Красная эпоха. 70-летняя история СССР - Петр Дейниченко

Г. Зюганов

Открытый конфликт между «командой реформаторов» и «новой оппозицией», которую составляли теперь отнюдь не только коммунисты, произошел летом 1992 года на VI Съезде народных депутатов. Съезд одобрил постановление, признававшее деятельность правительства неудовлетворительной, и потребовал отставки Гайдара. В свою очередь, все члены правительства подали в отставку. На время Ельцин защитил реформаторов, но конфликты продолжались. 28 июля позицию Верховного Совета фактически поддержал председатель Центрального банка В. Геращенко, разрешивший выдавать убыточным предприятиям кредиты. Это спасало страну от социального взрыва, но консервировало некредитоспособные предприятия, которые продолжали выпускать не нужную никому продукцию, означало гиперинфляцию и быстрое обнищание всего населения страны. Последствия этого шага в полной мере сказались уже в конце 1992 года. Но прежде реформаторы успели предпринять важнейший шаг – началась приватизация. 14 августа указом Ельцина были введены в действие приватизационные чеки – ваучеры.

Концепция приватизации разрабатывалась под руководством А. Чубайса. Предполагалось, что, получив в собственность акции предприятий, граждане России быстро превратятся в «средний класс». Люди практически бесплатно могли получить акции предприятий, на которых они работали; кроме того, каждому, от мала до велика, выдавался приватизационный чек – ваучер. Номинальная его стоимость составляла 10 тысяч рублей. Фактически же она оказалась близкой к нулю. Произошло это, с одной стороны, из-за неверной оценки стоимости отечественных предприятий (которая осуществлялась отнюдь не по рыночным критериям), с другой – из-за того, что большинство наших сограждан понятия не имело, что делать с ценными бумагами. Наконец, порочной, хотя в то время и единственно возможной по политическим соображениям, была идея передать акции предприятий в руки тех, кто на них работает: трудовые коллективы в большинстве своем не были готовы взять управление на себя. Много позже экономист академик Л. Абалкин замечал, что ваучерная приватизация походила на попытку воплотить в жизнь анархо-коммунистические идеалы Петра Кропоткина – распределить государственную собственность между всеми членами общества.

1992: важнейшие события

Тут же нашлись предприимчивые люди, массово и по дешевке скупавшие ваучеры и акции. Особенно преуспели в этом директора самых выгодных предприятий, вынуждавшие своих работников передавать им свои акции, криминальные структуры, чиновники, а также банки и финансовые компании. Пышно расцвела спекуляция этими бумагами, которые оседали в Чековых инвестиционных фондах (ЧИФах), а потом перепродавались. Уже через несколько месяцев большинство этих ЧИФов бесследно исчезли. Именно тогда закладывались основы огромных состояний «новых русских» и глубокие контрасты между богатыми и бедными, свойственные современному российскому обществу. Несколько иной эффект дала развернувшаяся одновременно приватизация жилья. Квартиру, которую прежде можно было только получить, да и то после многих лет ожидания, стало возможно купить или продать – иногда за очень большие деньги. Появление рынка недвижимости быстро склонило общественное мнение в пользу частной собственности. В конечном счете реформаторы добились своего – к концу 1992 года в России появились реальные собственники, а вероятность социального взрыва снизилась благодаря надеждам на скорое благополучие, которое люди связывали с ваучерами. В то же время массовое и почти стихийное перераспределение собственности в сочетании с отказом от экономического планирования привело к еще большему кризису. Производства останавливались, так как нарушились системы сбыта продукции и снабжения предприятий. Новые собственники часто повышали цены до предела и ждали «золотых гор»…

Так выглядел ваучер

Счет реформаторам был предъявлен на VII Съезде народных депутатов в декабре 1992 года. В этот раз Ельцин не только не смог отстоять Гайдара и команду реформаторов, но чуть было не лишился права предлагать кандидатуру председателя правительства. Все же компромисс был достигнут благодаря решительным действиям председателя Конституционного суда В. Зорькина. Он смог убедить депутатов и президента договориться. В результате новым премьером стал устраивающий большинство депутатов В. Черномырдин. В правительстве остался отвечающий за программу приватизации председатель Госкомимущества А. Чубайс. Вместе с тем ценой компромисса стал назначенный на 11 апреля 1993 года референдум о том, быть ли России парламентской или президентской республикой.

Крах советской власти

Новое правительство прежде всего признало, что экономика находится в глубоком кризисе, и продолжило прежний курс, пообещав, впрочем, исправить грубые просчеты предшественников. В феврале 1993 года Ельцин заявил, что «реформы прошли по единственно возможному варианту». Альтернативой могли стать анархия, полный распад страны или хаос гражданской войны. В сущности, первый президент России косвенно признал, что никакие самые замечательные программы не смогли бы спасти положение – образно говоря, реформаторы оказались не архитекторами, а пожарной командой. Но пожар еще не был потушен. Неизвестно, сознавал ли тогда Ельцин подлинное положение вещей. Похоже, он был искренне убежден, что реформы буксуют, потому что им ставят палки в колеса. И главным своим противником президент считал законодательную власть – Верховный Совет.

Основной конфликт разгорелся вокруг финансовой системы. Депутаты требовали продолжить финансирование убыточных предприятий – отчасти исходя из абстрактного лозунга «спасения отечественной промышленности», отчасти всерьез опасаясь социального взрыва. Однако в правительстве были убеждены, что такой шаг неизбежно приведет к гиперинфляции. Между тем сдерживание гиперинфляции было ключевым требованием международных финансовых организаций, прежде всего Международного валютного фонда, не выполнив которое, невозможно было получить кредиты, а они были необходимы для закупки продовольствия и самого необходимого промышленного оборудования.

1993: важнейшие события

Другой конфликт был чисто политическим. Верховный Совет, влияние которого в стране усиливалось с каждым днем, вовсе не хотел референдума о системе государственного устройства России. Депутаты понимали, что личный авторитет Ельцина приведет его к победе. В глазах избирателей он был еще освободителем России от коммунизма, а речи многих депутатов Верховного Совета слишком напоминали недавнее прошлое. Да и ярких лидеров там было немного.

Поэтому в начале марта 1993 года VIII Съезд народных депутатов объявил мораторий на любые референдумы. В ответ президент обвинил их в стремлении сосредоточить всю власть в руках Советов и уничтожить демократические завоевания. 20 марта Ельцин объявил по телевидению о подписании указа об особом порядке управления и назначил на 25 апреля референдум о доверии президенту, по вопросу о принятии новой Конституции и о выборах нового парламента. Тут же председатель Хасбулатов выступил со встречным заявлением, обвинив Ельцина в антиконституционных действиях. К оппонентам Ельцина примкнул и вице-президент А. Руцкой.

В. Черномырдин

Через несколько дней был созван Чрезвычайный съезд народных депутатов. На нем впервые прозвучало незнакомое слово «импичмент» – речь шла о юридической процедуре по отстранению президента от должности. Тогда попытка провалилась, но с тех пор ее повторяли с завидной регулярностью. В итоге Съезд согласился на референдум, но все вопросы сформулировал по-своему. Теперь избирателей спрашивали, например: «Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом РФ и правительством с 1992 года?» Сказать на это «да» казалось невозможным – и все же 25 апреля более половины избирателей поступили именно так. Едва ли верно говорить, что за три недели президентские пропагандисты сумели перетянуть избирателей на свою сторону; пожалуй, в тот момент для большинства россиян свобода все еще была важнее хлеба. Сыграл роль и высочайший личный авторитет президента.

Оппозиция, впрочем, истолковала результаты в свою пользу: в референдуме приняло участие 64 % избирателей, а значит, в поддержку Ельцина высказалось менее половины от их общего числа. Президента тут же обвинили в узурпации власти. 1 мая в Москве прошла мощная манифестация противников реформ под коммунистическими и националистическими лозунгами. В ней впервые показали себя «боевики», уверенно прорвавшие колонны милиции и давшие бой сотрудникам ОМОН. Пролилась кровь, погиб милиционер, несколько человек были серьезно ранены. Крайне радикальные группировки, такие как Союз офицеров, открыто заявляли, что «ведут борьбу» с «режимом Ельцина». Радикалы были искренне убеждены, что тем самым они сражаются с подлинным врагом, «атлантизмом», «мондилизмом», а попросту говоря, с Соединенными Штатами. Они утверждали, что майские события – всего лишь проба сил, и, как позже выяснилось, готовили свои вооруженные отряды.