Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны - Андрей Юрьевич Ведяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторым безусловным достижением Андропова стали существенные изменения, которые ему удалось внести в психологию штатных работников госбезопасности. Благодаря Юрию Владимировичу в КГБ возобладало внимательное, бережное отношение к людям — будь то собственные сотрудники Комитета, его добровольные помощники или же подозреваемые и подследственные. Генерал-майор Губернаторов вспоминал, как Андропов однажды с полной серьезностью сказал ему, что высокая мораль и духовность исторически свойственны нашему народу, составляют его нравственную сущность, следовательно, данные качества должны отличать и тех, кто защищает безопасность и саму государственность этого народа.
Наконец, третье важное обстоятельство, которое должно быть поставлено в заслугу Андропову, заключается в том, что он смог поставить на значительно более высокий уровень медицинское обеспечение и улучшение жилищно-бытовых условий жизни сотрудников и ветеранов органов госбезопасности страны.
Это было время, когда американцы изменили свою разведывательную тактику на территории СССР. От сбора информации с помощью технических средств и разовых агентов они перешли к глубокой агентурной работе, пытаясь получить источники, имеющие доступ к стратегической информации и оборонным секретам, за которые они готовы были платить большие деньги. И среди советских граждан находились те, кто готовы были их продавать. Не гнушались в ЦРУ использовать в своих целях и бывшую немецкую агентуру, информацию о которой они получили из рук нацистов сразу после войны.
В разговоре с начальником ПГУ (внешняя разведка) генерал-полковником Александром Михайловичем Сахаровским Андропов, мягко прервав его доклад, заметил:
— Развитие событий в Польше и Чехословакии вызывает опасения. Между тем наши представители в этих странах молчат. Как мне представляется, внешняя разведка здесь не дорабатывает… Мне как человеку, занимавшемуся международными проблемами, к сожалению, известно, что у нас нет не только долгосрочной, но и среднесрочной стратегии. Я хотел бы услышать от Вас, что следует сделать по линии разведки для повышения эффективности нашей внешней политики.
После продолжительной паузы Сахаровский, как бы размышляя вслух, сказал:
— К сожалению, внешняя разведка до сих пор не оправилась от чисток и потрясений, имевших место после ареста Берии и его приближенных. Из разведки одних уволили, многих арестовали по необоснованным подозрениям — только за то, что они работали под руководством Берии по атомной проблематике, кризисной ситуации в ГДР. Были арестованы крупные руководители — Судоплатов, Эйтингон и другие мастера-аналитики в области разведки. У нас нет глубоких аналитиков, способных обобщать, предвидеть и прогнозировать развитие событий. Необходимо сформировать при руководителе Главка специальную аналитическую группу…
— Несомненно, это следует сделать не откладывая, — заметил Андропов. — Однако это не кардинальное решение проблемы. В современных условиях в качестве такого решения я вижу создание научно-исследовательского института разведывательных проблем, который мог бы работать, например, по проблемам разоружения, переговорам с американской стороной. Или взять перспективы воссоединения Германии: возможно ли оно, когда и на каких условиях, с какими последствиями. По моим прогнозам, эта проблема быстро назревает.
— Создание такого НИИ было бы идеальным для разведки. Только вот где его разместить?
— Я планирую улучшить условия работы путем строительства новых зданий. Этот вопрос я обговорю с Леонидом Ильичом Брежневым и добьюсь его рассмотрения на Политбюро.
— Считаю, — продолжал Андропов, — для вашего Главка надо спроектировать комплекс зданий за городом, вместе с отдельным зданием для НИИ разведывательных проблем. В проекте следует предусмотреть все удобства жизнеобеспечения, а также возведение коттеджей для преподавательского состава.
Вскоре телефонный звонок раздался в кабинете полковника Григория Фёдоровича Григоренко. «Что ты не заходишь?» — такими словами начал разговор Андропов. В результате 18 ноября 1969 года полковник Григоренко был назначен первым заместителем начальника Второго Главка (контрразведка) КГБ при СМ СССР, 17 декабря его производят в генерал-майоры и через год, 2 сентября 1970 года, назначают начальником легендарного Второго Главка КГБ.
По словам Губернаторова, после назначения Андропов вызвал Григоренко и сказал:
— Пора переходить от пассивных, заградительных методов использования агентуры к более активным. При усилении подрывной деятельности противника надо переходить к наступательным методам борьбы, вербуя и расставляя агентуру там, куда целится враг. То есть — на наших жизненно важных участках, там, где есть государственные секреты, научные достижения или люди, привлекающие внимание противника, например, с целью их использования в качестве агентов влияния. По опыту войны могу утверждать, что контрразведка не должна плестись в хвосте у разведки противника. Эта аксиома справедлива и сегодня, имеем ли мы дело с мощными ЦРУ, БНД или иной западной спецслужбой. Я надеюсь, у Вас есть все возможности, чтобы действовать на опережение противника. Как у Вас с кадрами?
— После шелепинской чистки, когда за нарушения законности были осуждены или уволены наиболее опытные агентуристы, таких опытных у нас осталось немного. Почти все асы контрразведки в нашем Главке, что называется, наперечет. В первую очередь это мои заместители — Алексей Михайлович Горбатенко и Фёдор Алексеевич Щербак.
Именно с этого разговора контрразведка начинает переживать бурный подъём, а период с середины 1970‑х до середины 1980‑х годов вообще называют золотым десятилетием советской контрразведки.
Большую радость у всех сотрудников Комитета вызвало решение Политбюро, принятия которого упорно добивался Андропов, о строительстве комплекса новых зданий Высшей школы КГБ СССР (ныне Академия ФСБ России). На это строительство было выделено 50 млн рублей. Исполком Моссовета и сам Владимир Фёдорович Промыслов приняли этот подряд с воодушевлением и быстро выделили под строительство участок земли на улице Пельше напротив Олимпийской деревни, где можно было бы заниматься физической подготовкой.
В жизни Юрий Владимирович отличался каким-то особым аскетизмом, был нетребовательным в быту, бескорыстным и честным. Он заранее заказывал в приёмной список книг и быстро их прочитывал. Это было его постоянное занятие, своего рода ритуальное действо. Читал он настолько быстро, что вызывал удивление у всей своей команды. Его средняя норма для чтения была не менее шестисот страниц в день. А интересы Юрия
