Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца - Владимир Ермолаев

Короче говоря — бедлам неимоверный…

Штаб полигона предполагает ВЕСЬ батальон охраны НАТРАВИТЬ на мой старт?

— Т-Товарищ… подполковник ! Они что там — ОХ…ЕЛИ ? — режимщик чуть не заикался. — Да … у меня… РАКЕТА БОЕВАЯ … на старте… Заправка водородом вот-вот… Да что же это…

— Ну что я могу…

— Ну и ну… — режимщик думал рывками. В голове клинило… Терлись несмазанные остатки мозгов… Да-а-а… — Значит так , товарищ подполковник! ТО, ЧТО СЕЙЧАС НА МОЕМ СТАРТЕ — СТОИТ ПОЛОВИНУ НАЦИОНАЛЬНОГО ДОСТОЯНИЯ СТРАНЫ …

Если не больше… Поэтому — устраивать неописуемый бардак — глупость, это — срыв испытаний, это — паника в боевом расчете, тем более, что реальный противник — тем более не упустит возможности нагадить во время этих учений РЕАЛЬНО… РЕАЛЬНО !!! А потому — докладываю лично вам и требую, чтобы вы передали это выше — Я И МОИ РЕБЯТА — МЫ БУДЕМ ПРИМЕНЯТЬ БОЕВЫЕ ПАТРОНЫ И ДЕЙСТВОВАТЬ НА ПОРАЖЕНИЕ !!! ШУТКИ КОНЧИЛИСЬ …

— Ну ты не горячись, ей богу…

— Все, товарищ подполковник. Можете снимать меня с должности и прочее… Я так не могу… Не позволю… Я буду мочить всех БОЕВЫМИ ПАТРОНАМИ. Так и передайте. Или снимайте меня… Все… Разрешите идти? Есть…

Ошалевший, офонаревший (и прочие синонимы) режимщик вернулся в часть. Рассказал своему начальнику штаба. Реакция Долгова была достаточно прогнозируемой:

— Ты правильно все сказал… Молодец… Так… Але… Але… Начальника службы артвооружения… Осокин ? Осокин, дружище, сейчас притащи разведчику цинк трассирующих… Каких? Зеленых… Да … ему в кабинет… да… Все. Ну, что, Володя… вообщем, мочи поверх голов. Кто умный — заляжет и успокоится… А кто герой… ну и … не судьба ему… не х…р на наш старт лазить… Если что — я все возьму на себя… Давай…

Примерно такие же напутствия высказали и чекисты. И тоже сказали, что пропасть не дадут…

Как там было в главном штабе, кто надоумил, какими доводами, уговорами — не ведомо. Не доложили режимщику…

А потому он мобилизовал всех, кого смог за сутки до «Времени Ч» и двое суток после этого времени. С тремя сержантами из роты охраны — головорезами — не спавши, гулявши по периметру стартового комплекса по ночам. Изредка выпуская в степь очередь зеленых трассеров… Для острастки… или для успокоения души… Никто не знает…

ВОТ ТАКАЯ ДУРЬ ТВОРИЛАСЬ НА НАШЕМ СТАРТЕ…

Через пару дней после расстрела степи в бендюжке режимщика появился командир части…

После очередных круглосуточный бдений и беготне по старту режимщик после вялой фразы «При пожаре выносить в первую очередь. Доклады через 15 минут…» принял на топчане позицию «убитой вороны» — руки в стороны, морда произвольно, рацию под голову — отбой… Солдатики — секретчики принялись расхаживать по старту и что-то очень хорошее, успокаивающее докладывать по рации… Отбой…

Откуда-то издалека, из других миров, вчера, из другой жизни едва-едва слышно прозвучал голос командира:

— Ты чего это… Да тут у тебя целый арсенал… Ты чего это тут … шалишь? Постреливаешь?

Воспитанный уставами костный мозг включился и попытался самостоятельно придать скелету вертикальное положение с дальнейшей автоматической отдачей воинской чести и разжатием челюстей для дальнейшего доклада… Однако тяжесть головы и полная расстройка вестибулярного аппарата не позволила костному мозгу произвести эти манипуляции… Максимальное изменение ситуации — режимщик сел на топчане и фыркал что-то нецензурное… Ему казалось, что он докладывал командиру части о состоянии дел…

Причем докладывал четко и бодро…

— Так… понятно… — командир смотрел на то, что было когда-то бравым режимщиком и усмехался. — Ну и чего?

Наконец корреляционные процессы установились, параллакс принял ближнюю зону, навелась резкость, был установлен надлежащий язык общения…

— Та-арщ ПОДОВНИК… Это … Вот.

— Ты чего тут стреляешь? А?

В Военно-Космических войсках МО СССР все полковники (и подполковники) делятся на три четкие категории. Строго.

Категория №1. «ЭЙ, ПОЛКОВНИК !» Это — прошедшие почти все испытания инженеры. Испытания во всех — технических, житейских смыслах. Это — двигатели инженерной части. Ее цвет. Сублимированный остаток. Старлеи и выше разговаривают с ними так:

— Кузьмич! А сигнала нету! Где-то не контачит, зараза…

— Так, Сережа, давай-ка мы посмотрим в этой стойке… Так… ну-ка тестер… смотри, СЫНОК, осторожнее… Так, что у нас тут… ножка в разъеме неуверенно… так… ну вот… давай паяльник, СЫНОК…

— Так это… Кузьмич… на прошлых работах тут ведь все в порядке было…

— На каждой новой работе — нужно все заново проходить, все разъемы, кабели, вентили, штуцера… Работа у нас такая, СЫНОК…

Возраст этих полковников установить трудно. Для всех они — отцы. Все для них — СЫНКИ… Форма одежды у них — застегнутые не в свои петли пуговицы, отчего китель перекособочен, а они — не замечают. Фуражка — всегда криво, кокардой на ухо, форменная одежда засалена маслом, припоями, прожжена искрами от сварки… Звезды на измятых погонах — припендюрены кое-как, неровно, гляди крайняя отвалится…

Встать в строй для них — сущее наказание. Почему-то не там, где положено, не так, как-то все не то… В строю нужно в последнюю шеренгу сообщить капитану о том, что в его системе блок пора регулировать… Кузьмич, а у меня воздух в системе клинит… Так ты у Василия заведи отбор потока…

Над Кузьмичом иногда подтрунивают, но ПО ДОБРОМУ. Он многих научил, многие его СЫНКИ уже — начальники групп, команд, отделов… А Кузьмич — весь там же, где и был, чему и посвятил всю свою жизнь — на БЕСКОНЕЧНОЙ наладке космической техники…

Категория №2. «ПРОСТО ПОЛКОВНИК». У них в подчинении есть офицерский состав, им надо что-то докладывать кому-то, за что-то отвечать, кем-то командовать ИНОГДА… Но его успех — это успешная работа его людей. И от взаимоотношений начальника с подчиненными зависит окончательный ЕГО успех. А при Байкодромовском бардаке — не трогай людей, помогай им — и все будет в порядке. Люди-то ЗОЛОТО…

К таким все обращаются «Тарищ паловник», «Тащщщ ловник», «Тариловник». Слово «Товарищ» скорее автоматически, еле-еле различимо, да и то — военному уху… Попытка такого «официального» обращения — понимание того, что полковник все-таки чем-то командует… Иногда… и вообще… подписывает рапорта, представления на повышение, отпуска, прочее… Ругается с вышестоящими на предмет «а почему мои люди?», «моих людей не дам!», «у моих людей другие задачи» и прочее…