Тайна Кукабурры - Джон Кризи

— Понимаю, — ответил медленно Роджер.

— Ты как будто не очень‑то в это веришь?

— Дай мне немного времени, — сказал Роджер. — Ты хочешь сказать, что китайское руководство безжалостно, когда оно добывает то, что ему необходимо, способно погубить массу народа, лишь бы овладеть контрольным пакетом. Ты это имеешь в виду?

— А ты не согласен?

— Почему же, вполне вероятно, — быстро согласился Роджер. — Но мне нужны существенные доказательства, что они решатся на это, не боясь возможного разоблачения.

— Они считают, что такая возможность исключена, возразил Шоу. — Если бы Барринги были коммунистами, это бы объясняло нам многое. Например, почему Поль Барринг и Ланселот Смит решили умереть, но не быть арестованными? Они боялись, что проболтаются, а для них дело было дороже собственной жизни.

Он умолк, Роджер тоже молчал. Потом Шоу продолжил:

— Так что же ты думаешь, Красавчик?

— Ты убежден в этом? — спросил Роджер. Шоу улыбнулся.

— Не совсем, но, мне кажется, это вполне правдоподобно. У тебя есть какой‑нибудь веский аргумент против моей гипотезы?

— Нет.

— Ну тогда мы с тобой сработаемся, — сказал Шоу полушутя, полусерьезно. — Теперь ты понял, почему я хочу предупредить каждое судно? Практически все они, вернее, на всех пароходах команды, за исключением офицеров, на сто процентов состоят из китайцев. И то, что случилось с «Коалой», может произойти с любым из пароходов. Для члена экипажа легче всего взорвать судно.

— А заодно и себя? — возразил Роджер.

— Сразу видно, что ты не часто сталкивался с китайцами, — отрезал Шоу. — Большинство из них—настоящие маньяки. Они считают, что их семьям помогут, а смерть их не страшит. Они живут бок о бок со смертью. Прибавь к этому азиатский фанатизм — и ответ готов.

— Конечно, все возможно, — сказал Роджер, — по крайней мере в одном ты меня убедил.

— В чем?

— Каждое судно компании «Голубой флаг», где бы оно ни находилось, подвергается опасности.

Глаза Шоу загорелись.

— Значит, ты поддержишь меня, когда я потребую предупредить все пароходы?

— Да.

— Я знал, что на тебя можно рассчитывать. — Шоу громко хлопнул в ладоши. — Молодец, Красавчик. — И после небольшой паузы добавил: — Может быть, ты хотел бы сейчас поговорить с начальством?

— Давай сначала посмотрим, поддержат ли нас директора компании, — предложил Роджер.

— Ну, как хочешь, — согласился Шоу. Он открыл папку, лежавшую у него на столе. — Так, посмотрим. Ага, вот она. Сегодня в шесть утра «Кукабурра» взяла на борт лоцмана Грэйт Бэриера Рифа. Через четыре дня они будут в Сиднее. На борту все спокойно. Наши ребята из Куинс–ленда попросили лоцмана кое‑что проверить. Все пассажиры, включая Пэрришей, в полном здравии.

— Это уже немало, — согласился Роджер.

— А вот телеграмма от твоего парня Кебла. Роджер выпрямился.

— В Туре, Франция, Сэмуэль Хэкит сделал предложение дамочке по имени Тереза Донэ.

— Отлично, черт побери!

— Ну это мне непонятно, — съязвил Шоу. — Но у меня возникла мысль, Красавчик.

— А именно?

— Эти убийства в Лондоне… —

— Я слушаю тебя.

— Всех пассажиров, направлявшихся обратно в Австралию, убили, кроме Парришей. Может быть, это один из мотивов — убить их, чтобы быть уверенным, что они не  вернутся сюда?

— Возможно, — тихо сказал Роджер. — Я как‑то упустил это.

— Тогда супруги Пэрриш тоже в опасности, — сказал Шоу.

— А также и Дорин Моррисон, — заметил Роджер. И Лимм тоже. — Он наклонился вперед. — Что‑нибудь известно о Лимме?

— Похоже, что он тот самый, за кого себя выдает, — ответил Шоу, вскрывая письмо. — «Фермер из Коуры, занимающийся разведением овец. Родился там же, получил в наследство ферму, из Австралии прежде никогда не выезжал». — Он ткнул бумагу Роджеру. — Вот описание, получениое нами из Коуры. Фотографию они пока еще не достали, но надеются получить ее к концу дня. В случае необходимости они пришлют ее сюда самолетом. Судя по этому описанию. Лимм, именно Лимм и никто иной, как ты считаешь?

— Я не уверен в этом, — возразил Роджер.

— Фотография по крайней мере рассеет все сомнения, — твердо сказал Шоу. — Что касается сестер Моррисон, то они действительно те, за кого себя выдают. Супруги Пэрриш тоже не вызывают сомнения, хотя мы смогли проследить жизнь отца Джека Пэрриша всего за пять лет. Он осел в Северном Куинсленде, сказав, что приехал из Южной Австралии, но никто не знает откуда. Старик Сэм Хэкит из Западной Австралии, живет где‑то неподалеку от Брума. Десять лет назад у него умерла жена и он переехал в Перт. Ничего больше нам пока узнать не удалось, — повторил Шоу. — У него нет родственников, и он говорил соседям, что все его друзья умерли и поэтому он приехал на юг. Мы сейчас этим занимаемся, а ребята из Западной Австралии всегда были на высоте. Шелдон оказался тем, за кого себя выдавал: агент по страхованию, холостяк. У него жива лишь одна сестра, и никаких других близких родственников нет. Его деловые связи вне подозрений. Те немногие вещи, которые у него были, он сдал на хранение, и, судя по всему, его личность также не вызывает сомнений. Он занимался пароходными перевозками и страхованием. Работал на какого‑то ростовщика с хорошей репутацией. Они выплатили ему кое‑что за потерю «Коалы», но и другие агенты на этом пострадали.

— Итак, круг смыкается, — сказал Роджер.

— Однако и время, оставшееся до совещания, нас поджимает, — сказал Шоу. — Пойдем‑ка съедим по бифштексу и отправимся совещаться.

17. СОВЕЩАНИЕ С ВАЖНЫМИ ПЕРСОНАМИ

— Бен, — сказала Дорин Моррисон упавшим голосом, который явно говорил о нервном напряжении последних нескольких дней, — когда же это все кончится?

— Скоро, — попытался успокоить ее Лимм. — Ты все время так говоришь.

— Но это не может без конца продолжаться.

Она отвернулась и посмотрела в сторону Гайд–парка. Частная гостиница находилась неподалеку от Ливерпульской и Оксфордской улиц; чистый, приятный уголок в центре города. У них были соседние, но смежные комнаты. В конце коридора на лестничной площадке все время дежурил полицейский. Вокруг отеля тоже дежурили палицейские. Солнце освещало верхушки деревьев, траву в парке, но в комнату не попадало, так как окна выходили на восток. Наступил полдень.

— Если бы мы только знали, почему это происходит, — сказала Дорин, поджав губы; в ее голосе прозвучали ворчливые нотки, а в глазах мелькнули страх и вызов.

— Дорри, моя радость, ты же должна знать…

— Перестань говорить, что я должна что‑то знать! —воскликнула Дорин.

— Но должно же зародиться в твоем мозгу какое‑то сомнение, — упорствовал Лимм. — Не собирались же они убивать тебя просто так, без причины. Поль Барринг был уверен, что кто‑то рассказал тебе о нем. Если бы только ты могла вспомнить.

— Но я ничего не знаю! —крикнула Дорин, сверкнув глазами. — Не может быть никакой причины.

— Если бы только мы смогли зацепиться за…

— Ты не можешь зацепиться за то, чего не существует!

— Если бы ты рассказала о себе больше — где ты была, с кем говорила, — ты бы неожиданно вспомнила какую‑нибудь важную деталь, — упрямо продолжал Лимм. — Это единственный способ.

— Ты все время говоришь мне об этом, и я все время стараюсь вспомнить. — На глаза у нее навернулись слезы. — Ты пытаешься заставить меня вспомнить, что произошло на корабле с Дэнис, а я хочу забыть об этом. Неужели ты не понимаешь? Я не хочу вспоминать «Кукабурру» и все, что с ней связано, я просто хочу забыть.

— Да, я знаю, — сказал Лимм нежно, но твердо. — Ты не хочешь вспомнить и не вспомнишь. Но если бы ты вспомнила хоть раз, а потом выбросила это из головы, то могла бы забыть о случившемся на всю жизнь. — Она молча смотрела глазами, полными слез, прямо перед собой, а он продолжал: — Тебе намного станет легче, Дорри. А так это не даст тебе покоя.

Она закатила глаза.

— Ты говоришь это только потому, что Вест попросил меня вспомнить.

— Совсем нет, — не колеблясь, ответил Лимм. — У меня есть свои собственные причины узнать об этом. Дорри,послушай. Может быть, ты и Дэнис видели или слышали на борту судна такое, что наверняка объяснит причину нападения на вас. Это мог слышать и Шелдон, и вы с сестрой, и еще кто‑нибудь из пассажиров. Возможно, это было сказано, когда вы все находились вместе, выпивали или купались. Ты только вспомни — и сразу будто камень сбросишь с сердца.

— Хорошо, — сказала Дорин сипло, — Я попытаюсь. Я очень не хочу этого делать, потому что придется думать о Дэнис, а это причиняет такую боль. Неужели ты не понимаешь?

— Ты даже не представляешь, как хорошо я это понимаю, — сказал Лимм. Он обнял ее и, крепко прижав, прошептал прямо в ухо: — И как хочу тебе помочь.

— Добрый день, господа, — сказал Люк Шоу. — На наше совещание пришел и комиссар Вест из Скотланд–Ярда. Мистер Вест, это мистер Раймонд Флэг, председатель правления.