Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию - Александр Максимов

Но оказалось, что новые владельцы газеты достаточно плохо представляли, где разыскивать старых. На вопрос корреспондента тель-авивской газеты «Вести» о месторасположении Алиева г-н Кфир ответил: «Я слышал, что он сейчас находится в Москве… В единственной беседе, состоявшейся у меня с Алиевым после знакомства, он сказал, что торгует нефтью и сахаром…»

Так кто же все-таки этот загадочный компаньон Лернера — нефтяной магнат, сахарный король или торговец оружием? Газета «Вести» обратилась в Минобороны Израиля с запросом: имел ли Алиев или его партнеры по фирме «C.V. Israfax» разрешение на торговлю израильским оружием? Ответ был категоричным — нет.

Возможно, Алиев представлял интересы Азербайджана? Автор этих строк дозвонился до Министерства национальной безопасности Азербайджана и получил от пресс-секретаря — Миссале Ахундова — следующие уточнения: 1) в списке официальных сотрудников и представителей Миннацбеза Ахмед-паша Алиев не значится; 2) речь идет не о торговле оружием, а всего лишь о закупке образцов для изучения конъюнктуры рынка.

Возможно, глава столичного Дома киноактера и ведущий популярной телепередачи Юлий Гусман и впрямь не знал, с кем связался. Возможно, его бакинское происхождение не имеет никакого отношения к переговорам о поставках оружия между азербайджанскими спецслужбами и израильскими авантюристами, чей бизнес г-н Гусман так старательно рекламировал.

Но не все так просто. Дело в том, что это далеко не первый случай, когда связанные с Лернером фирмы неожиданно начинали заниматься торговлей оружием.

Так, в 1996 году в оружейном бизнесе был замечен Независимый профсоюзный банк — тот самый, что располагался в оффшорной зоне Северного Кипра. Банк кредитовал компании, которые занимались оружейными поставками — не куда-нибудь, а именно в Баку. Зафиксировано как минимум два таких случая. В первом был выдан кредит на 5 миллионов долларов для приобретения и поставки в азербайджанскую столицу партии автоматов Калашникова с патронами и запчастями. Кредит вернулся с пятипроцентным наваром (чистая прибыль составила 250 тысяч долларов). Во втором случае — уже через другую фирму — в Баку на деньги Независимого профсоюзного банка была направлена партия взрывчатых веществ.

Немаловажная деталь: контракты заключались как раз в те дни, когда в кипрский банк поступали деньги из России, из Промстройбанка (в рамках соглашения между Лернером и Дубенецким). Причем сумма контрактов была идентична той, что поступала из Москвы. Выходило так, как будто не кипрский банк, а сам Промстройбанк занимался торговлей оружием. Хотя формально он был совершенно чист.

Особую пикантность этой ситуации придает следующее соображение. Вряд ли официальный Баку стал бы производить закупки оружия таким странным образом, используя столь сомнительные компашки. Значит, стволы и взрывчатка предназначались каким-то криминальным структурам или… чеченским боевикам. В свое время автор этих строк почти случайно познакомился с бывшим замминистра внутренних дел Азербайджана, бывшим руководителем азербайджанской таможни Тельманом Алиевым. Он подробно рассказывал о том, как азербайджанские власти тайно помогали ичкерийским сепаратистам. Через дагестанские горы в течение всех месяцев войны непрерывно шли два потока: из Баку в Грозный переправлялись медикаменты, оружие, боевики-исламисты, наркотики; из Грозного в Баку текли деньги и уходили раненые дудаевцы…

Странные операции кипрского банка производились как раз в самый разгар чеченской войны. Если наше предположение недалеко от истины, то напрашивается поразительный вывод: чеченские боевики пополняли свои арсеналы за счет одного из крупнейших столичных банков.

Лернер и милиция

Еще одна тайна связана со странными отношениями между нашим героем и российскими блюстителями закона. Как они могли спокойно взирать на то, что аферист, который один раз уже отсидел за хищения, а второй срок не получил только благодаря тому, что сбежал из-под следствия, а потом попал под амнистию, — как они могли мириться с тем, что этот человек необычайно активно и вполне легально продолжает «сотрудничать» с крупными и важными (на финансовом сленге — системообразующими) российскими банками? Почему не поделились своей информацией с банкирами? Почему не проинформировали тех, кто готовил зарубежные поездки замминистров и руководителей Центробанка на презентации лернеровских проектов?

У тех, кто следил за деятельностью этого удивительного человека, возникло вполне законное предположение, что в правоохранительных органах существовала некая группа прикрытия, которая обеспечивала определенную «дозировку» информации и вывод из-под уголовной ответственности людей Лернера.

Эти подозрения усилились, когда в печать просочились подробности того, как шло расследование взрыва у офиса «ЛогоВАЗа». Как уже говорилось, 14 июня 1994 года Ольгу Жлобинскую и других соратников Лернера арестовали руоповцы. Им, правда, инкриминировали не организацию теракта, а хищение 18 миллиардов рублей. Однако уже через три дня Жлобинскую освободили под подписку о невыезде — мотивируя наличием малолетнего ребенка.

Буквально в день освобождения жена Сильвестра улетела в Израиль: Григорий Лернер встречал ее в аэропорту. Следователь, который вел это дело, направил заявку на розыск Жлобинской в Интерпол. А вскоре он поставил свой автограф под еще одной бумагой — заявлением об уходе. Формально — на пенсию. А на самом деле потому, что высокопоставленные сотрудники МВД и Генпрокуратуры оказывали на следственную группу жестокое и практически неприкрытое давление.

Следователь ушел сам. Работавшего с ним оперативника РУОПа Рината Фатехова — «ушли». Против него была организована спецоперация по дискредитации. Сотрудники отделения милиции в районе метро «Войковская» задержали знакомую даму Фатехова, работающую нотариусом. Задержали по липовому обвинению (дело вскоре развалилось): она якобы выдала фальшивую доверенность на краденую машину. Расчет был на то, что дама обратится за помощью к своему знакомому оперу. И действительно, она позвонила Фатехову. Тот немедленно приехал в отделение милиции. Где его зверски избили и посадили в КПЗ, — обвинив в том, что он устроил дебош в пьяном виде. Для верности при обыске у руоповца «обнаружили» несколько патронов.

Естественно, дело против Фатехова было в конце концов прекращено: ведь действующий сотрудник милиции, имеющий право на ношение оружия, имеет право и на хранение патронов. Но история с его задержанием была умело запущена в прессу. После такого скандала Фатехову ничего не оставалось, как написать заявление об уходе, последовав примеру следователя. Других желающих расследовать аферы Лернера и Жлобинской на тот момент не нашлось.

Кстати, отделение милиции, чьи сотрудники так успешно нейтрализовали оперативника, по странному совпадению находится в том же здании, что и филиал Московского торгового банка — того самого, что использовался Жлобинской и Лернером для изъятия денег из российских финансовых учреждений…

Вновь о «руке Лернера» заговорили в 1997 году, когда он уже сидел в израильской тюрьме и уже местные следователи усиленно собирали против него компромат. Со сбором компромата дело шло туго: израильтяне постоянно жаловались, что не получают необходимой помощи от российских коллег.

А потом появилась сенсационная статья во влиятельнейшей газете «Едиот Ахронот» («Последние новости»). Начиналась она так:

«Высокопоставленные офицеры Министерства внутренних дел России торпедировали передачу Израилю информации по делу Григория Лернера, так как опасались, что Лернер сообщит следствию данные, порочащие людей, приближенных к президенту Ельцину, в частности одного из его потенциальных преемников».

Далее в статье сообщалось, что высшие офицеры МВД России скрыли от Анатолия Куликова информацию и документы, обнаруженные в ходе следствия по делу Лернера в Израиле и переданные офицеру российского МВД, прибывшему в Израиль в командировку.

Среди документов, переданных российскому визитеру, было, в частности, письмо Лернера, в котором говорилось, что нужно «замочить» нескольких известных российских банкиров. Эту бумагу решили утаить от начальства потому, что в ней якобы содержалась информация, которая бросала тень на известных политических деятелей, приближенных к высшим властным структурам.

Те же милицейские офицеры всячески препятствовали и передаче касающихся Лернера документов израильским коллегам. В день, когда должна была состояться передача — в тот самый день, когда в Москву прибыл подполковник Меир Гидьбоа, заместитель начальника отдела по борьбе с особо опасными преступлениями израильской полиции, — ответственные сотрудники МВД дружно ушли в отпуск и фактически сорвали мероприятие. Мало того, уходя в отпуск, они прихватили с собой все материалы, которые так жаждали увидеть израильтяне.