Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Кэтрин Култер

Эта картина однонаправленной преданности даже в ещё большей степени соответствует женщине. Она может быть страстно влюблена в своего партнера всю свою жизнь, даже в самые тяжелые моменты жизни (можем вспомнить, что она была верной женой, которая защищала даже своего мужа-алкоголика). Однако она сама не такой человек, с которым всегда легко жить, поскольку бывает собственницей до несоответствующей степени и подвержена испытывать необоснованные чувства («сумасшедшая», Геринг) ревности («настолько же глупо, насколько неотразимо», Кент). Она подозрительно относится к любому письму или телефонному звонку, которые получает её партнер, и испытывает страх, что он её обманывает каждый раз, когда приходит домой с опозданием. Даже если она не устраивает допрос и не делает сцен, она терзается и испытывает неутихающий ужас перед изменой, которая не даёт ей покоя. И если она думает, что ею пренебрегают или изменяют ей, то скромность и самоотверженность любви быстро превращаются в свою противоположность — невыносимое унижение и неконтролируемую ревность. Эти черты могут возникать только в предменструальный период, когда она действительно может не вполне отвечать за свои поступки. Раненый Lachesis может тогда, подобно Медее в её ярости, действовать под влиянием бешеного импульса или говорить что-то ядовитое, не думая о последствиях. Романтическая ревность может вызвать даже эпилептические судороги (Берике, Кент).

Эта хорошо известная ревность ни в коем случае не ограничивается сексуальной любовью, но распространяется и на друзей, братьев и сестер, коллег и даже на родителей, вызывая головные боли, сенную лихорадку, астму, дисменорею, кожные сыпи и другую патологию. У одной девочки-подростка, которая страдала жестокими приступами сенной лихорадки, проявлявшимися только дома, удалось проследить ревность к своей молодой симпатичной матери, которая захватила все внимание отца. Картины ревности, превратившейся в дружбу, затем претерпевшей крутой поворот в противоположную сторону, часто говорят о наличии Lachesis в природе конституционального типа.

Этот индивидуум может также испытывать собственнические чувства в отношении своих идей и может быть ревнивым по отношению к профессиональным успехам соперника. Множество различных форм и вариантов ревности могут быть значительно облегчены с помощью этого лекарства.

Историческим примером сказанного может послужить беспричинное открытое обвинение в суде своего друга графа Эссекского Френсисом Беконом, служившим у графа много лет советником и от которого он получил множество благодарностей. Это, без сомнения, вызвано ревностью к успехам графа у королевы Елизаветы, в то время как он, Бекон, этого успеха не добился. В своём трогательном ответе на уничтожающие обвинения Бекона во время суда за измену, Эссекс воскликнул защищаясь: «Я призываю м-ра Бекона выступить против м-ра Бекона». Он вызвал в тот момент придавленную верную и благородную сторону своего бывшего друга и ментора засвидетельствовать против восторжествовавшей в тот момент предательской стороны. Интересно, что завораживающий и всегда ускользающий лорд Бекон с его быстрым взглядом, был описан своими современниками, как человек со «змеиным характером» и со «взглядом гадюки».

Временами, однако, то, что выглядит ревностью, оказывается на самом деле злостью или возмущением тем, что его коллега сошел со своего прямого пути и зашел на его территорию. Lachesis требует верности не только личной, но и идеологической, а также и солидарности (типичными в этом отношении были взаимосвязи Фрейда, и его высоко ценили ученики Карла Юнга).

ВЛАСТЬ

В основе многих мучительных взаимосвязей Lachesis (в значительной мере в основе его физических патологий) лежит ущемленная или сверхчувствительная «гордость» (Геринг). «Высокомерный» (Кент) или тщеславный индивидуум стремится получить признание за какие-нибудь необыкновенные достижения в жизни. Если он не может сделать ничего примечательного в положительном плане, то он может в своей безысходности сделать это в отрицательном направлении. Так, например, тема мщения часто возникает в его речи, и честный индивидуум может признаться: «Я собираюсь обмануть его так же, как он обманул меня, и так же загнать его в угол» или «Я поставлю её в зависимость от меня и она пожалеет о том, что она сделала. И если я отпущу её, то это будет в самом крайнем случае».

Он может быть устрашающим врагом, когда чувствует угрозу или ищет возможности утвердить себя («злобный, мстительный», Кент). Мужчина на четвертом десятке лет, страдающий от постоянного чувства давления в синусной области, был, по его мнению, несправедливо понижен в должности в корпорации, которую он помогал устанавливать. Он был талантлив и мог без труда найти себе работу в соперничающей фирме, но решил остаться в своём подчиненном положении чтобы дать выход своим мстительным порывам в том виде, в каком ему представится возможность: «Я собираюсь их снова заставить уважать меня», — сказал он врачу, и его взгляд при этом был тяжелым и опасным. Ему был прописан Lachesis 10M, и пациенту было назначено прийти ещё раз через месяц. К этому времени его синусит прошел (в течение нескольких дней в большом количестве из синусов выливалась тягучая, зеленая, пахнущая гнилью слизь), но что было ещё важнее, так это то, что его энергия была направлена теперь на конструктивные решения. Он решил оставить старую фирму и основать свою собственную, в которой он все сможет делать сам. Врач-гомеопат не знал, было ли ещё что-нибудь кроме лекарства, что могло повлиять на его отношение и вызвать такие изменения, но изменения были.

Этот пациент показал ещё один аспект этого типа. В то время, как он был «эгоистичен» (Кент) и полон презрения на своей прошлой работе, на своём новом месте он стал добрым и терпеливым, скромным и непритязательным. Заметим в скобках, что вид «скромности» у наделенного властью, выдающегося или влиятельного человека часто скрывает за собой незаурядную гордость, спрятанную от глаз или находящуюся под контролем личности, у которой доминируют стороны Lachesis или Arsenicum album; Sulphur и Lycopodium открыто празднуют свою власть. Доминирующая у данного индивидуума жажда власти, будучи удовлетворена, превратилась в свою противоположность и разбудила его величие. Лорд Актон писал; «Власть разлагает, а абсолютная власть разлагает абсолютно», однако Lachesis, получив власть (будь то в мире в широком масштабе или в семье), часто демонстрирует обратное: контроль над собой, цельность и скромность в отношениях с теми, кем он руководит. Эти качества могут перевесить все другие, но не могут стереть его первоначальные эгоистические импульсы. Когда Lachesis не занимает положение, дающее ему власть, он может быть мятежным, намеренно высокомерным, делая то, что ему нравится, может презрительно относиться к руководству и готов пренебрегать правилами и установками.

Учительница английского языка искала помощи у гомеопатов «от перехватывающих и спазматических болей» сердца (Геринг), а также от разрывающих и пульсирующих головных болей.

«Некоторые симптомы ценны тем, что их ассоциации часто повторяются, и когда таковые появляются, то сопутствующие им взаимосвязи приобретают большое значение. Сердечные симптомы часто связаны у Lachesis с головными болями… Слабый пульс или пульсация, ощущаемая по всему телу, более или менее тесно связана с сильными головными болями у Lachesis„(Кент, «Лекции по гомеопатической Materia Medica, Lachesis»).

В момент посещения врача она не работала, но была уверена, что найдет работу. «У меня никогда не было неприятностей в этом отношении», — уверила она врача. И это не было удивительно: она излучала интеллигентность, жизнерадостность и явную склонность вдохновлять других благодаря своим обаятельным манерам. Но она никогда не могла проработать на одном месте более трех лет. Причины, которыми она это объясняла, были таковы: неразумные руководители, завистливые коллеги, неудовлетворительные условия контрактов или её особенный беспокойный характер: «Я похожа на растение в горшке, которое требуется пересаживать каждые несколько лет». Дальнейшие вопросы и умение читать между строк показали несколько иную картину. В первый год она была общей любимицей, белокурый ребенок, обожаемый всеми. На второй год она уставала от предписанных планов преподавания и начинала учить так, как ей нравится, а не так, как требовалось. Она блестяще изображала попеременно просящие и угрожающие интонации наставников: «Мы хотим поменьше ваших отклонений от курса, мадам, и побольше слов английской грамматики, побольше Мельвиля и Мильтона. Наши дети должны быть способны поступить в лучшие колледжи, как это уже стало традицией в нашей школе в течение последних семидесяти лет». Но она игнорировала указания, продолжая обучение по своему вдохновению, анализируя произведения авторов, как ей заблагорассудится, афишируя свою власть и влияние на студентов, восхищавшихся ею, и все время щеголяя отношением, типа: «Мне безразлично, что вы или кто-либо ещё думаете обо мне» («презрительное настроение, когда никто не наносил ей обиды», Аллен). Она вела себя настолько вызывающе, даже самовольно, что её увольнение было предрешено. И в то же время, её преданность к своему призванию и ученикам были ясно видны. Она просто не могла вынести, чтобы каким бы то ни было образом её понуждали или ей давали указание в работе.