Экономика СССР в период с 1921 по 1929 годы. Деньги и Вторая мировая война. После Второй мировой войны: экономика ФРГ, Англии, Франции, США, Латинской Америки, Китая, Японии и Восточной Европы [ - Коллектив авторов -- История
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подобные условия мирного договора легли непосильным бременем на и без того истощенную страну. Германии, оказавшейся в международной изоляции, лишенной большинства своих экспортных возможностей, предстояло столкнуться с невиданными трудностями в экономической сфере. Борьба за отсрочку сроков и облегчение финансовых обязательств стала в годы Веймарской республики главной темой всех внешнеполитических переговоров. В 1918 г. объем германского промышленного производства составлял лишь 57 % от уровня 1913 г. Одной из причин этого являлось то, что за годы войны здесь не обновлялись основные производственные фонды, что привело к падению производительности труда и сокращению объемов производства. Вдвое снизились объемы сельскохозяйственного производства. Неизбежным следствием войны стало разрушение финансовой системы. Правительство, как и в годы войны, было вынуждено прибегать к массированной бумажной эмиссии, что раскручивало маховик инфляции и сопутствующий рост цен.
В обеспечении репарационных выплат победители вывозили из Германии все, что представляло хоть какую-то материальную ценность (сырьевые ресурсы, оборудование, скот и др.). Из страны ушел практически весь золотой запас, что также стало одной из основных причин безудержной инфляции. С целью ее обуздания в 1923 г. была проведена реформа по стабилизации денежной единицы с деноминацией денежной массы, что позволило в некоторой степени стабилизировать финансово-экономическую систему. Однако психологические травмы от тягот послевоенной жизни так и не были залечены, что стало предпосылкой для роста реваншистских настроений в Германии. Версальский договор воспринимался подавляющим большинством населения как диктат и унижение со стороны победителей.
Послевоенная Германия нуждалась не только в реформировании экономики (конверсии военного производства для выпуска гражданской продукции), но и стабилизации внутриполитической обстановки. Помимо последствий ноябрьской революции 1918 г. правительству приходилось бороться с попытками сепаратистов отторгнуть от Германии Рейнскую область, а также купировать конфликт с властями Баварии.
Столкнувшись с конфронтационным подходом на западе, Берлин обратил свой взор в сторону Советской России, которая после войны оказалась в схожей ситуации международной изоляции и необходимости преодоления послевоенной хозяйственной разрухи. Неприятие Версальского договора, создание пояса малых враждебных государств, планы по расчленению как Германии, так и России, а также необходимость преодоления экономического кризиса оказались сильнее политико-идеологической несовместимости, следствием чего стал Рапалльский договор между РСФСР и Германией, заключенный в апреле 1922 г. во время работы Генуэской конференции. Содержание договора не содержало ничего необычного: Россия обязалась не настаивать на репарациях, право на которые было закреплено за ней Версалем, а Германия признала правомерность национализации германской собственности в России; были также восстановлены дипломатические отношения и подтвержден принцип наибольшего благоприятствования в торговле.
Значение Рапалльского договора заключалось в том, что для Советской России он стал первым полномасштабным договором, признавшим ее де-юре в качестве государства, а для Германии – первым полноправным договором после Версаля. Несмотря на то что для обеих сторон это был вынужденный и временный союз, вызванный крайней, прежде всего экономической необходимостью, он сыграл важную роль в прорыве международной изоляции обеих стран[88]. Для Германии фактор экономических и военных связей с Советской Россией стал рычагом давления на страны Антанты с целью ослабления пут Версальского договора и последующего возвращения в «клуб великих держав». Для Москвы же договор давал возможность не только прорвать изоляцию, но и получить из Германии ряд промышленных технологий, в которых так нуждалась разоренная страна.
Немаловажную роль в установлении деловых контактов между двумя странами играли соображения обороноспособности. Между сторонами был заключен ряд военных и военно-технических соглашений. Об их значении говорит тот факт, что в отдельные годы советский импорт из Германии был почти полностью представлен предметами вооружения[89]. С предоставления концессии фирме «Юнкере» началось становление советской авиационной промышленности.
Заключение Рапалльского договора, перспектива дальнейшего развития отношений между Германией и Советской Россией вызвали тревогу в стане стран-победительниц, которые первоначально решили воздействовать на Берлин демонстрацией силы. 24 апреля, спустя неделю после Рапалло, французский премьер-министр Р. Пуанкаре в одном из своих публичных выступлений прямо указал на возможность военной интервенции Франции. Дальнейшие действия Парижа не заставили себя ждать. В конце 1922 г. комиссия по репарациям констатировала сокращение поставок из Германии древесины и угля. В начале 1923 г., в ответ на невыплату всей суммы репараций, части французской и бельгийской армий вошли в Рур, заняв территорию, где добывалось свыше 70 % угля и производилось более 50 % чугуна и стали Веймарской республики. Немцы, в ответ на вторжение, ответили «пассивным сопротивлением»[90]. Помимо этого, попытка Франции подавить сопротивление натолкнулись на обструкцию со стороны США и Англии, которые не были заинтересованы в экономическом удушении Германии, опасаясь не только возможных социальных потрясений, но и еще более тесного сближения Германии с СССР. Как следствие, наступил период послаблений для выплаты Германией репарационных выплат.
Летом 1924 г. на Лондонской конференции был принят так называемый «план Дауэса», который предусматривал не только уменьшение ежегодных репарационных платежей Германией, но и предоставление ей кредитов на восстановление промышленности. По «плану Дауэса», Германия получила около 30 млрд золотых марок, а выплатила в счет репараций лишь 8 млрд марок. Полученные кредиты способствовали быстрому оживлению германской экономики.
«План Дауэса» ориентировал германскую промышленность на реализацию ее продукции в первую очередь, на рынках стран Восточной Европы и СССР, которые, по замыслу, должны были превратиться в аграрно-сырьевые придатки Германии. Превращение Восточной Европы и СССР в рынки сбыта германской промышленной продукции, помимо прибылей американским банкам, являвшихся фактическими владельцами или совладельцами многих германских промышленных концернов, должно было решить еще две задачи: ликвидировать французское влияние в Восточной Европе и не допустить индустриализацию СССР, способную превратить его в мощную державу[91].
В последующем Запад, заинтересованный в Германии в качестве антисоветской силы, продолжил политику послаблений относительно последней. Последовавшие Локарнские договоры (октябрь 1925 г.), в еще большей степени, смягчили условия Версальского договора, отменив, в частности, контроль стран Антанты над германской военной промышленностью и признав необходимость эвакуации французских войск из Саара. В том же 1925 г. франко-бельгийские войска были выведены из области. Германии было возвращено право на ведение самостоятельной внешнеторговой политики, что стимулировало ее экономическую деятельность. Вслед за Локарно Германия в 1926 г. получила членство в Лиге Наций, в 1930 г. была демилитаризована Рейнская область.
Наметившиеся перспективы быстрого восстановления экономики подстегнули Берлин к тому, чтобы с еще большей настойчивостью бороться за отмену ограничений, наложенных Версальским
