Танец Древнего. Как Вселенная решает личные и мировые проблемы - Арнольд Минделл

Некоторые люди смотрят на смерть с точки зрения общепринятой реальности, как на окончание, но я понимаю ее просто как следование Дао, просто как движение по нашей основной кривой, движение с нашей историей. Суть здесь в том, чтобы чувствовать эту «кривую» и позволять себе больше делать это в жизни, а не просто ждать смерти, чтобы переживать свободное падение.

Каждый чувствует тягу и давление делания в повседневной жизни. На том или ином этапе большинство людей мечтают или тоскуют о чувстве свободы. В известном смысле это своего рода духовное стремление, общее почти для всех. Все чувствуют тягу чего-то и одну и ту же свободу, когда мы поддаемся ей. Но не всякий хочет чувствовать одно и то же. Некоторые люди не хотят чувствовать ничего, и это тоже нормально, но у каждого есть один и тот же духовный потенциал.

Гравитация, или пространство-время, в равной степени движет каждого из нас и все во вселенной. И если мы поддаемся этому, то свободно падаем, и тогда мы имеем меньше давления, меньше или вообще никакого веса. Это хорошая психология и нормальная физика.

Слушатель 1. Кто-то, наблюдающий это по сети, интересуется, что называлось бы сновидением смерти?

Арни: Мои учителя искали сновидение смерти. Фон Франц, да и Юнг тоже. Она, я и другие были частью научной группы, искавшей сновидения смерти. Рассмотрев две или три тысячи сновидений, мы не могли найти ни одного, предсказывавшего смерть. Мы пытались. Мы спрашивали себя: если в сновидении человек исчезает во тьме, то является ли это сновидением смерти? И отвечали: нет, поскольку то же самое снилось и шестилетнему ребенку.

Возможно, человек выходил в космос и говорил: «Я хочу никогда не возвращаться». Символизирует ли это смерть? Но есть кто-то в измененном или крайнем состоянии сознания, говорящий то же самое, и у этого человека хорошее физическое здоровье. Это исследование продолжается до сих пор. Никто пока не знает, существуют ли сновидения смерти и какие они. Мы не можем говорить: «Этот сон говорит, что ты умрешь».

Сочетание науки и духовных традиций

Математический аппарат теории относительности сложен, но мы чувствуем ее следствия просто в виде того, что нечто нас тянет или движет. Я хочу сказать, что относительность и кривизна пространства-времени эмпирически верны, и они также представляют собой психологические чувственные переживания. Тяготение – хорошее название для начала, но оно слишком привязано к земле или планете. Ощущение, что тебя движет кривизна пространства-времени – дорога, на которой ты находишься, – это не только физика, но и психология. Религии тоже всегда говорили об этом. Нас движет что-то трудно поддающееся объяснению. Здесь есть перекрывание между наукой и духовными традициями. Монотеисты называют это Богом, Аллахом, Яхве или Танцующим Шивой. Даосы называют это Дао, а физики называют это кривизной пространства-времени. Психология просто говорит: нечто движет нас всех по-разному.

Когда вы находитесь в контакте со своим воображением движущего вас пространства-времени, тогда вы в контакте с у-вэй, с не-деянием. Это необъективно. Это подобно свободному падению… то есть позволению себе свободно двигаться только под влиянием тяготения, дающего ощущение невесомости свободного падения. Тогда ты ощущаешь только кривые и движения, в которые тебя тянет природа.

Первоначально идея пространства-времени казалась мне просто фантастической. По-видимому, она казалась такой и Эйнштейну. Ему потребовалось восемь лет – с 1907 по 1915 год, чтобы выступить со своей общей теорией относительности.

Почему это заняло так много времени? Его специальная теория не требовала нового пространства или времени. Но его вторая, более общая теория требовала. Повидимому, он побаивался говорить об искривленных пространствах. Он говорилxlv:

Почему для построения общей теории относительности требовалось еще семь лет? Главная причина состоит в том, что не так легко освободиться от идеи, что координаты должны иметь непосредственное метрическое значение.

Эйнштейн имел в виду, что трудно покидать мир метров и часов и идти во Вселенную, где метры и часы растягиваются и искривляются так, как невозможно в общепринятой реальности. Ему было нужно полностью новое «пространство» – такое, с понятием которого могли бы согласиться наблюдатели, находящиеся повсюду во Вселенной. Он терпел по меньшей мере восемь лет, пока не дошел до такого этапа, когда смог отбросить идею относительности, поддающейся непосредственному измерению в метрах и часах.

Когда время и пространство соединяются, исчезают простые прямые измерений пространства, вроде высоты, ширины и глубины и затем еще одного отдельного измерения – времени. Вместо этого три пространственных и одна временная размерность соединяются в четырехмерное гиперболическое искривленное «пространствовремя», где пространство и время больше невозможно разделять.

Эфир Эйнштейна

Мне представляется, что, несмотря на свое рациональное понимание пространства-времени, Эйнштейн после завершения своей общей теории относительности все равно подозревал, что пространство представляет собой некую странную магическую штуковину, которую он называл эфиром, способную объединить все поля физики. По его словам, он надеялся, что «контраст между эфиром и материей исчезнет» и что «благодаря общей теории относительности вся физика станет полной и законченной системой мысли». В 1920 г. Эйнштейн говорил:

Согласно общей теории относительности пространство без эфира немыслимо; ведь в подобном пространстве не было бы не только распространения света, но и возможности существования эталонов частей, которые можно прослеживать во времени. К нему неприменима идея движения.

Пространство-время, или эфир Эйнштейна, – это не просто «пустое» пространство, но своего рода вещество, обладающее почти материальными свойствами и ведущее себя как невидимое поле с искривленными, подобными листу резины пространствами, которые сгибаются и скручиваются.

«Эфир Эйнштейна» – это «общая основа» Вселенной, нечто такое, с чем в то или иное время могут соглашаться все наблюдатели. Я уже говорил о переживании этой «общей основы» с точки зрения атмосферы вокруг могущественных мест на земле. Пространства процессуального ума, нашего фундаментального разума, представляют собой глубокие, сущностные переживания измененного состояния, связанные с атмосферой поля вселенной. Эта «атмосфера», или «эфир», связывает нас с Дао и, как я вскоре буду показывать, с телом света тибетского буддизма, с Танцующим Шивой. Она помогает разъяснять крайние человеческие переживания вроде некоторых «психотических» состояний и некоторых околосмертных феноменов.

Для Эйнштейна пространство никогда не утрачивало своей магической силы. В 1930 г., через пятнадцать лет после создания своей общей теории относительности, Эйнштейн писал своему бывшему учителю Лоренцу: «Теперь оказывается, что пространство должно считаться первичным, а материя – производной от него, в качестве, так сказать, вторичного результата. Теперь пространство берет реванш, оно поглощает материю».

Сегодня я бы усилил его утверждение, сказав, что пространства вселенной, нашего сновидения – это сущности нашего материального мира.

Буддисты всегда говорили, что все наши страдания обусловлены тем, что мы не можем освобождаться от неизменной и важной природы повседневной реальности. Мы цепляемся за свой внешний вид, за свое здоровье, свои отношения, свой возраст, то есть мы держимся за повседневное представление о пространстве и времени, как о что-то священное и неприкосновенное. Но они не таковы. Реальность, как мы ее определяем, – это человеческое построение… это не абсолютная истина. Точно так же мы должны будем временно освобождаться от нашего чувства повседневной реальности, чтобы идти глубже к новому измерению, которое я называю пространственно-временным сновидением, нашей общей основой.

Что такое эфир?

Эфир Эйнштейна – нечто весьма смутное, и физики не любят о нем говорить. Теоретики его как будто игнорируют. Хотя Эйнштейн говорил, что пространство-время – это своего рода эфир, уже в 1930 году. Когда я спрашивал об этом специалистов по теории относительности, они говорили: «Мы никогда не упоминаем слово эфир»[13]. Но Эйнштейн был не одинок, думая, что пространство берет реванш и поглощает материю. Физик Джон Уиллер, коллега Эйнштейна, описывает принцип относительности просто:

Пространство-время говорит материи, как двигаться; материя говорит пространству-времени, как искривляться.

Пространство-время говорит вам, как двигаться, а вы и все остальное говорите пространству-времени, как искривляться. Это психологический опыт, который мы могли бы называть Дао или пространственно-временным сновидением. Время от времени позволяйте своему телу и своему уму переживать невесомость, не-деяние, отсутствие давления – просто двигаться, быть движимым. Просто следуйте своему телу, как будто вы частично спите. Это очень глубокое и значимое личное достижение, и это идея просветления, которую можно находить во многих духовных традициях.