Под ногами Земля (Сборник фантастики) - Илья Варшавский

Сначала нужно ополоснуть чайник водой и поставить его на огонь.

Когда из носика пойдет легкий парок, засыпать первую порцию чая и поставить чайник на батарею. Пусть постоит минут десять. Тем временем вскипит вода во втором чайнике. Только не забудьте положить в холодную воду немного зеленого листа.

Что, никогда не слышали? Ну это оттого, что вы, батенька, не знаете, что такое настоящий чай. Именно зеленый лист. От него все качества.

Попробуйте, и ничего другого пить не захотите. Теперь вылейте зеленый навар в первый чайник и снова - на огонь. Только сейчас уж следите, чтобы не закипел, а то все пропало. Отлично! Можно снимать и покрыть колпаком. Минут пять - и чай готов. Пить его нужно из маленькой фарфоровой чашки. Сахар? Ну кто же пьет настоящий чай с сахаром?! В крайнем случае чуть-чуть соли.

Капитан вдохнул волшебный аромат, отпил маленький глоток и медленно проглотил, блаженно зажмурясь.

Отставив чашку, он достал из стола кожаную папку, послюнил похожий на сосиску палец и бережно перелистал сшитые вместе пожелтевшие от времени страницы.

Ага, вот!

"Я, капитан парохода "Жулан", вследствие скудного питания и неполного штата кочегаров вынужден прекратить рейс, распустить команду и передать пароход местным властям.

В настоящее время нахожусь в городе Коломбо, что на острове Цейлон, и с первым пароходом нашей компании вернусь в пределы Российской империи, что явствует из изложенного".

Капитан слегка откинулся назад в кресле, чтобы полюбоваться ровными строчками рондо.

- "Что явствует из изложенного"! - со смаком повторил он, поднося чашку ко рту. - Стиль-то какой! "Явствует из изложенного"!

Рука капитана потянулась к чайнику, но в этот момент кто-то осторожно постучал в дверь. Капитан поморщился, сунул спиртовку обратно в ящик, подошел к двери и повернул ключ.

- Можно к вам, мастер? - В дверях стоял старший помощник.

Чигин довольно ухмыльнулся. Обращение "мастер", как и звание "капитан", было заимствовано им из старинных книг и отлично прижилось. Попробуйте найдите хоть еще одного космонавта, к которому обращаются подобным образом!

Капитан - это для посторонних. Ближайшим помощникам разрешается маленькая фамильярность. "Мастер"... право, неплохо звучит!

- Входите, чиф. Может быть, чашечку чаю?

Старпом вздохнул. Он терпеть не мог любимый напиток капитана, но отказаться - значило смертельно обидеть старика.

- Спасибо, с удовольствием!

Чигин достал из шкафчика вторую чашку.

- Какие новости?

- Радиограмма с подкидыша. Идет к нам с курсантами. Двенадцать человек.

- Какой курс?

- Все первокурсники. Двенадцать козерогов.

- Примите к правому борту.

- Есть!

- Что еще?

- На подкидыше - доктор. Радирует, что все в порядке, медикаменты получены.

- Так.

Капитан задумался. Опять первый курс. Щенки. На перегрузках будут лежать трупами, потом, в невесомости, заблюют весь корабль. Пробный рейс, так называемое "окосмичивание кадров". Капитан терпеть не мог этого выражения.

Окосмичивание! Чушь это, а не окосмичивание! Подумаешь, старт с постоянной орбиты, удлиненный эллипс вокруг Марса и возвращение на орбиту. Дать бы им настоящий взлет и еще посадочку на Венере, вот тогда бы узнали, что такое "окосмичивание". Половина бы подала заявление об отчислении из училища. Но что поделаешь, если планетолет "Альдебаран" уже давно переведен в класс 4-Е без права посадки на планеты. Еще года два его будут использовать в качестве учебной базы, а затем...

- Спасибо, мастер, чай у вас действительно великолепный.

- Подождите.

Старший помощник снова сел.

- Вот что, - капитан расстегнул воротник кителя, - вы уж займитесь сами с курсантами. Главное, чтобы они сразу включились в работу. Ничто так не разлагает молодежь, как безделье. Никаких поблажек на всякие там недомогания и прочее. Железная дисциплина и работа излечивают все хворобы.

- Будем разбивать на вахты?

- Обязательно. По четыре человека. Из каждой вахты двоих - боцману.

Пусть с ними не миндальничает.

- А остальных?

- В штурманской рубке и в машине. По очереди, каждые сутки. Во вторую половину рейса произведете перемену без выходных.

- Чепуха все это, - сказал старший помощник, - все равно курорт.

- Вот вы и позаботьтесь, чтобы не было курорта, погоняйте как следует.

- Автоматика, тут особенно не погоняешь, времена не те.

- Не те, - согласился капитан. - Вот спросите у этих козерогов, чего их понесло в училище, и они вам непременно наплетут про романтику космоса, а какая теперь романтика? Вот раньше...

- В наше время, - кивнул старший помощник.

Капитан хлопнул рукой по столу.

- Да я не о том! Вот, скажем, мой прадед, он был капитаном парохода.

- Чего?

- Парохода. Плавал по морям.

- Зачем? - лицо помощника выражало полное недоумение.

- Ну, перевозили разные грузы.

- Странно. Кому могло прийти в голову таскать грузы морем, среди всех этих нефтяных вышек?

Капитан пожал плечами.

- Вероятно, их тогда было меньше.

- Все равно анахронизм.

- Романтика, - задумчиво сказал капитан. - Тогда люди были другие.

Вот послушайте.

Он открыл папку.

"Названный Сергей Малков, списанный мною, капитаном парохода "Жулан", в Кардиффский морской госпиталь, направляется в пределы Российской империи, удовлетворенный денежным довольствием по день прибытия, что подтверждается подлинной подписью моей руки и приложением Большой Гербовой Печати Российского Генерального Консульства в городе Лондоне".

- Н-да, - сказал помощник.

- Это мой прадед, капитан парохода "Жулан", - самодовольно сказал Чигин.

- Папка и хронометр - наши семейные реликвии.

- Плавал по морю! - хмыкнул помощник. - Что ни говорите, анахронизм!

Капитан нахмурился.

- Ничего вы не смыслите, чиф. Это вам не космолетом командовать.

Тут кое-что еще требовалось. Отвага, мастерство. А парусный флот? Какие люди там были?! "Травить правый бом-брам-брас!" Как это вам нравится?!

- А что это значит?

- Ну, команда такая, - неуверенно сказал капитан.

- Не понимаю я этого, - развел руками помощник, - не понимаю, и все тут!

Что за бом-брам?

- Я теперь тоже многого не понимаю. Раньше вот так все знал, - выставил капитан растопыренную пятерню, - а теперь, извините, не понимаю. В позапрошлом году направили на двухмесячные курсы изучать эти новые звездолеты. Лекции читал такой, лопоухий. Прослушал я первую и спрашиваю: "А почему он у вас все-таки летит?" - "Вот же, - говорит,- формула". А и я говорю: "На формулах, молодой человек, летать не привык. На всем, говорю, - летал: и на ионолетах и на аннигиляционных, а вот на формулах не приходилось".