тошнило от алкоголя. (Спецслужбы, обвинивши Анри в том, что он виновник трагедии, были правы: он виновник, но он не был пьян.) Убил Анри Поля

Клан, когда микрочип в тканях его головного мозга стал разрушаться и вызвал сильнейшую детоксикацию. Начальник охраны оказался Наблюдателем Додди Аль-Файеда, и он рано или поздно исполнил бы свой долг. Какие-то «Красные бригады» решили, что пришло время.

— Браво, браво, — Джерри даже зааплодировал мне, — твои умозаключения действительно точны. Один маленький нюансик: нельзя было тянуть. Злосчастное ФБР стало подбираться к связи террористических группировок и субсидиям в скромный банк в Саудовской Аравии. Кажется, у него даже нет названия, но на счетах водятся слишком большие суммы. Агенты установили связь между семьей Аль-Файеда и воинскими образованиями.

— Террористами, — зло уточнил я. Меня бесило это спокойствие, когда из-за игры в солдатиков погибла величайшая женщина XX века.

— Нет, воинскими образованиями! Наемники, кстати, с увлечением служат в Чечне, в Афгане — говорят, денег много платят полевые командиры. — Рубен был как всегда деловит и улыбчив. — По возвращении из Парижа Додди должны были вызвать на допрос. Кто бы это допустил? А Додди в обмен на наше участие в его судьбе хотел только одного — Диану. Он был влюблен, как мальчишка.

Скорбная складка поперек лба, словно Джерри осуждал пыл влюбленного.

— Я обещал, и тогда потребовался Джеймс, его профессиональные снимки и немного настойчивости. И он, знаешь ли, проявил мастерство и делал поразительные кадры, где принц Чарльз гуляет с Камиллой, подает руку Камилле, целует Камиллу. Что могла подумать впечатлительная леди Спенсер?

— Вы не человек, Рубен, вы тварь, — процедил я сквозь зубы.

В ответ тихий смех.

— Ты искренен, но глуп, — сухо, холодно почти прошипел он мне в ухо, притянув за шею к себе, — никто не хотел ее смерти. Никому не нужно было убивать эту блаженную. (Оттолкнул от себя.)

— Я бы предпочел что-нибудь более полезное для Клана, а не пошлый адюльтер, когда спецслужбы ведут себя, как стадо баранов, совершенно забывая, что это уже не смешно, — закурив, он постепенно пришел в себя, — но глупость нам пришлась кстати. Смерть Аль-Файеда прошла безболезненно, его отец не объявил крестовый поход. Смешно, не так ли? Араб в крестовом походе за жизнь сына, торгующего оружием и влюбленного в неверную.

Я промолчал. А что я мог сказать? Как блестяще Клан устранил арабского подданного! Джерри не упомянул, что семейство Аль-Файед было неугодно королевской семье, и тут легко было обойтись и без беседы с чиновником из

Ми-6, который рассказал мне о недопустимости такого союза. И ведь ничья честь не пострадала, и Винздоры остались довольны чистотой своего рода, и арабские экстремисты не усомнились, что Додди покарал Аллах за неверный выбор. Конкретные люди не остались в проигрыше. Проиграли только Уильям и Гарри — дети Дианы Спенсер, а также миллионы людей, которые каждый год — все десять лет — молятся за упокой души своей любимой принцессы. И она — чудесная «английская роза», как нежно звали ее подданные. Леди Ди с восхитительной улыбкой Мадонны, которая нелепо умерла, так и не познав счастья… Счастья, обернувшегося трагедией…

Глава 7. Франц Фердинанд Карл Людвиг Йозеф Фон Габсбург Эрцгерцог Д’Эсте

Любовники и любовницы. Дерзкий мальчишка. Кронпринц без панталон. Секс втроем. Трагическая развязка. Расплата.

Чудеснейший человек, сказывали, добрый и благожелательный — одним словом, благородный.

Это слова из записок коллежского асессора Кондратия Филимоновича Воропаева, присланного в свиту эрцгерцога с заверением о дружбе от Московского генерал-губернатора.

Светлый, добрый, нежный сердцем, мой друг и любимый муж.

Так писала о Франце жена София.

А вот история, которую поведали мне, когда я приехал в Австрию, чтобы отыскать истоки слухов о том, что Франц Фердинанд был человеком отнюдь не самых благородных порывов и весьма двусмысленных поступков. Но поскольку для австрийцев фигура их драгоценного эрцгерцога сродни лику Богоматери, то я не рассчитывал найти в архивах что-нибудь предосудительное. Знал, архив и библиотека расхищены после Первой мировой, и часть документов всплывала в частных коллекциях. Графиня Паленская, известная среди частных любителей всевозможной переписки, как-то проговорилась, что готова рассказать о своей коллекции писем (в которую, как я понял, входят личные письма Франца и Софии), но за приличное вознаграждение. Я удивился немного: что еще за вознаграждение? Но Джерри меня успокоил — с дамой следует просто переспать. Я раскрыл рот. Рубен смеялся надо мной: