Попрыгунья - Энтони Беркли

После секундного остолбенения, вызванного подобной тупостью, Роджер овладел собой.

- Значит, не помнишь? А я вроде бы припоминаю. Оно как раз оказалось у нас под ногами. Да, думаю, инспектор, кто-то из нас отпихнул его в сторону.

- Да, я понимаю, сэр,- согласился инспектор с некоторой озабоченностью в голосе,- но зачем его вернули обратно?

- О, ну может быть, кто-то снова пихнул его назад. И вообще, неужели это так уж важно?

- Нет, мистер Шерингэм. По-видимому, нет. Просто с этим креслом у меня была некоторая неясность, и я думал, вы смогли бы дать мне дополнительную информацию.

- Видите ли, инспектор, это не такая вещь, о которой можно сказать наверняка. Смею заметить, мне следовало точно запомнить местоположение кресла, когда мы пришли сюда с мистером Стреттоном, но боюсь, меня в тот момент куда больше заботило, жива ли миссис Стреттон и можно ли ее еще спасти.

- Да, сэр, разумеется. Я вас прекрасно понимаю. Конечно же, это совершенно не важно.

- И еще имейте в виду, что тут была большая суматоха. Мистер Стреттон, я, мистер Уильямсон и мистер Николсон. И полная темнота. Нет, думаю, это даже удивительно, что кресло сместилось совсем недалеко от своего первоначального места - оно легко могло бы оказаться в садике внизу.

- Да, без сомнения, вы правы, мистер Шерингэм,- согласился инспектор и что-то записал в своем блокноте. Но убежденности в его голосе было меньше, чем хотелось бы Роджеру.

Наконец Рональд Стреттон, который явно веселился, наблюдая за этой беседой,- произнес:

- Так это все, о чем вы хотели спросить у мистера Шерингэма, инспектор?

Все это очень мило, дорогой мой Рональд, думал Роджер, но есть такая штука - самонадеянность. Поразительно, как люди ухитряются спотыкаться об это кресло - то Колин, то вот теперь Рональд. Этот-то, очевидно, просто до сих пор не понял всей его важности.

- Да, по-видимому, это все, мистер Стреттон, благодарю вас,- ответил инспектор, как показалось, не очень уверенно.

- Вы тут уже все закончили?

- На настоящий момент - да, сэр.

- В таком случае пойдемте вниз и позвольте мне угостить вас, стаканчиком пива. Дело-то к полудню.

- Спасибо, мистер Стреттон, я бы охотно принял ваше приглашение, но мне надо к суперинтенданту. Сейчас переговорю с констеблем и тут же уезжаю.

Инспектор отошел в сторону и что-то сказал подчиненному вполголоса. Ни Роджер, ни Стреттон не расслышали его слов, да и не пытались.

- А ты, конечно, выпьешь пива, Роджер?- предложил Рональд, причем прозвучало это скорее как утверждение.

- Спасибо,- согласился Роджер.- Обязательно.

- Я вернусь сюда, как только провожу инспектора.

- Нет,- ответил Роджер.- Я спущусь с тобой.

Потому что нужно, чтобы закрытая дверь отделила их двоих от остального мира: настало время сказать Рональду пару крепких слов на предмет его идиотизма, а в бывшем баре теперь стало уже слишком людно.

Они торжественно проводили инспектора до парадной двери, болтая о погоде, после чего Стреттон позвал Роджера в свой кабинет.

- Бочонок у меня тут,- резвился Рональд.- Так удобнее. Этот шкафчик словно нарочно сделан под бочонок, а?

- Ну да,- сказал Роджер.- Слушай, Рональд...

Рональд оторвал взгляд от пивной кружки, которую как раз наполнял.

- Да?

- Я хочу сказать тебе, непроходимому болвану, одну вещь, коротко и ясно: не болтай больше, будто ты не помнишь, где лежало это кресло, когда мы снимали тело с веревки.

Рональд завернул кран, подставил вторую кружку и снова его открыл.

- А что такое? Почему?

- Потому что,- объяснил Роджер, сдерживая ярость,- наличие этого кресла, простофиля ты, означает самоубийство, а его отсутствие - убийство. Пошевели мозгами и сам поймешь.

Рональд Стреттон обратил вдруг побелевшее лицо к Роджеру, уставясь на него через плечо.

- Господи,- пролепетал он,- мне и в голову не приходило.

Он снова повернулся к бочонку, машинально зажав пальцем кран, затем вскочил на ноги.

- Знаешь что, Роджер...

- Нет,- проворно перебил Роджер,- и знать не хочу. Молчи!

И Рональд замолчал.

* 2 *

Они пили пиво, исподволь переглядываясь.

Потом Роджер сказал как ни в чем не бывало:

- Может, помочь снести вещи с крыши, а, Рональд? Там ведь еще остались кое-какие вещи - кресла там и всякая всячина. Теперь солнышко светит, но кто знает, вдруг дождь пойдет - все-таки апрель.

- Здравая мысль,- Рональд ухмыльнулся.- Да, Роджер, пожалуй, помоги мне.

Оба допили пиво и торжественно прошествовали на крышу.

Кивнув констеблю, по-прежнему там околачивавшемуся, Рональд подошел к ближайшей к нему паре кресел возле лесенки, спускающейся в зимний сад. Однако прежде чем он к ним притронулся, констебль подал голос:

- Простите, мистер Стреттон, вы что-то хотели?

- Да, занести кресла и остальное в дом на случай дождя. Апрель, сами понимаете.

- Простите, сэр,- церемонно изрек констебль,- но инспектор велел мне проследить, чтобы тут ничего не сдвигали с места.

- Правда?- не то Стреттон в самом деле удивился, не то сделал вид; во всяком случае, в его голосе звучало изумление.- Но почему?

- Не могу знать, сэр. Но такие были его слова. Чтобы ничего тут не двигали и не трогали. Для этого он меня тут и оставил.

- А с какой, собственно, стати?- Стреттон, подняв брови, воззрился на Роджера.

- Но ведь инспектор Крейн конечно же не имел в виду всей крыши,- пришел тот на выручку.

- Простите, сэр, но у меня такой приказ. Чтобы на крыше ничего не двигать и даже не трогать.

- Ну ладно,- Роджер пожал плечами.- Тут, наверное, какое-то недоразумение, но думаю, тебе придется дождаться инспектора, Рональд, чтобы все выяснить. Инспектор Крейн, по-видимому, скоро вернется, раз он тут вас оставил?- добавил он, обратившись к констеблю.

- Сказал, через полчасика, сэр.

- Понимаю. Что ж, Рональд, просто придется подождать. Зайдем в дом?

Спускаясь по лестнице, Рональд сказал:

- Как-то все это очень странно, а, Шерингэм?

- Мне так не кажется,- отвечал Роджер.- Наверное, суперинтендант сказал Крейну, что хотел бы и сам поглядеть, что и как, пока вещи не сдвинули с места, а теперь Крейн как раз пошел за ним.

- Но ночью-то, когда мы с Крейном были на крыше, он ничего об этом не говорил.

- Может, еще не виделся с суперинтендантом?- нарочито спокойно ответил Роджер, но ощутил некоторую тревогу. Пожалуй, все это действительно очень странно.

Внизу, в холле, они обнаружили Колина - тот сидел у камина и читал "Санди тайме".

- Что, Колин, ты один?- спросил Рональд.- Дамы еще не встали?

- Нет, и Осберт тоже, лежебока. О, Рональд, кстати, я говорил тебе, что сваливаю после ленча. Так вот, извини, старина, но мои планы изменились. Я остаюсь на ночь.

- Что ж, мы только рады будем, Колин. Что, решил, что твое деловое свидание потерпит?

- Вот и нет. Просто встретил этого милягу инспектора, а он меня и спрашивает, правда ли я собрался уехать после ленча? Я говорю, что да; а он мне, что, мол, ничего не выйдет или что-то в этом духе.

- Сказал, что не позволит тебе уехать?- не поверил Рональд.

- Ну, не совсем так. Он сказал, что я наверняка понадоблюсь на завтрашнем дознании, так что было бы значительно проще, если бы я остался. Но ответь я ему, что не могу остаться, он бы, чего доброго, сказал, что все равно придется. Было у него в глазах что-то такое.

- Было, черт его побери,- подтвердил Рональд.

* 3 *

Полчаса тянулись еле-еле, и покуда они тянулись, Роджеру становилось все неуютнее. Он понимал знаки и знал повадки полиции. Инспектор недоволен это очевидно. Но что могло вызвать его недовольство? Если положение злополучного кресла, тогда это просто чудовищное невезенье; потому что даже в самом невинном случае, с учетом той возни, которую устроили четыре человека в темноте, кресло бы все равно кто-нибудь оттолкнул в сторону. На то, что к нему никто не притронется, инспектор вряд ли мог всерьез рассчитывать.

Нет, несмотря на свою застенчивую манеру, этот инспектор - большой змей. Расследовать смерть в таком известном доме, как Седж-парк, для него шанс самоутвердиться. Найдет какие-нибудь мелочи, чтобы к ним потом прицепиться - и глядишь, прославится как человек проницательный. Но самая-то чертовщина в том, что инспектор Крейн, сам того не зная, возможно, подносит спичку к пороховому погребу. Если он и в самом деле уже достал коробок, рвануть может здорово. Роджер уповал всей душой, со всем пылом нечистой совести, чтобы спички у инспектора Крейна оказались отсыревшими.

Та же принужденность, казалось, сковала и остальных. Все трое сидели в угрюмом молчании вокруг большого камина и шуршали газетами; но неизвестно, читал ли из них хоть один. По мере того как время шло, Роджер, как школьник перед контрольной, все больше ощущал противную, сосущую пустоту под ложечкой. Если даже ему не по себе, то каково же Рональду Стреттону?

Ибо реакция Рональда на предупреждение о кресле совершенно подтверждала догадки Роджера. На лице Рональда читался подлинный страх: а в данных обстоятельствах страх мог быть вызван только сознанием вины - собственной или Дэвида. Что ж, Роджер сделает для него все, что сможет, но впереди их ждет не самое приятное время, когда этот чертов инспектор начнет разгребать всю помойку. Получится некрасиво, на редкость некрасиво, если он докопается до дна и станут известны те чувства, которые все семейство Стреттонов питало к Ине; увы, некоторого разгребания никак не миновать.