Че Гевара. Последний романтик революции - Юрий Гавриков

На календаре стояло число — 16 октября. Мы не случайно называем дату. Дело в том, что Че получил приказ помешать проведению общенациональных выборов, назначенных на 3 ноября, что было осуществить, по словам самого Гевары, «очень трудно, поскольку оставалось мало времени, а также из-за разногласий в революционном движении, которые обходились нам (повстанцам. — Ю.Г.) слишком дорого и подчас стоили человеческих жизней»[118]. Позднее мы кратко остановимся на этих разногласиях.

В результате координации действий с колонной Камило Сьенфуэгоса, действовавшей в северной части той же провинции, удалось полностью сорвать фарс выборов, призванных изобразить Батисту в качестве «приверженца» демократии.

Что касается боевых действий, как уже было показано выше, в сентябре еще ничто не предвещало скорую победу. Перед нами три донесения Гевары Фиделю Кастро за сентябрь[119].

«Сегодня услышали переданное по радио сообщение генерала Табернильи о том, что колонна Че Гевары была якобы разгромлена. Дело в том, что в одном из забытых нами в суматохе вещевых мешков батистовцы обнаружили записную книжку, в которой были подробно указаны имена, фамилии, адреса наших бойцов и закрепленное за ними личное оружие с боеприпасами и снаряжением. Кроме того, один из бойцов, состоящий членом Народно-социалистической партии (компартии. — Ю.Г.), потерял где-то по дороге свой вещевой мешок, где находились партийные документы.

В дальнейшем мы переправились через реки Сан-Педро и Дуран... и достигли местечка под названием Эль-Чичаррон. Здесь из колонны сбежал один тип, присоединившийся к нам в районе Камагуэя, а спустя некоторое время при преодолении одного опасного места пропал некто Хосе Перес, который пришел в колонну перед самым нашим выступлением из провинции Орьенте и который, как я подозреваю, просто дезертировал, прихватив с собой винтовку.

Перейдя железнодорожную насыпь в довольно опасном месте, мы оказались в рисоводческом районе, где расположены огромные владения братьев Агилера. Проводников у нас по-прежнему нет. Поэтому приходится идти по еще кое-где сохранившимся следам колонны Сьенфуэгоса. Начиная с 20 сентября мы идем через сплошную болотистую местность, непрерывно преследуемые правительственными войсками. Несколько оставшихся у нас лошадей пришлось окончательно бросить; топь и зловоние причиняют нам немало неудобств. 20 сентября».

Следующее донесение датировано 29 сентября.

«Сегодня осталась позади последняя рисовая плантация... и когда мы уже вступали на плантации сентраля[120] Барагуа, то неожиданно обнаружили, что дальнейший наш путь полностью блокирован правительственными войсками. Оказалось, что они нас заметили еще до начала этого перехода, и шедшим сзади бойцам пришлось даже отстреливаться тогда. Но мы не придали этому значения, думая, что речь шла об обычной засаде. Поэтому я приказал ждать наступления ночи, рассчитывая, что нам удастся пройти. Когда же я убедился, что мы попали в ловушку и что противник полностью осведомлен о нашем местонахождении и ждет нас, было уже слишком поздно, чтобы попытаться проскочить. К тому же ночь была дождливой и слишком темной, чтобы можно было определить точно, где находятся батистовцы. Пришлось по компасу отойти назад и остановиться на какое-то время посреди топи, прикрываясь небольшой растительностью от вражеской авиации.

Вскоре появились самолеты противника и сбросили весь свой смертоносный груз на находившиеся недалеко от нас деревья с густыми кронами. Батистовские летчики полагали, что мы укрывались среди этих деревьев.

Посланная вперед разведгруппа во главе с лейтенантом Асеведо обнаружила на фланге вражеской позиции не охранявшуюся никем заболоченную лагуну, через которую, как считал противник, нельзя было пройти. Но именно по этой лагуне, осторожно ступая по воде, 140 человек моей колонны прошли около двух километров и миновали последний вражеский пост всего в ста метрах. Мы даже слышали доносившиеся голоса переговаривавшихся друг с другом солдат. Уверен, что они все же слышали шум наших шагов, да и к тому же в тот момент вышедшая из-за облаков луна ярко осветила все вокруг. Однако солдаты батистовской армии никогда не отличались высоким боевым духом, и, вероятно, они сделали вид, что не заметили нас. Всю ночь и часть следующего дня мы шли по залитой морской водой топи. Многие бойцы шли совершенно разутые, а те же, у кого была обувь, она находилась в весьма плачевном состоянии».

Не могу оставить без комментария это письмо. Должен хотя бы подчеркнуть присущее Че свойство — не только не преувеличивать свои заслуги, но всячески их занижать, даже тогда, когда они, как в этом принятом им решении, — налицо.

И, наконец, регистрация событий в конце сентября, отправленная командующему в донесении от 3 октября:

«Неподалеку от сентраля Барагуа мы взяли с собой работавшего на нем мясника, решив использовать его на пару дней в качестве проводника. Его жена, которая была в плохих отношениях со своим мужем, не стала возражать против этого. Очевидно, она надеялась, что он погибнет где-нибудь вместе с нами. Вскоре на нас налетели самолеты В-26 и сбросили свой обычный груз. Но все обошлось благополучно, хотя и пришлось идти всю ночь по лагуне, заросшей колючим кустарником, нещадно коловшим ноги бойцов. Не исключено, что жена мясника донесла на нас.

Нехватка продовольствия также оказывает влияние на настроение людей. Отдыхать не приходится, так как правительственные войска преследуют нас по пятам и, конечно, как всегда, при поддержке самолетов. В каждом крестьянине мы видим потенциального шпиона. Обстановка во многом напоминает ту, которая была в первые дни партизанской войны в Сьерра-Маэстре. Установить контакт с руководством местной организации «Движения 26 июля» мы не смогли, а когда я попросил двух человек помочь нам, думая, что они являются членами организации, они отказались это сделать. Нам помогли деньгами, одеждой, обувью, лекарствами, продовольствием и проводниками члены Народно-социалистической партии, которые также сообщили нам, что, когда они обратились с просьбой о помощи для нас в местную организацию «Движения 26 июля», там ответили следующее: «Если Че пришлет просьбу в письменной форме, мы ему поможем; если нет, то пусть он катится на все четыре стороны». (Прим. авт.: Подобные позиции двух политических организаций объясняются тем, что в конце войны НСП поняла свою ошибку — игнорирование партизан — и всячески старалась им помогать; в «Движении 26 июля», наоборот, к тому времени объявилось много противников Ф. Кастро, боявшихся победы партизан.)